Элина Самарина - Сепсис

• Название: Сепсис
• Автор: Элина Самарина
• Издательство: Аст, астрель
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-028156-0, 5-271-10753-1

«Крестные отцы» новой России. Уже не тупые «быки», уже не вчерашние «воры в законе». Умные, интеллигентные, блестяще образованные люди, которых когда-то «эпоха перемен» насильно швырнула в криминальный круговорот. Тем опаснее их вражда… Тем более жестоки их «войны»… Тем более страшно оказаться у них на пути — или стоять к ним слишком близко!

---

Дон с изумлением и с какой-то опаской смотрел на своего патрона. Такого Фауста он не знал. К такому Павлу не был готов. Он терял могучего и непотопляемого партнера, предприимчивости и уму которого был обязан нынешним своим роскошным благополучием. И все нутро его восстало против этой стервы — Бравиной, — но по сложившейся привычке, чисто автоматически, предложил вариант:

— Если не выходит в лоб, давай совершим маневр!

В глазах Фауста, рядом с тоской, засветился интерес.

— Все эти тюрьмы, СИЗО, КПЗ — они же на мизерах существуют. А ты узнай, где ее держат, и войди благотворительным взносом: официально, через банк перебрось им тысяч двадцать-тридцать. Они за это что хочешь сделают. Если и не освободят, хоть условия благоприятные обеспечат. Кормить ее из ресторана будут. И свидания дадут.

Интерес в глазах Фауста перерос в радостную надежду. Он энергично потряс кулаками и, хлопнув Дона по плечу, выскочил из кабинета.

* * *

— Ладно, Викентий, я принимаю твои доводы. — Фауст сидел в глубоком кресле свободно и непринужденно, словно он, а не его визави был хозяином кабинета. — А сейчас я сделаю тебе предложение, от которого ты никак не увернешься.

Викентий напряженно вытянулся, его холеные ладони обхватили подлокотники кресла.

— Мне известно, Вик, что тюрьмы, СИЗО очень жидко финансируются. Могу помочь деньгами. Благотворительной инъекцией. Официально, чин чинарем. Солидными деньгами. — Павел говорил в несвойственной ему манере: суетился, мельтешил. Впервые в своей практике он заключал сделку без предварительного анализа. Он спешил. Ему казались кощунственными каждый час, каждая минута, которые Влада проводит в заключении. Они должны казаться ей вечностью. И ему, Павлу. — Так что звякни начальнику над всеми этими мышеловками, скажи, что есть лох, готовый оказать им финансовую поддержку.

Ухоженные пальцы Викентия расслабили хватку, улыбка смягчила настороженное лицо.

— Благотворительность — это хороший вариант. Только есть «но».

— А ты для чего в этом кресле сидишь? — холодно улыбнулся Фауст. — Вот и сними это «но».

— Дело в том, Павел, что любая финансовая инъекция в структуре МВД, если это не бюджет, воспринимается как завуалированная взятка и…

— Брось, Викентий! Мне сейчас не до этих юридических тонкостей. Ты меня сведи с этим главным псарем, а там мы сами решим, как все это оформить. Звони, Вик, звони.

Викентий пожал плечами и поднял трубку.

Тотчас лицо его и осанка приобрели привычную солидность.

— Никита Андреевич?.. Здравствуй, генерал… Это Ресников… Спасибо… К тебе, генерал, подъедет Паустовский Павел Георгиевич. Прими его и окажи содействие… Когда?.. Завтра?

Павел перегнулся через стол и забрал трубку у Ресникова:

— Это Паустовский. Я через сорок минут буду у вас. Это значит… в 13.20… Нет, Никита Андреевич, завтра не получится… Перенесите ваши дела… Я вас очень прошу. Сделайте это для меня, Никита Андреевич, — содержание было просительным, а тон жестким, приказным.

Генерал явно оторопел от напора, он растерянно сопел в трубку, гадая, кто этот Паустовский. Ведь звонит сам Ресников! А этот Паустовский, судя по поведению, — фигура еще более важная. Хотя кто может быть важнее Ресникова?! Никита Андреевич хотел, было, ответить, что он, так и быть, перенесет дела, ко тут заметил, что трубка попискивает сигналами отбоя.

* * *

И в кабинете генерала Фауст устроился с возможным комфортом. Закинув ногу на ногу, закурил и недовольно сморщил лоб: искал пепельницу. Некурящий генерал пепельницы не держал, потому суетливо подвинул в сторону Паустовского блюдечко. Чтобы скрыть свою растерянность, нервничающий от неведения генерал достал из высокого металлического стакана цепочку канцелярских скрепок, стал перебирать их на манер четок.

Павел изложил суть дела. А генерал благоволительно кивал чуть не каждому слову. Кивал столь активно и усердно, что Фауст заподозрил какой-то недуг: контузия, что ли? Он замолчал — кивки прекратились. Значит, не контузия.

— А что вы хотите взамен? — спросил генерал, бросив исподлобья подозрительный взгляд. — Мы же только охраняем. А на судьбы…

— Мне это известно, — перебил Фауст. — Устройте мне протекцию к начальнику вот этого СИЗО… — он положил перед генералом бумажку.

— Это не проблема, — генерал энергично перебирал четки. — А вы… серьезно насчет… сто тысяч?… Насчет сто тысяч долларов?

— Абсолютно. В любой форме: наличными, перечислением… Как вам будет угодно и удобно.

— А когда? — вкрадчиво поинтересовался Никита Андреевич, прекратив перебор скрепок.

— Как только я почувствую благожелательное ко мне отношение вот в этом СИЗО.

— Это понятно, — закивал генерал, облегченно выдохнув воздух, и ловко закинул четки в стаканчик: цепочка, словно гремучая змея, треща вползла внутрь. А генерал уже звонил.

— Майор Бабенко?.. К тебе сейчас подъедет полковник Баранов, так что будь на месте. Не отлучайся. Все!

* * *

Полковник Баранов — черноусый толстяк — подвел Павла к двери с табличкой: Майор Бабенко А.Н.

Небрежно толкнув дверь, Баранов вежливо отодвинулся, пропуская Паустовского. Из-за стола поднимался майор Бабенко. О том, что это женщина, Павел догадался только по яркому макияжу и распиравшему мундир бюсту. «Вот это баба! Как мужик!» — подумал Павел.

«Вот это мужик! Какой красавец!» — восхитилась дама-майор.

Адресовав Баранову уставное приветствие, она повернула к Павлу возбужденное лицо и с неожиданным от нее кокетством хихикнула:

— Вы, пожалуйста, присаживайтесь… Что будете: чай, кофе? Или… товарищ полковник? Как? — и снова кокетливый взмах бровями.

— Ничего не надо, — отмахнулся Баранов. — Вот, товарищ Паустовский дело имеет. Надо помочь.

— Я все-таки распоряжусь. Сейчас я… — Мужлан-кокетка вышла из кабинета. Вернулась она минут через десять и — как ей казалось — совершенно преображенной: щеки усилили румянец, а губы стали столь пунцовыми, что казались раскровавленными. Бабенко внесла поднос с тремя чашечками кофе. Она приблизилась к Павлу и положила перед ним чашку. Аромат кофе перебивался исходящим от майора запахом страсти. Такой запах источает лошадь в моменты случки.

— Я вас слушаю, товарищ… Павловский.

— Здесь, в вашем СИЗО… временно и, я уверен, по недоразумению, содержится Бравина Влада Владимировна…

Бабенко недовольно поджала губы и подобрала вытянутые под столом в сторону красавца ноги. Эту курву, Бравину, она вчера видела. И уже тогда почувствовала к ней четкую неприязнь. А теперь еще и гадливость: «И чем эти шлюхи завлекают таких мужиков? Ни рожи ни кожи — а смотри, какого приморозила!

Однако милиционерша старалась не выдать чувств: она и на переживания наложила густой макияж. Лицом, глазами, кивками демонстрировала посетителю полное сочувствие и понимание.

«Боже, и эта кивает в такт каждому слову! — удивился Павел. — Это что, фирменный знак милицейских?» Переборов закипавшее раздражение на крашеную куклу, которая здесь кивает, тогда как Влада…

— Мои попытки вытащить ее до суда под залог не увенчались. Я хочу, чтобы она не сидела со всякой уголовной швалью.

— А с кем ее поместить? С ангелочками? Так у нас таких нет. У нас все сплошь уголовная шваль!.. Вы не возражаете? — Дама вложила в рот сигарету и, жестко прикусив фильтр, вытянула губы: прикурила. Выпустив дым из ноздрей, раздраженно усмехнулась: — У нас, господин Павловский, не институт благородных девиц.

— Это понятно. Но есть же случайные, те, кто по ошибке попал. Такие, как Вла… Бравина.

— Разумеется, — согласилась дама и подвигала плечом — бретельку лифчика поправляла. — Есть, разумеется, небольшой процентик случайных. Но мы, извините, не суд. И не можем сортировать на чистых и нечистых. Мы не знаем, кто из них подлинный, а кто, извините, — потенциальный преступник. Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду.

Павел кивнул. И поймал себя на досадливой мысли, что это был не первый его кивок… Да, совершенно утратил он способность контролировать спонтанные действия.

— Ладно, что вы можете предложить, чтобы с Бравиной до освобождения не случилось… непредвиденностей?

Губы Бабенко задвигались в вульгарном танце: краснорожая майор смеялась.

— Вы, господин Павловский, видно, нар не нюхали. В камере наша власть заканчивается. Там хозяйничает не закон, а понятия… Вы же понимаете, что я имею в виду. И мы, извините, ничего поделать не…

— Ты, майор, не особенно разгуливайся! — недовольно прищурился полковник Баранов. — Генерал приказал оказать товарищу полную поддержку. Сделать все возможное и невозможное. Так что, не разгуливайся, а ищи варианты.

— Может, — вставился Павел, — в отдельную палату ее.