Элина Самарина - Сепсис

• Название: Сепсис
• Автор: Элина Самарина
• Издательство: Аст, астрель
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-028156-0, 5-271-10753-1

«Крестные отцы» новой России. Уже не тупые «быки», уже не вчерашние «воры в законе». Умные, интеллигентные, блестяще образованные люди, которых когда-то «эпоха перемен» насильно швырнула в криминальный круговорот. Тем опаснее их вражда… Тем более жестоки их «войны»… Тем более страшно оказаться у них на пути — или стоять к ним слишком близко!

---

Но взаимного рукоприкладства не получил. Бравин, утеряв гонор, замельтешил и стеснительно хихикнул:

— Я, Дмитрий, должен этот вопрос… решить.

— А что решать? Вы назвали цену, я согласился, и вдруг…?

— Дело в том, Дмитрий, что… Вы подождите минутку… сейчас, — он достал из внутреннего кармана кисет, растянул его жерло.

Дмитрий с недоумением наблюдал за махинациями землевладельца: он что, самокрутку раскуривать вздумал? Ненормальный, что ли? Но из кисета Анатолий Иванович достал совершенно неуместный для него… мобильник. И еще листок. Включив телефон, он поднес его к волосатому уху и, удостоверившись, что сигнал пошел, стал, сверяясь с бумажкой, набирать номер. Поднес трубку к уху и торжественно выпучил глаза:

— Алексей, — он прокашлялся и снова принял осанистую позу. — В общем, есть возможность не покупать завод… Да нет, Алеша… нет. Я, конечно, согласен. Очень согласен. Но там выгода будет через полтора года, а здесь предлагают, — он посмотрел на Диму и заискивающе подмигнул, — предлагают семьдесят пять… даже восемьдесят тысяч долларов. Сразу. Слышишь, Леша, не через полтора года, а прямо сейчас. Наличными… Хорошее пред… Да нет, Алексей, я же говорю, что человек… здесь он сидит… Да? Ну ладно, ладно Алексей… Я же хотел, как лучше… Чем полтора года… — Он выключил аппарат, снова упрятал его в кисет и вздохнул. — Это я с моим племянником… Вообще-то я купил эту землю. На мое она фамилие. Но он — как ни есть — племяш. С племянником советоваться надо… Я, конечно, сам могу этот вопрос решить, но…

— Понятно… — хмуро процедил Дима, поднимаясь. — И где я вашего племянника могу найти?.. Я так понимаю, что это он фактический владелец? Верно?

— Да не он! Я. Вот и документы на мое фамилие полностью. Хотя фамилие у нас одно, но он-то Алексей Юрьевич, а я-то Анатолий Иванович. Вот в документах —; Анатолий Иванович… Так что я — фактический хозяин.

— Так где его можно найти? Вашего фактического племянника? — уже сердился Дима.

— Чего не знаю, того не знаю. Москва город большой. Это тебе не Лозовое… Адреса он не оставлял.

— Тогда номер телефона дайте. Или номер тоже не знаете?

Бравин растерялся. Соврать, что не знает телефона — не мог: ведь при нем же, дубина стоеросовая, звонил. А как пойдет этот ухарь к Алешке, да предложит 85 тысяч, а племяш поймет, что хотел дядя Толя пятерку урвать для себя! Эх, дурак старый! Влез в эти сложности, а теперь неизвестно какими путями выковыриться.

— Не знаю я никакого телефона, — угрюмо проворчал он и, на всякий случай, подошел к двери. — И адрес не знаю. Считай, не было у нас с тобой разговора.

Дима сотворил огорченное лицо, хотя уныния не испытывал: выболтал Анатолий Иванович нужное имя — Бравин… Алексей Юрьевич. И про Москву. Вот и нужный расклад… Да, глуповат дядя! Если и племянник из того же теста — считай, участок у нас в кармане.

Именно в таком благодушном настрое отзвонил он Павлу резюме от встречи. Но тот неожиданно жестко остановил смешливость Димы.

— Вижу, тупость заразительна. Совсем ты рассредоточился. Таких, как рассказываешь ты, профанов в бизнесе — раз-два и обчелся! Почти нет. А рассчитывать, что в одном деле сразу два дурака — это, значит, стать третьим… Короче, вижу, что ты несерьезно подготовился к этой беседе. Наша удача, что хвостик мы зацепили. А теперь соберись и прикинь, что следующий оппонент — хитрый и умный делец. И на всякий его вопрос у тебя должен быть готовый ответ. И ответ веский, убедительный.

Жесткая установка перестроила Диму. От недавней снисходительности не осталось и тени. Прежде чем выехать в Москву, он побродил по Лозовому в поисках зацепки. И нашел: на краю поселка было обустроено кладбище. Небольшое, без ограждения… Ни деревца, ни кустика. Только скромные холмики с серыми плитами. Лишь одна могила выделялась: высокий гранитный стояк с выбитой по-арабски эпитафией. Но Дону и не нужен был перевод. И так ясно: спи спокойно, любим и скорбим… что-нибудь в этом роде. Главное — имя упокоенного — выбито по-русски: Хаджи Гамидулла, 1903–1978. А под этими цифрами — уточнение: 1-10 — это под годом рождения и 8–3 — день и месяц смерти. Прищурив глаз, Дон улыбнулся. «Вот и мотивировка появилась: 1-10-1903 года. Стало быть, первого октября ему исполнилось бы сто лет. Отлично! Итак, Хаджи Гамидулла».

Так что пришлось Диме перестроиться и немало потрудиться, прежде чем покинул он скудную и неприметную землю Лозовой. Но зато перед Алексеем он предстал уже с достаточно серьезным обоснованием.

… — Я достаточно хорошо знаю моего дядю, поэтому могу биться об заклад, что вы предложили ему сто тысяч.

Дима слегка улыбнулся, как бы удивляясь прозорливости визави, и покачал головой. Но не возразил.

А Алексей, сохраняя на лице иронию, прокачивал в сознании интересы неожиданного соискателя:

— Я пока не намерен продавать. У меня планы на этот участок. Где-то через год буду получать стабильную прибыль.

— Хорошо. Я заплачу втрое. Сразу триста процентов прибыли!

Лекс понимал, что предложение имеет второе дно. Неспроста же он готов заплатить втрое больше за землю, которая и тридцать тысяч, за нее уплаченных, не стоит:

— Триста процентов! Ничего не вкладывая. Разве плохое предложение?

— Хорошее. Только я его не принимаю. Я пока…

— Сто тысяч долларов! По рукам?

Алексей задумчиво уставился на визитера.

Это становилось все интересней. А Дима решил, что «наживка схвачена».

— Видите ли, причина моего интереса… сентиментальная. Может быть, вы будете удивляться: в наше время — сентименты. Но я, видите ли, единственный сын. Меня в семье баловали, и я вырос чувствительным, — он развел руками, словно извиняясь перед Бравиным за этот не достаток. Алексей же кивал — вежливо и устало. — И нынешние времена от этой болезни не излечили. В прошлом году мама умерла. Ее предсмертной просьбой было увековечить память отца. Ее отца… Я-то христианин, но мама — наполовину татарка. По отцу. Кроме мамы, у деда детей не было. Вот я и обязан выполнить волю матери. Дед Ходжи Гамидулла раньше владел Лозовым… Но потом… я не очень хорошо знаю эту историю — раскулачили вроде его или… В общем, там он похоронен и мама поручила построить мечеть около его могилы. До сих пор и руки не доходили, да и денег лишних не было. Теперь же — такая возможность есть. И надо же, только я собрался, а земля уже куплена!.. В этом году, — Дмитрий почему-то посмотрел на часы, — первого октября деду исполнилось бы сто лет. Вот к этой дате я хотел поставить мечеть.

Алексей сотворил сочувствующий взгляд:

— Я вас понимаю. Я тоже человек достаточно чувствительный. Наверное, сентименты, — он грустно усмехнулся, — это единственное, что отличает нас от животных… Я могу вас понять. Дайте мне время подумать. Скажем, неделю. Через неделю я дам ответ.

… Алексей и в самом деле был уже расхолажен к идее кирпичного завода. «Если дядю устраивают просто деньги — Бог с ним. Продам этот участок. Верну свои затраты и дяде помогу. Хорошая сделка: на голом месте — семьдесят тысяч чистой прибыли. И никакой головной боли».

* * *

С этим участком были связаны особые обстоятельства.

Получив долю в бизнесе Дикого, Алексей поначалу чувствовал себя не совсем уютно. Рудик и его партнеры были очевидным криминалитетом. Алексей же ни по каким параметрам в их компанию не вписывался.

Поначалу Дикий даже пытался подмять Лекса:

— Ты будешь покорным или покойным. Всего на одну буковку отличаются эти слова, а какая большая разница! Чувствуешь? Так что, выбирай.

— Большой выбор! — зло оскалился Лекс. — На выбор предлагаешь — правую или левую ягодицу лизнуть! Не катит, Рудик! Жопу целовать не буду! Не научился. Отстегивать долю — это закон. Не отказываюсь. А шестерить… — даже не мечтай! — Он с вызовом посмотрел на Дикого. А тот поиграл желваками и отступил. Так и остался Лекс «двоюродным» партнером. Его вынужденное соучастие в бизнесе они терпели, но в «святая святых» не впускали. А его это устраивало. Он сразу принял условие Рудика — от каждой сделки десять процентов отстегивать в «общак». В конце концов, — рассуждал Алексей, — считай, взял я кредит на очень выгодных условиях. Вряд ли банк выдавал столь выгодные ссуды.

А через два года его деньги многократно умножились. Случилось это так: его школьный друг Ярослав Мохов, отец которого был фигурой в Центробанке, однажды заговорил с ним в интригующей тональности:

— Слушай, Лекс, если бы я предложил тебе операцию, с которой бы ты имел хороший куш, сколько процентов ты отстегнул бы мне?

— Разговор на эту тему портит нервную систему… — пропел Алексей, не принимая всерьез слов Ярослава.

— Я не шучу, Алексей. Вот если бы я сейчас подсказал тебе вариант, а через неделю ты бы наварился…

— Слушай, Ярик, деньги эти… не совсем мои. А в азартные игры чужими бабками я не играю. Так что…