Элизабет Питерс - Улица Пяти Лун

• Название: Улица Пяти Лун
• Автор: Элизабет Питерс
• Издательство: Фантом-Пресс
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-86471-241-8

Музейных работников принято считать людьми тихими, неприметными и скучными. Поверьте, это совсем не так! Ведь музейные ценности — лакомый кусок для грабителей, специалистов по фальшивкам и прочего криминального люда. В этом давным-давно убедилась Вики Блисс, героиня книги. И ничуть не удивилась, когда в кармане безымянного покойника обнаружили вещицу, которой нет цены. Знаменитый Талисман Карла Великого! И что тут такого? — спросите вы. Мало ли какие ценности люди таскают в карманах... Все так, вот только точно такой же Талисман хранится в музее, где трудится Вики. И с благословения своего шефа Вики отправляется на поиски истины, которые приводят ее в Рим, на сумрачную и таинственную улицу Пяти Лун. И с этой минуты ее закружит водоворот событий непредсказуемых и странных. Древняя римская вилла, куда расследование заведет героиню, полна тайн и загадок, а ее обитатели подозрительны все как один. Но подозрительнее всех — обаятельный англичанин, который имеет отвратительную привычку насмехаться над всем и вся. В том числе и над Вики, а уж такого она простить не в силах...

---

— Нет, это глупо. Проще всего затеряться среди себе подобных. Иностранец в любой стране на виду, словно Эйфелева башня. А дома у меня есть друзья.

— Впрочем, твое будущее меня мало волнует, ты волен распоряжаться собой по собственному усмотрению! — объявила я холодно. — Как ты предполагаешь вернуть себе паспорт? Ведь он, скорее всего, на вилле?..

— Не имеет значения. О паспорте я позабочусь.

— На твоем месте я бы предпочла, чтобы кто-то всегда знал о моем местонахождении. — Мой голос звучал поистине зловеще.

— На тот случай, если вдруг не вернусь? — Джон слабо улыбнулся. — И что ты сделаешь, Вики? Ворвешься с шестизарядным пистолетом?

— Вызову полицию.

— Гм... Надо обдумать это предложение. Да, я могу представить ситуацию, когда такая перспектива может показаться мне утешительной. Ладно. В Риме есть одно тайное местечко...

— Где ты хранишь полдюжины паспортов? Нет, неважно, не отвечай. Знать ничего не хочу о твоих преступных делишках!

— И правильно делаешь. — Джон уронил голову на руки. — Черт, кажется, у меня мозги окаменели. После такой безумной ночи надо хоть немного поспать.

— Не самая плохая мысль.

Сзади его шея выглядела тонкой и беззащитной, как у маленького мальчика. Я цинично подумала, сознает ли Джон, какое воздействие вид этой беззащитной шейки оказывает на дамочек.

— Возможно, ничего хорошего в этой мысли нет. Думаю, нам лучше уйти отсюда поскорее. — Но он не двинулся с места, а продолжал, сгорбившись, сидеть. Ну просто воплощение стоицизма и страдания. — Они наверняка сообразили, что мы могли уехать только на машине. Автобусы так поздно не ходят. А в предрассветные часы машин на дорогах не так много...

— Значит, Пьетро могло прийти в голову расспросить про нас в Тиволи, — закончила я его мысль. — Да, ты прав. Но у нас в запасе несколько часов, наши водители вернутся в Тиволи не раньше полудня. Так где твое тайное местечко? Надеюсь, ты никому не говорил о нем?

Джон взглянул мне в глаза. На мгновение его лицо приобрело забавное выражение. Потом он покачал головой.

— Тогда мы можем не спешить, — сказала я. — Ляг и поспи. И дай мне денег.

— Зачем? — подозрительно спросил он:

— Схожу в аптеку, если они уже открыты. И в магазин. Надо купить хлеба, вина... И пенициллин.

В Италии вам продадут любые лекарства, на которые в Штатах потребовали бы рецепт, Я поведала аптекарю, что мой друг упал с велосипеда и весь исцарапался. Тот отнесся очень сочувственно.

Возвращаясь, я была почти уверена, что Джона в комнате не окажется, но он крепко спал. Пришлось разбудить его, дабы оказать первую медицинскую помощь. Пулевое ранение при дневном свете выглядело воистину ужасно. Джон корчил из себя героя, стискивал зубы и мужественно подавлял стоны. Я перебинтовала руку и достала шприц. Джон так и подскочил:

— Нет! Где, черт возьми, ты раздобыла эту мерзкую штуку?

— Купила в аптеке, — объяснила я и, профессионально прищурясь, посмотрела на кончик иглы. — Снимай штаны.

— Ни за что!

— Вот уж не думала, что ты такой стыдливый.

— При чем тут стыдливость? Если ты полагаешь, что я позволю какой-то любительнице втыкать что попало в мое самое беззащитное место...

— Послушай, да у тебя в крови небось столько бактерий, что хватит на целую деревню. Ты же не хочешь заболеть именно сейчас, когда находишься в бегах?

Джон закусил губу и еще сильнее вжался в матрас.

— Ну же, хватит кочевряжиться. Я прекрасно знаю, как делают уколы. Аптекарь мне все понятно объяснил. Очень просто! — Разумные доводы ни к чему не приводили, пришлось перейти к угрозам: — Если ты откажешься, я сейчас же прямиком пойду в полицию!

Джон затих и затравленно покосился на шприц. Честно говоря, я даже восхитилась собственным мастерством — так ловко всадила иглу, словно всю жизнь занималась этим по десять раз на дню. Наверное, из меня вышел бы превосходный эскулап. Но поведение Джона меня изумило еще сильнее: за все наше бегство он ни разу не испугался, а при виде шприца затрясся как осиновый лист.

— Ну вот, совсем не больно, правда? — Профессиональная утешительница могла бы позавидовать моему тону.

— Я предпочел бы гангрену.

— Не говори глупостей. Вот еще таблетки. Их надо пить по одной каждые четыре часа.

Со стоном мученика Джон приподнялся:

— Уже поздно. Нам надо отсюда уходить.

Сначала мы отправились в банк. Я ждала снаружи, пока Джон не вышел с большим толстым конвертом.

— Забрал документы?

— Да. Вот они. И деньги тоже.

— Дай немного.

— Ничего другого от женщины не услышишь, — неприязненно буркнул Джон. — Зачем тебе деньги, скажи на милость?

— Одежду купить. Пока я здесь торчала, мне сделали три непристойных предложения. Юбка слишком узкая и короткая.

— Для чего узкая? Ладно, возможно, это неплохая мысль. Честный домовладелец, чью бельевую веревку мы обокрали, может сообщить о пропаже. Купи что-нибудь не слишком бросающееся в глаза. И шляпку. Твои светлые волосы в Риме слишком приметны.

— А как же твои?

Мы отошли в уголок за мраморные колонны банка. Джон отсчитал несколько купюр от свернутой пачки размером с каравай и протянул мне.

— Я тоже куплю шляпку, с перьями. Или лучше рясу. Как по-твоему, мне пойдет образ странствующего монаха-францисканца?

— Нет, у тебя слишком лживый взгляд.

Джон посмотрел на часы. Должно быть, хорошие часы, раз выдержали купание, бесчисленные удары и прочие разрушительные действия.

— Встретимся в час у моста Мильвио на этой стороне реки. Вместе пообедаем.

— Отличная мысль, — с благодарностью отозвалась я.

— Я думаю не о твоем аппетите, дорогая. Тебе не кажется, что ты обзавелась несколькими лишними фунтами с тех пор, как мы с тобой познакомились? Я же тебя предупреждал, что кухня Пьетро разрушительным образом скажется на фигуре... Мое тайное местечко находится в районе Трастевере, и вход в дом караулит очень любознательный консьерж. Но после обеда он дрыхнет, как и все истинные итальянцы, поэтому именно в это время мы сможем проскользнуть мимо него незамеченными.

При любых других обстоятельствах я бы лишь расхохоталась, скажи кто-нибудь, что мне отводится всего час на покупку нового наряда, но в то утро управилась за пятнадцать минут. Полотняная юбка цвета хаки, белая блузка, платок на голову и сумка через плечо, достаточно большая, чтобы вместить бумаги Джона, — вот и все. Для старой одежды продавщица дала мне бумажный пакет, и я выбросила его в ближайший мусорный бак, напомнив себе, что за мной должок, семья из Тиволи вправе рассчитывать на компенсацию.

Мост Мильвио выглядел ужасно. Словно сошел с глянцевой открытки. Удивительно, как мост живьем может выглядеть так ярко и пошло? Может, всему виной мое взвинченное состояние? Красновато-коричневая башня замка Сан-Анджело сейчас не казалась мне причудливым пришельцем из Средневековья, я вдруг вспомнила о первоначальном назначении замка — служить гробницей.

Теперь, когда у меня было время спокойно подумать, вдали от Джона с его красноречием и дьявольским обаянием, мое поведение предстало во всей своей ошеломляющей глупости. Куда я направляюсь?! Мне следовало немедленно, сию же секунду, мчаться со всех ног в полицию. По крайней мере, я чувствовала бы себя в полной безопасности, сидя в грязной, но такой уютной тюремной камере. Но ведь сначала надо побеседовать с полицией... а я вовсе не горела желанием разговаривать с римскими карабинерами. Они вполне могут подумать, что я просто-напросто рехнулась. Да и как же иначе? Обвинить одного из самых уважаемых жителей Рима в серьезном преступлении?! Хотя бумаги Джона кое-что доказывали, они никого не убедят, если мой рассказ прозвучит неправдоподобно. А видит бог, правдоподобием он и не пахнет. Кроме того, придется признаться, что я позволила уйти одному из членов банды. Чем больше я размышляла, тем в большее уныние впадала.

Дойдя до моста, я оперлась на парапет и попыталась сообразить, что же мне делать дальше. Нет, не так... Я знала, что мне делать дальше. Найти телефон и позвонить в Мюнхен. Герр Шмидт поверит каждому слову моего безумного рассказа, а потом все просто: мюнхенская полиция свяжется со своими римскими коллегами, и последние примут меня уже совсем иначе, как человека, имеющего вполне определенный профессиональный статус. Да, разумнее всего поступить именно так. Но я стояла на мосту и раздумывала. Раздумывала над тем, почему не спешу звонить в Мюнхен.

Джона в аляповатой спортивной рубашке и брюках, которые висели мешком, я не сразу узнала. Нос он уткнул в путеводитель. Путеводитель был на немецком, и Джон служил воплощением прилежного студента: дешевые очки в пластмассовой оправе, непроницаемо-серьезное лицо. Портила картину только шляпа. Такие соломенные шляпы-канотье, с прорезями на тулье для ушей, сицилийские фермеры надевают на своих ослов. Джон остановился рядом со мной, близоруко вглядываясь в книгу.