Джон Берли - Уайклифф и козел отпущения

• Название: Уайклифф и козел отпущения
• Автор: Джон Берли
• Издательство: ТЕРРА – Книжный клуб
• Жанр: Детектив
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-02149-0

Джон Берли – преуспевающий английский писатель, автор более двух десятков полицейских романов, написанных в лучших традициях классического детектива, где главное – интрига, игра ума и неожиданная развязка. В трехтомник вошли шесть романов Д. Берли о расследованиях детектива Уайклиффа – достойного преемника героев А. Кристи, А. Конан Дойла, Ж. Сименона.

На этот раз Уайклифф и его команда распутывают убийство крупного строительного подрядчика со странным прозвищем Могильщик.

---

– Это могло быть случайностью.

– После я сама проверяла три или четыре раза. Я подходила к конторе, и никогда по пятницам там не горел свет. – Она поджала губы и пристально посмотрела на Уайклиффа. – Он ходил к женщине, как мама и сказала.

– Откуда вы знаете?

– Я же не слепая. Когда я чистила его одежду, мне много раз попадались волосы. Это были женские волосы – длинные, завитые.

– Но когда ваша мать высказала подобное предположение, вы, как я помню, его не поддержали?

– Просто не хотела раздувать скандал. – Сара посмотрела на свои руки в старых серых перчатках.

В комнате стояла тишина, нарушаемая только стрекотом пишущей машинки за дверью. Было ясно, что женщина еще не сказала всего, что собиралась. – Говорят, Джонатана видели на Альберт-Террас. Это правда?

– Да.

– Он шел к Мургейт-роуд или в противоположном направлении?

– Это было в половине восьмого, и он шел в сторону Мургейт-роуд. А почему вы спрашиваете?

– Ничего особенного. Просто интересуюсь. – Она наклонила голову. – Мама оказалась права. У него была любовница, и он снял те деньги, чтобы заплатить ей, перед тем как жениться на той, другой.

Вопрос, который Уайклифф наконец задал, явился для Сары полной неожиданностью.

– Миссис Чоук, с какого времени вы занимаетесь хозяйством в доме вашего брата?

– С тех пор, как умер мой муж. Мэттью тогда было пятнадцать.

– Значит, уже более пятнадцати лет?

– Да. Из-за Джонатана мне пришлось от многого отказаться. По сути, от всего… Ведь мне тогда не было и сорока. Еще молодая женщина…

– Чем занимался ваш муж?

Он был горным инженером и большую часть жизни проработал за границей в Южной Африке, Индии, Бирме… Я прожила с ним в Индии пять лет. А когда он работал в Бирме, то подхватил там какую-то лихорадку и уже не смог от нее избавиться. Он приехал домой в отпуск, но к работе так и не вернулся. – Она помолчала, разглядывая свою сумку. – По закону я должна была получить за мужа компенсацию, но оказалось, что фирма не застраховала его, и это было отмечено в контракте. В общем, с помощью адвокатов они выкрутились, и я не получила ни пенни. – Закончив рассказ, она с унылым видом посмотрела на Уайклиффа.

– Спасибо, что пришли, миссис Чоук. Я учту все, что вы мне сообщили.

Она, похоже, еще не собиралась уходить.

– Теперь, когда нашли тело, наверное, можно сказать, когда он был убит? Я имею в виду, уже установили, что его убили до половины третьего утра?

– Боюсь, что не смогу этого утверждать.

Он проводил ее до выхода и посмотрел, как она спустилась по ступенькам на площадь – развернув плечи, с поднятой головой…

Около десяти часов Уайклифф шел по Мургейт-роуд к дому на сваях. Он курил трубку и прокручивал в памяти разговор с Сарой. Дом по-прежнему стоял запертым, с плотно закрытыми окнами и приспущенными занавесками – ни малейших признаков жизни. Он миновал его и начал спускаться по ступенькам к берегу. Был час отлива. Перед Уайклиффом далеко простиралось обнажившееся дно из мокрых камней, покрытых водорослями. Он стоял на краю прямоугольного бассейна. В глубину бассейн достигал десяти футов, и его дно было завалено мусором и обломками камней. Обнажился и пробитый в скале канал, где, по всей видимости, выходила в море сточная труба. Стенки бассейна на высоту примерно пяти футов от дна имели другой цвет, и граница соответствовала обычному уровню прилива.

Уайклифф обернулся к дому, и ему показалось, что на втором этаже он видит человека, наблюдающего за ним из бокового окна. В тот же момент он заметил какое-то движение и внизу. Он выбил трубку, поднялся на дорогу и пошел к дому. У дверей он позвонил, и ему тут же открыла Мэри Пенроуз, облаченная в цветастый халатик, свежая и аппетитная.

– О, это вы?

Он стоял в нерешительности, смущенный отчасти ее деланным удивлением, отчасти причиной своего визита, которой хотелось скорей забыть.

– Я изучал вон тот резервуар, который, видимо, служил для сброса сточных вод.

– А-а? Ходили слухи, что муниципалитет собирался перестроить его в плавательный бассейн, но потом они отказались от этого намерения. Да и папа говорит, что им нельзя было бы пользоваться в плохую погоду, как раз тогда, когда и нужно. Давайте ваше пальто.

– Спасибо, я не буду раздеваться.

Она проводила его в комнату, которая занимала пространство по всей длине дома, с двумя окнами на противоположных стенах.

– Ну, хотя бы сядьте.

Он уселся на диван в окружении многочисленных подушечек и тут же пожалел, что остался в пальто. В камине горел огонь, и в комнате было почти жарко. Она присела на другой конец дивана, оставив между ними пространство. Платье из тонкой шерсти, надетое под халатик, имело глубокий вырез, обнажавший ложбинку между мягкими полными грудями.

В комнате стояли еще два легких кресла, составлявших гарнитур с диваном, а также телевизор и столик с бутылками шерри и портвейна, стаканами и стеклянным блюдцем, на котором горкой лежали миндаль с изюмом.

– Наверное, еще слишком рано, чтобы выпить?

– Для меня слишком рано.

– Если хотите, можете курить.

Уайклифф понимал, что она озадачена его хмурым видом, и это огорчало и раздражало его.

Вечерами, по вторникам, на том месте, где сейчас сидит он, обычно располагался Сидней Пассмор, а по пятницам – Риддл. Они потягивали шерри или портвейн, закусывая изюмом и орехами, и наслаждались негой и теплом. Мурлыкание слов, мягкие касания рук, нежные поцелуи. Все для мужчин, которым нужно нечто иное, чем просто любовница.

Откуда среди всего этого умиротворенного спокойствия было взяться насилию?

– Простите, мне надо поставить кастрюлю на плиту.

Мэри встала и вышла. Уайклифф слышал, как она возится на кухне. Он обратил внимание, что и здесь на каминной полке стояло зеркало, в котором отражаюсь дверь в комнату. Его голова и шея выступали над спинкой дивана… Он встал и без особой надежды поискал потеки крови на обивке. Ничего не обнаружив, он вернулся на место. В комнату вошел большой полосатый кот, обнюхал его башмаки и вспрыгнул к нему на колени. Когда женщина вернулась, кот лежал, свернувшись калачиком.

– Вы понимаете, что нарушили закон, скрыв от следствия информацию по делу об убийстве?

– Я? – Она села, плотно запахнув на груди халат.

– Ведь Риддл был здесь в пятницу? В тот вечер, когда он исчез.

– Ну и что? – Она вовсе не казалась сбитой с толку. – Я его не убивала, так зачем же давать почву для сплетен? – Он чуть было не ответил резкостью, но сдержался – грубость ничего бы не дала. – Смотрите, Адольф вас признал. Этой чести он не каждого удостаивает.

Она протянула руку и почесала кота, ее пухлые пальчики утонули в кошачьей шерсти.

– Риддл приходил сюда по пятницам каждую неделю?

– Почти каждую за последний год. Иногда он приходил и по средам.

– Когда он ушел в последний раз?

– Как обычно. Он приходил в восемь, а уходил около одиннадцати.

– Кто еще был в доме, когда он здесь появлялся?

– Только папа, – удивилась она. – Кому же еще здесь быть?

– Ваш отец спускается вниз?

– Нет. – Она помотала головой. – Вот уже пять лет, как он безвылазно сидит у себя. Он не может пользоваться лестницей. В лучшем случае он добирается до уборной, но она тоже наверху.

– Вы спите на втором этаже?

– Да.

– Риддл когда-нибудь поднимался в спальню?

– Я вижу, куда вы клоните, – она захихикала, будто Уайклифф отпустил сомнительную шутку. – Нет, он никогда туда не заходил. – Она помолчала и добавила с улыбкой: – Мы и здесь прекрасно управлялись.

– А Сидней?

– С ним было по-другому, – вспыхнула она. – Он сначала ходил к отцу, а не ко мне. И теперь он всегда хотя бы час проводит со стариком.

– Его день – вторник?

– Вы все обо мне выяснили.

– Когда Риддл был здесь в последний раз, ничего необычного не случилось?

– Это зависит от того, что вы имеете в виду, – нахмурилась она. – Вы знаете, что он собирался жениться?

– Да.

– Ну вот, он мне и сказал, что больше не будет сюда приходить.

– Вас это удивило?

– Нет, я этого ожидала. Он никогда не начнет дела, не завершив всех остальных.

– Может быть, вас огорчило это известие?

– С чего бы? Мне нравилось, что он приходит. Мне будет скучно без него. Но это все. Между нами не было ничего серьезного. Кстати, на прощанье он сделал мне очень милый подарок – двести пятьдесят фунтов.

– Удивительно, что вы упомянули об этом.

– А почему бы и нет? – рассмеялась она. – Мне нечего скрывать.

– Я бы не решился это утверждать, когда узнал, что вы умолчали в беседе с детективом об очень важных сведениях.

– Мне нечего скрывать, но мне и не о чем сообщать. Я ничего не знаю о смерти Джонни. Абсолютно ничего.

– Он был импотентом?

Этот вопрос сначала очень смутил ее, но после некоторого колебания она ответила:

– Практически да. Бедняга.