Фреда Брайт - Маски. Карнавал судеб

• Название: Маски. Карнавал судеб
• Автор: Фреда Брайт
• Издательство: ЗАО «БДР-Трейдинг»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7721-0067-Х

«Весь мир — театр, и люди в нем — актеры», — говорил великий Шекспир, любимый драматург одной из героинь.

Сценой этого театра в романе становится первоклассная швейцарская клиника пластической хирургии: на ней и разыгрывается первое действие жизненной драмы двух главных героинь, здесь они встречаются и впервые надевают маски, которые сорвет с них лишь роковой поворот событий.

Юная, прелестная и отважная Ким Вест спасает отчаявшуюся самоубийцу. Спасает, чтобы расстаться с ней навсегда… Но навсегда ли?

Они чем-то странно похожи, хотя спасенная всю свою дальнейшую жизнь — ведущая, лидер, а спасительница — ведомая; однако обе они — self-made women — женщины, сделавшие себя сами, достигшие высочайших сфер общественной жизни, и им обеим присуща безотчетная доброта души.

Героини идут по жизни разными дорогами и в любви, и в бизнесе, руководствуются разными критериями счастья и успеха. Но неожиданное трагическое происшествие вновь сталкивает их самым сказочным образом перед тем, как судьба предоставит им еще один шанс на обретение личного счастья, и они меняются ролями Жертвы и Возмездия на сцене театра жизни…

---

Миранда любила их всех.

Но вот соседи ее, правда, частенько жаловались, да и с прислугой случались проблемы: зверинец становился слишком большим для ее квартиры, и Миранда решила приобрести жилище в пригороде.

— Я хочу, чтобы моим животным было так же хорошо, как и мне, — сообщила она агенту по продаже недвижимости, — чтобы у них была свобода передвижения.

Миссис Коннор знала такое место: бывшая собственность Фрэнка-Ллойда Райта, ювелира, постройка 20-х годов. Чистота, порядок, современные удобства, участок земли площадью чуть больше гектара.

— Конюшни, вольеры для животных, площадка для выгула собак, — расхваливала миссис Коннор, показывая владения. Миранда влюбилась в них с первого взгляда, и пока они совершали обход, мысленно уже расставляла мебель по комнатам.

— А еще у вас будут великосветские соседи! — добавила риэлтер в качестве последнего довода. — Молодая чета Дюменов. Им принадлежит вон тот огромный особняк на холме. Называется эта вилла «Фиорентина».

Миранда круто повернулась к ней:

— Вы имеете в виду Тонио и Кимберли Дюменов из Сан-Мигеля?

— Именно их. Вы знакомы?

Знает ли она их? Кровь зашумела в ушах Миранды. Знает ли она женщину, которая спасла ей жизнь?! Агент по продаже недвижимости радостно улыбалась, не подозревая, что ее клиентка на грани сердечного приступа. Годы работы в большом бизнесе приучили Миранду скрывать свои эмоции под маской безмятежности. Вот и сейчас внешне она сохраняла полное спокойствие, в то время как в мыслях ее царил совершенный сумбур.

Как случилось, что через столько лет она оказалась в такой ситуации? Простое стечение обстоятельств? Невероятно! Миранда не верила в слепой случай. Такое совпадение должно было значить нечто большее…

Судьба, неумолимый рок привел ее сюда. Прошлое предъявляет свои счета.

Память снова унеслась в «Маривал». Что если при случайной встрече Кимберли Вест узнает ее? Тогда инкогнито Миранды будет раскрыто, она будет разоблачена, все ее секреты выплывут наружу!

И вдруг — словно камень с души свалился! — она осознала, что Кимберли никогда и не знала ее имени. А самое главное — та история произошла в самом начале ее пребывания в клинике. До того, как Миранда обрела новое лицо. И голос.

Миранда Ви находится в безопасности! Маска спасает ее! За ней она, так сказать, как за каменной стеной. Значит, можно спокойно встречаться со своими соседями.

И если во всем этом сыграло роль провидение, то оно, очевидно, преследовало иную цель, чем просто столкнуть ее лицом с прошлым. Очень вероятно, размышляла Миранда, что она сможет оказать какую-то услугу… Вдруг ей предоставляется возможность заплатить старые долги?!

Сердцебиение вошло в норму.

А почему бы и нет? Будет интересно узнать свою спасительницу поближе, познакомиться с ее мужем. Понаблюдать за их жизнью. Пообщаться с ними. Знать их — и не быть узнанной…

Миранда повернулась к своей спутнице с загадочным выражением лица.

— Извините, — беспечным тоном сказала она, — но боюсь, что не имела удовольствия быть знакомой с ними. А что касается дома…

— Не исключено, что нам удастся уговорить владельца немного сбавить цену, — вставила миссис Коннор, чувствуя возможные осложнения.

Но Миранда уже решилась, и ей не хотелось торговаться.

— Пусть будет как он хочет, — с улыбкой ответила она.

Сан-Мигель

В народе ее прозвали «Ладорита» и целовали подол ее платья.

На местном диалекте это слово имело двойное значение: la dorita — «золотая женщина» и l'adorita — «обожаемая».

Оба значения подходили к ней как нельзя лучше.

Ее роскошные золотистые волосы, живое личико, очаровательная улыбка мелькали на всех государственных церемониях. Высокая, изящная, но в то же время с женственно округлыми формами, немного загадочная в своих белоснежных нарядах, Ладорита, выпархивая из мерседеса последней модели, благословляла спуск на воду кораблей, открывала благотворительные мероприятия, закладывала первый камень в строящиеся муниципальные объекты, перерезала ленточки, посещала больницы — ее можно было видеть повсюду. В ее честь назывались школы, футбольные команды, железнодорожные станции и новорожденные девочки. В глазах населения в женской иерархии она занимала место сразу вслед за Царицей Небесной, которой она самолично возлагала белые лилии в месте поклонения во время церковных торжеств.

Все это было частью великолепного театрального действа.

Так уж получилось, что дочь Бетт Вест — актриса, не умеющая играть; певица, не умеющая верно спеть ни одной мелодии; красавица, так и не завоевавшая титул «Мисс Америка», — в конце концов нашла свое истинное предназначение: быть обожаемой.

Ладорита — то есть Кимберли Вест-Дюмен.

— Все что от меня требуется, — изумлялась она, — это просто существовать!

Однако если в общественных местах она олицетворяла собой девственную чистоту и скромность, в частной жизни ее окружала роскошь. Где бы они ни появлялись (а молодая пара все время разъезжала — то в горы покататься на лыжах, то по магазинам, то по гостям), они выглядели так, что им могли бы позавидовать самые именитые и богатые личности эпохи Ренессанса. Увидев Ким, приехавшую на какой-нибудь бал, одетую по последней моде в шикарный наряд от Диора, с украшавшими ее белоснежные руки, шею, уши изумрудами (или бриллиантами, или кроваво-красными рубинами), не подготовленный к такому зрелищу человек мог запросто превратиться в соляной столб.

Но сама Ким не могла не признать, что быть образцом непорочности для нищих и обездоленных и одновременно задавать тон в великосветском обществе совсем не просто.

Она вставала рано, завтракала вместе с детьми и приступала к выполнению ежедневной программы. Прежде всего — час занятий аэробикой, потом — час массажа, потом наступало время принимать ванну, одеваться, делать маникюр, причесываться в соответствии с предстоящими протокольными мероприятиями…

Будучи внутренне дисциплинированной и последовательной в достижении цели, Ким в конце концов добилась ухоженности и подтянутости, свойственных ее кумирам — Принцессе Грации и Эвите Перон. Она никогда не жаловалась на то, что это требует бесконечных и огромных усилий, хотя у нее было много других обязанностей помимо ухода за собственной внешностью: она ведь была и Ладоритой, и женой Тонио, и дочерью Бетт, и матерью двух очаровательных близнецов…

В самом начале Ким просто получала наслаждение от своего нового общественного положения и богатства. Теперь же, по прошествии пяти лет, жить по-другому стало для нее физически невозможно. И все-таки, хоть чувство новизны несколько притупилось, приятные моменты остались.

Иногда, входя в модный салон одежды или трехзвездочный ресторан и видя, как обслуживающий персонал из кожи вон лезет, стараясь ей угодить, она вспоминала дешевые комиссионные магазины своей юности и пиццу ценой в один доллар. Как меняются времена! Теперь же она только и слышала вокруг: «Да, мадам. Сию минуту, мадам. У мадам такой исключительный вкус!» Конечно, когда ты — Ладорита с миллиардным состоянием, трудно ухитриться сделать что-нибудь не так…

Ее отношения с Тонио катились по наезженной колее: Ким продолжала быть идеальной женой — верной и понимающей, а Тонио продолжал вести привычный для него образ жизни со всеми, как она их называла, «отклонениями», присущими мужской натуре.

Для нее все это перестало быть важным: если нельзя что-то изменить, значит, нужно с этим смириться. Ким утешалась мыслью, что муж ни за что не оставит ее до тех пор, пока она будет должным образом выполнять свои обязанности.

С годами она выработала разумный взгляд на его похождения: они затрагивали его «эго», но не сердце. Она была его женой, его настоящей любовью, и хотя она больше не надеялась на возобновление тех доверительных отношений, которые были между ними в самые первые дни и ночи супружества и которые доставляли ей такую чистую радость, она испытывала к нему глубокую привязанность. Тонио ничуть не растерял своего обаяния, умения нравиться. Когда он бывал в радужном настроении, то баловал ее как Наполеон Жозефину.

В первую годовщину свадьбы Тонио преподнес ей дарственную на роскошный особняк на Золотом берегу Лонг-Айленда со словами: «На случай, если ты соскучишься по Штатам».

Каждое лето, с началом в Сан-Мигеле сезона дождей, Дюмены начинали «отпуск» с того, что на месяц разъезжались в разные стороны.

Дети отправлялись в Париж со своей бабушкой по отцу, Альбертиной; Тонио — на охоту в какую-нибудь экзотическую местность: он питал страсть к такого рода кровавым развлечениям, которую Ким не разделяла. Наверняка в этих экспедициях участвовали и женщины, но Ким не задавала вопросов, предпочитая оставаться в неведении. Пока ее муж гонялся за ягуарами в Бразилии или носорогами в Уганде, она с матерью ехала в «Маривал».