Нил Никандров - Глоток дождя

• Название: Глоток дождя
• Автор: Нил Никандров
• Издательство: Калининградское книжное издательство
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1978

---

Ягеллон Ягеллонович увидел Андрея, испуганно дернулся.

— Так вы...

В комнату для посетителей пробирались через завалы мебели, ящиков, сундуков, ларей и тюков с тряпьем. Все поверхности были заставлены тарелками, супницами, чайными приборами, хрусталем, фарфоровыми безделушками. Помещение не проветривалось, и спертый, застойный воздух его отдавал бункером.

— Прошу покорнейше садиться, — заискивающе пригласил Квач, указывая на кресла, обитые розовым атласом.

Хозяин, без сомнения, был холериком. Он возникал одновременно в разных углах «гостиной», и руки его не находили покоя: танцевали по краю инкрустированного ракушками стола, пробегали по отворотам стеганого халата, подкручивали кончики усов.

— Мы пришли, сударик мой Квач, для инспектирования, — Внук с особым смаком произнес последнее слово. — На, читай! Это тебе от Доктора!

Квач прочел, скомкал листок и ласково сообщил:

— Готов служить доблестным панам.

Он постелил скатерть в павлинах и стремительно, как фокусник, поставил на нее штоф зеленого стекла, тарелочки с закуской, серебряные приборы.

— Мы проливаем кровь, а вы окопались в перинах, — выложил Внук главный тезис своего обвинения Квачу и выпил коньяк. Прожевав ветчину, продолжил: — Невольно напрашивается вопрос, на месте ли вы, сударик?

— Вам виднее, почтенный.

Штоф совершил несколько рейсов по кругу, и тогда Квач, наконец, решился.

— Ваши слова летят, как отравленные стрелы! Разрешите пояснить? Я не причисляю себя к идейным, да-с, так вот. Я — бесцветный, потому что никогда не был политиком и не имел, как это говорится, никаких политических платформ. Политика — воистину ненадежное дело. Движитель моей жизни, извините за высокопарность, — торговля! Наступило время великого перемещения вещей. В этом нужны посредники, да-с! Все любят красивую, уютную жизнь. Даже русские офицеры нуждаются в моих услугах. Я сообщал вам о Борисове. Он лучший мой покупатель...

— Ты что нам доказываешь, тля паршивая! — вдруг озлился Внук. — Тряхануть бы тебя! Забился в теплую нору и поучаешь? Ты должен был втянуть Борисова в денежные махинации. На это у тебя предприимчивости не хватает?..

— Уверяю вас, с этим благополучно. Еще немного, и он полезет в служебную кассу!

— Я напомню тебе еще один фактик: тебе мешал конкурент, и мы по твоей просьбе убрали его. Хочешь подробности?

Квач задрожал.

— Пощадите, прошу вас!

Он зашмыгал по лабиринтам мебельных завалов.

— Где Кунерт? — настиг его голос Внука.

— Не знаю. Он скрывает свое местонахождение. Я видел его два дня назад.

— О чем говорили?

— Он интересовался покупателями на партию оружия.

— Что-о-о?

— Именно так, оружия. Ходкий товарец, но дело — не для меня. Квалификация нужна другая, — не то с сожалением, не то облегченно вздохнул Квач.

— Ты слышал? — обратился Внук к Черняку. — Преуспевает наш Кастетик, растет как на дрожжах. Еще бы, торгует имуществом колонии!..

Перекрестный допрос доконал Квача. Однако оборонительная тактика комиссионера, подливавшего коньяк непримиримому инспектору, в конечном счете возымела успех: Внук засоловел и улегся на диван. Квач пристроился на кушетке и ворочался, что-то шепча себе.

Черняк долго не мог заснуть. Стоял у окна, выходившего на рыночную площадь. В четырехстах метрах были товарищи, и он думал о них просветленно и нежно. Рано или поздно соберутся они на итоговое совещание в кабинете Грошева, и тот, сидя под портретом Сталина, скажет заурядным учительским голосом: «Хочу высказать ряд соображений по реализованному делу «Кроты», отметить сильные и слабые стороны в его ведении»... Постой, постой!.. Как не подумал Андрей: окончание операции — прощание с Грошевым. Разойдутся дороги, и не угадать — надолго ли? Сколько сочувствия было в глазах зрителя тогда в госпитале. Иван Николаевич не верил, что Андрей сможет, что выдюжит он в неожиданной этой работе. Грошев чувствовал, как устал Андрей, и, конечно, знал, что предстояло ученику. Хотел уберечь? Вернуть к довоенным планам и надеждам? Андрей понял теперь: чекистская работа забирает без остатка и требует предельной самоотверженности. В ней не существует полудолга, полубдительности, полуответственности. Ясны ее цели — покой и безопасность страны. Что может быть важнее? Малодушным, нерешительным, отграничивающим свое от «чужого», слабым духом и телом не место в органах, не дастся им эта работа. В час испытания тяжко придется переоценившему себя...

Утро выдалось пасмурным. Обложные тучи предвещали дожди. По булыжной площади громыхали телеги крестьян, приехавших в город для прибыльной воскресной торговли.

— Останешься с Квачем, — предупредил Внук Черняка перед уходом. — Если он темнит, то постарается предупредить Кастета. Ты помешаешь ему.

Черняк взъерошился.

— А куда ты?

— Боишься подвоха? Успокойся. Проверю известные мне адреса Кунерта. Надо же с чего-то начинать.

— Учти, долго затворничать с этим старьевщиком не собираюсь.

Внук проскользнул в торговый зал, где подручные Квача бойко распродавали подержанную мебель, и, потолкавшись среди покупателей и любопытствующих, направился к выходу. Скоро клетчатый пиджак Внука затерялся в толпе, Черняк перенес внимание на Квача, восседавшего в зале за высокой конторкой. Тот знал о соглядатае и проявил трогательное радушие: в коридоре во внутренние помещения магазина поставил кресло, предложил рюмку коньяка. Позиция для наблюдения была у Черняка неплохой: он мог контролировать действия Квача. А тот как будто забыл о Черняке, всецело погрузившись в оргию купли-продажи: уговаривал, всучивал, манипулировал дюжими грузчиками, с ловкостью иллюзиониста принимал деньги и словно глотал их — так стремительно исчезали они. Черняка злила невозмутимость комиссионера, а его торговый экстаз утомлял, как приевшийся цирковой номер.

Изредка Квач что-то записывал в толстом гроссбухе, на клочках бумаги, разбросанных на конторке. Один из этих клочков Квач сложил в небольшой квадратик, столкнул с конторки на пол. Выждал несколько минут и подозвал грузчика, бойкого и, по-видимому, смышленого парня. Грузчик выслушал Квача и кивнул ему, словно соглашаясь с чем-то. Потом он наклонился, то ли поправляя что-то в одежде, то ли для того, чтобы поднять с пола клочок бумаги, уроненный Квачем.

...С этого момента Андрей ни на секунду не упускал грузчика из виду. Парень покрутился в торговом зале и присоединился к двум рабочим, выволакивавшим на улицу массивный буфет. Андрей вышел во двор, осторожно выглянул из-за угла. Грузчики втаскивали громоздкий неповоротливый буфет на телегу. Двое вернулись в магазин, третий же неторопливо зашагал по бывшей Бисмаркштрассе в сторону вокзала. Андрей перебежал на другую сторону улицы и пошел за парнем шагах в тридцати-сорока. На большее расстояние отпускать его было нельзя: улица плотно застроенная, людная, — нырнет в подъезд, ищи его...

У вокзала парень поинтересовался расписанием поездов, выпил кружку пива, затем пошел по привокзальной улочке с двухэтажными особняками. «Снова проверяется?» — предположил Андрей и ошибся: парень резко свернул на дорожку, ведущую к особняку, взбежал на крыльцо, постучал. Открылась дверь, и он исчез внутри дома.

Андрей приблизился к особняку со стороны сада и, скрываясь за кустами туи, подобрался как можно ближе к крыльцу.

Ожидание было недолгим. Дверь снова приоткрылась, и Андрей увидел выскользнувшего грузчика, а за его спиной, в полутьме прихожей — Кунерта.

Он все еще в городе!

Кунерт захлопнул дверь. Квач, несомненно, предупредил его об опасности, и Кастет сделает все, чтобы вовремя удрать из города.

Знают ли ребята опергруппы о Кунерте?.. Если Гайнц сделал все как надо, то Грошев разыскал Кунерта. А если Гайнц еще не связался с Грошевым? Нельзя забывать и о Внуке. Он в любой момент может наткнуться на Кунерта и вогнать в него пулю.

Кунерта нужно задержать...

Пригнувшись, Черняк добрался вдоль стены особняка до эркера — закрытого балкона, — по водосточной трубе вскарабкался на второй этаж. Окно рядом с эркером было распахнуто. Андрей, уцепившись за подоконник, подтянулся и очутился в комнате, служившей, по-видимому, спальней. Он вышел в коридор и оказался на антресолях. По ковру, скрадывавшему шаги, Андрей направился к лестнице. На первом этаже кто-то перебегал из комнаты в комнату, хлопал дверьми.

Черняк вытащил парабеллум и сел на нижнюю ступеньку лестницы. Он знал, что долго ему ждать не придется.

Кунерт подошел к зеркалу, осмотрел себя с ног до головы. Левая рука была забинтована, правая держала плотно набитый портфель. Кунерт бросил последний взгляд на свое отражение и вздрогнул. Зеркало отразило его страх и отчаянье: он увидел Черняка.

— Стань лицом к стене, — негромко сказал Андрей.

Портфель упал к ногам Андрея. Кунерт привалился к стене, и Андрей услышал, как учащенно дышал бандит.