Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

• Название: Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Прочие приключения

Где-то есть мир, в котором тяжело жить и тяжело умирать — и тем не менее, он чем-то привлекателен…

Эта книга никогда не была предназначена для коммерческой публикации (в отличие от остальных моих книг — каюсь в гордыне…) Поэтому сюжеты и образы из неё могут встречаться моим читателям в других моих произведениях. Роман написан полностью, но, к сожалению, в те времена, когда у меня не было компьютера, и это занятие меня угнетает — переписывать с бумажных листов в файл. Тем не менее, перед вами — вполне самостоятельный роман. Откройте его. Может быть, он вам понравится.

---

— Не стоит… Ну, что показать-то?

— Атаки на оружие, — он шмыгнул носом.

— Ты батман разучил? — я несколько раз полоснул воздух клинком.

— Батман и контр-батман, — готовно кивнул он.

— Тогда смотри, вот фруассе… Шестое соединение…

— Шестое?.. А, ага… Так?

— Так, так… Ооопп!

Юджин удержал палаш, но сам развернулся в сторону толчка. Вернулся на место и потребовал:

— Ещё раз.

— Это просто, — усмехнулся я, повторяя толчок медленно. — Главное — угол соприкосновения клинков поострее… Давай ты… хорошо!

Мы немного поиграли клинками. Юджин неожиданно спросил:

— Послушай, а почему ты любишь поединки? Ребята рассказывали, что…

— «Рассказывали, что…» — сердито буркнул я. — Да, поединки я люблю… Почему? — я неожиданно сам задумался над этим. Повторил: — Почему… Мне нравится быть первым и лучшим, скажем так. Веришь?

— Ты не тщеславный, — уверенно сказал Юджин. Я засмеялся:

— Это верно!.. Дело просто в том, что мне нравится процесс. Когда я схватываюсь один на один — всё равно, всерьёз или для развлечения — я ощущаю себя рыцарем. Свои и чужие на меня смотрят. Я, противник — и бог, как раньше говорили. Это непередаваемое ощущение.

— Ты торчок, — определил Юджин. — Адреналиновый наркоман, вроде тех, которые с мостов на резинке прыгают.

— С мостов на резинке? — удивился я. — Это как?

— Привязывают к ногам такую прочную резину, точно рассчитанную, и человек прыгает — с моста или с плотины там… Говорят, интересно.

— Брр! — я передёрнул плечами. — Но ты прав, похоже. В этом.

— А в чём не прав? — насторожился Юджин.

— Что-то там у вас неладное творится в мире, — пояснил я. — Если уж стремление защищать справедливость объясняют адреналиновой наркоманией — что-то не то творится. И моё пристрастие к поединкам отношения к защите справедливости не имеет, Юджин.

— Да я уже понял, что вы… мы, — поправился он, — рыцари. И ничего против не имею, можешь быть уверен… Давай ещё, а?

Ночь коротка, цель далека,
Ночью так часто хочется пить,
Ты выходишь на кухню, но вода здесь горька,
Ты не можешь здесь спать, ты не хочешь здесь жить.

Доброе утро, последний герой!
Доброе утро тебе и таким, как ты,
Доброе утро, последний герой.
Здравствуй, последний герой!

Ты хотел быть один, это быстро прошло,
Ты хотел быть один, но не смог быть один,
Твоя ноша легка, но немеет рука,
И ты встречаешь рассвет за игрой в дурака.

Утром ты стремишься скорее уйти,
Телефонный звонок, как команда «Вперед!»
Ты уходишь туда, куда не хочешь идти,
Ты уходишь туда, но тебя там никто не ждет!

Доброе утро, последний герой!
Доброе утро тебе и таким, как ты,
Доброе утро, последний герой.
Здравствуй, последний герой!

Виктор Цой
* * *

— Сюда часто ходили за водой, — Андрей, присев на корточки, похлопал ладонью по плоскому камню, удачно выдающемуся над берегом. Сергей огляделся и удовлетворённо хмыкнул: теперь он отчётливо увидел поднимающуюся на откос тропинку.

— Ходили, но последнее время не ходят, — сообщил Олег с середины откоса. — Тут всё оплыло… Я поднимусь наверх? Если лагерь и был, то только там.

— Погоди, сейчас вместе пойдём, — махнул рукой Сергей. — Пошли, Андрей, вставай. Хотя едва ли они ещё здесь. Мне кажется, это всё-таки была разведка…

…Это была не разведка.

Селение располагалось в укромной, защищённой от ветров откосами ложбине. Кажется. Тут тоже стояли типичные вигвамы.

Стояли когда-то. А сейчас стаивающий быстро снег уже обнажил обгоревшие, полуобвалившиеся каркасы жилищ, чёрные пятна на месте кострищ… Мальчишки ощущали ещё не выветрившийся, тяжёлый запах мокрой гари. Похоже было, что тут погуляли негры. Так одновременно подумали все трое, но только в первые секунду. А потом так же синхронно они поняли — отсутствуют основные признаки налёта чёрных. Нет остатков пиршества. Нет тел. Нет разбросанных вещей.

— Сожгли до снегопада, — заметил Андрей. Его взгляд быстро и цепко обегал ложбину. — Тут жило человек пятнадцать-двадцать.

— Бой был, — сказал Олег, успевший пройтись по кустам. — Смотрите, что я нашёл, — он держал на ладони обломок арбалетного болта с кованым крестовидным наконечником и метательный нож. — Если пошарить, наверняка ещё найдётся.

— Давайте поищем хозяев этого места, — чувствуя, как растёт неприятное ощущение, не сказал, а приказал Сергей. — Не могли же всех увести, куда-то дели трупы…

…Трупы нашлись. Их стащили и свалили в распадок у ручья, а с тех пор над ними хорошо потрудились лисы. Тут были десять тел. Подальше нашлись ещё четыре. Две девчонки были распяты между вбитыми в землю кольями. Ясно было, что их изнасиловали, а потом ещё повеселились — развели на животах костерки.

Сосиски, наверное, подрумянивали.

А двух пацанов раздёрнули верхушками согнутых берёз. То, что висело на деревьях, было до такой степени ужасно, что и сейчас смотреть было жутко. Даже закалённым ребятам…

— Да, это не негры, — процедил Андрей. — Это наш брат белый… развлекался.

— Смотрите! — окликнул их с Сергеем Олег. Он стоял возле одного из деревьев, на которых висели останки, и касался ладонью ствола. — Смотрите, что тут написано!

На стволе берёзы были глубоко вырезаны английские слова:

Sow the seeds of peace and justice. I enjoyed myself very much.

Manny.

— «Сейте семена мира и справедливости, — перевёл Олег. — Я получил огромное удовольствие. Мэнни.» Мэнни… — повторил он. — Да, это белые. Наши.

— Наши?! — процедил Сергей. — выбирай выражения!

— Ребята… — начал Андрей, но продолжить не смог. Кусты вдруг буквально вскипели орущими людьми с оружием. Скользя по размокшей земле, они ломились со всех сторон, за ложбинкой среди ветвей угрожающе зашевелились луки арбалетов.

— Засада! Спина к спине! — заорал Сергей, выдёргивая палаш и дагу. Прыжок — они сомкнулись треугольником, выставив во все стороны клинки. Про себя Сергей крыл себя же матом в три этажа — до такой степени обалдел при виде разорения, что перестал слушать — вот и подобрались…

Странно, но ребята (и девчонки), которых было человек тридцать, с отличным оружием, явно решительно настроенные, не спешили нападать. Они замкнули троих друзей в полукольцо, прижав к краю спуска. Яростные лица, вытянутое вперёд оружие… Олег скользнул шпагой по слишком далеко протянувшемуся мечу, отбросил его, что-то прокричал… Сергей приглашающе улыбался, играя кончиком палаша… Андрей держал валлонку и дагу скрещенными…

— Эва! Эва! — крикнул кто-то, и окружение раздалось, чтобы тут же сомкнуться за спиной рослого, стройного воина. Под распахнутой курткой с меховой оторочкой была видна бригантина, усиленная роговыми бляхами, в правой руке незнакомец держал остриём вверх корду, на плечи падали каштановые локоны, а голову и почти всё лицо скрывал кожаный шлем с металлической маской. Глаза были не видны в чёрных глазницах.

Несколько секунд воин мерил всех троих ощутимым, хотя и незримым взглядом. Потом невероятно точным движением бросил корду в ножны за спиной и, обеими руками в жёстких крагах снимая шлем, сказал мелодичным голосом:

— Это не люди Харди… Кто вы такие?

— Девчонка! — вырвалось у Андрея.

* * *

— Ну, что с рыбой? — Раде слегка зевнул, прикрыв рот снятой перчаткой. Зорка, потрошившая вытащенный македонцем вентерь, отмахнулась: не мешай! Впрочем, Раде в самом деле задал вопрос «от не фига делать» — видно было, что рыбы попалось немало, а есть ведь ещё второй вентерь, который как раз дружно тянули неподалёку из второй лунки Видов с Линде.

Раде, посвистывая сквозь зубы, огляделся — просто так. Весна, не весна?.. Тут всё-таки гораздо более тёплая погода, чем в Европе. Январь, сейчас бы морозам быть за двадцатник, а тут — оттепели, снега почти нет, по небу проносит временами дождевые тучи, а если нет — то солнце припекает, как весной… Как ещё лёд-то устоялся…

Так, а это кто?

По льду от ближнего берега — того, с которого спускались сами рыбаки — шагали неспешно пятеро парней. С оружием, но вида вовсе не угрожающего.

Раде свистнул, и Видов подошёл к нему, а девчонки, отойдя наоборот — назад — приготовили аркебузы. Но незнакомые мальчишки шли совершенно спокойно, не обнажая оружия, а шагавший первым открыто улыбался. Это был светло-русый невысокий парнишка, лицо которого шрам, идущий через левую щёку сверху вниз, даже не портил, а делал более привлекательным.