Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

• Название: Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Прочие приключения

Где-то есть мир, в котором тяжело жить и тяжело умирать — и тем не менее, он чем-то привлекателен…

Эта книга никогда не была предназначена для коммерческой публикации (в отличие от остальных моих книг — каюсь в гордыне…) Поэтому сюжеты и образы из неё могут встречаться моим читателям в других моих произведениях. Роман написан полностью, но, к сожалению, в те времена, когда у меня не было компьютера, и это занятие меня угнетает — переписывать с бумажных листов в файл. Тем не менее, перед вами — вполне самостоятельный роман. Откройте его. Может быть, он вам понравится.

---

Я сел, потом встал, оглядываясь. Андрей неподалёку подбрасывал в костёр хворост. Ян и Мило мерили шагами внутренний круг, а Раде стоял у дальней его границы, напряжённо вглядываясь в темноту, и я подошёл к нему. Он оглянулся.

— Чего встал?

— Ну, что там? — вполголоса поинтересовался я, не отвечая на вопрос.

— Мерзость разная чудится, — признался он. — Такая, что волосы дыбом… Остальные говорят, что тоже.

— Не всматривайтесь, — резко и громко буркнул я, отворачивая его за плечо; размытая чёрная тень отдёрнулась от огненного круга в двух-трёх метрах от нас. — Вот сволочь!

— Князь, — Раде серьёзно смотрел на меня глазами, отражающими языки пламени, — ты встречался когда-нибудь с нечистью? В смысле — там?

— Никогда, — решительно ответил я. — А ты что, встречался?

Раде вздохнул:

— Вы, русские, совсем европейцы… А у нас до чёрта такого, о чём вслух не говорят. Мы жили в Скопье, отец нас всегда возил отдыхать в Италию, но пару раз не мог, дела были, и мы жили у прабабки, в селе на границе с Косово. Ей уже за сто, прабабке. Она нас после темноты даже из дома не выпускала, потому что говорила, что у околицы бродят вурдалаки.

— Кончай… — я передёрнул плечами. Раде моргнул, улыбнулся и продолжал:

— Вот… А во второй раз — мне было двенадцать — я ночью спёр у неё ключ, открыл дверь и вышел. Страшно было — не передать, но и тянуло… Там до околицы рукой подать было. Ночь лунная… Вот, помню, я иду и уговариваю себя, что всё это сказки, никаких вурдалаков не бывает… Пыль блестит, как серебро, никого нет, в домах — ни огонька, но видно всё равно неплохо, — Раде вдруг нервно засмеялся и продолжал: — Короче, я едва успел добежать до дому. А ключ потерял. ОН до утра стоял прямо у у открытой двери и просил впустить, а я сидел у порога и трясся — чтобы дверь закрыть, нужно было руку наружу протянуть. Я даже что обдулся, заметил только утром, когда он ушёл. Прабабке я, кстати, всё рассказал. Так вот, ты не поверишь. Сельский шериф[10] меня расспросил и сам пошёл на кладбище — я потом там был и видел, как он — в форме, при оружии! — загонял в одну могилу осиновый кол.

— Прекрати, страшно же! — сердито и откровенно сказал я. Раде хлопнул меня по плечу:

— А я думал, что ты только высоты и пауков боишься!

— Не только, — отрезал я. — Ещё я боюсь за всех вас. По обязанности.

— По обязанности? — не без яда уточнил Раде. Вода в озере заплескалась так, словно кто-то вылезал на берег; я похолодел и на вопрос Раде не ответил, а вместо этого спокойно сказал:

— Поднимай мою смену. Пора…

…В свою смену я взял Сергея, Басса и Олега Крыгина. Ребята быстро привели себя в порядок, и мы разошлись по периметру, подбрасывая хворост. Мы не разговаривали и не присаживались, но именно с этими парнями я чувствовал себя необычайно надёжно. И это было странно. Йенс и Джек были умней моих старых друзей. Фергюс, Видов, Раде — да и многие другие — умели лучше фехтовать. И не то чтобы я держался со «старичками» как-то особо близко.

Но вот поди ж ты… Мне вспомнился дневник Лотара. Как он писал про своих старых друзей, которых осталось мало, которые замешались в массе ребят и девчонок, ничем не худших, чем они… и всё-таки остались его старыми друзьями. Кажется, ребята мои ощущали то же самое, потому что Олег вдруг сказал:

— Интересно, как там Вадим?

— Через энное количество месяцев узнаем, — откликнулся Басс.

— Смотрите внимательно, — окликнул я их. Басс отдал честь. Я усмехнулся и неспешно зашагал вдоль огня, стараясь заставлять себя смотреть под ноги, не коситься в темноту. Следом за мною крался по кустам многолапый шорох, сопровождавшийся странным похрюкивающим звуком. — Сгинь, гадина… — процедил я против своей воли, косясь в ту сторону. В кустах захихикали, завозились, зашептали на несколько голосов: «Сгинь, сгинь, сгинь…» Я зашагал дальше, стараясь держать в поле зрения Сергея, шедшего мне навстречу и не прислушиваться к шёпоту, оставшемуся за спиной.

Мы поравнялись друг с другом, обменялись — низачем, для бодрости — кивками и уже почти совсем разошлись, когда до моего слуха донёсся (на самой его грани!) далёкий, но отчаянный крик. Я оглянулся и по настороженному лицу Сергея понял: он тоже слышал. Но всё-таки спросил:

— Слышал?

— Слышал, — коротко ответил мой друг. В этот момент крик повторился — более отчётливо. Кто-то кричал по-французски: «Помогите, ради бога!» — Опять… Что делать, Олег?

— Да ничего, — отозвался я, — это ловушка, ясно же…

Крик раздался в третий раз, примерно на том же расстоянии. В нём звучали отчаянье и ужас.

— Это километрах в двух, на берегу озера, — Сергей вгляделся в темноту. — Недалеко…

— Никого там нет, — отрезал я. Заорали снова. — Сам подумай — ну кто там может так орать, долго и вдохновенно? Бежит и орёт? Сидит на дереве и орёт? И кого он на помощь зовёт?

— Да, правда… — Сергей почесал висок. — Точно… Всё равно на нервы действует… Ладно, разошлись.

Мы вновь зашагали в разные стороны. В темноте по-прежнему разносились крики о помощи, но я уже и сам понял — никто там на помощь звать не станет. Крики больше не напрягали, просто раздражали, а человеческого в них оставалось всё меньше и меньше. Словно магнитофон тянул ленту, а по временам наоборот — «убыстрялся». Очевидно, Вендихо это понял, потому что вопли наконец стихли, как оборвало.

Интересно, чьим голосом кричал он по-французски? Кто был (или кто была?.. Не поймёшь по голосу…) этот француз, погибший здесь? Я подбросил в нескольких местах хвороста в костёр, зевнул. Зевок вышел нервным, каким-то собачьим.

— Олег! — окликнули меня. Оклик раздался спереди, из-за цепочки костров, и голос был знакомым; я не успел задуматься — чьим, потому что оклик повторился: — Олег! Поди сюда!

Блин! Я выругался мысленно. Кто-то всё-таки вылез за ограждение! Не иначе как этого кого-то заела стыдливость, и он решил помочиться в темноте! Ведь говорил же, предупреждал, требовал! Надо идти, вытаскивать — куда кто там влетел? Рядом совсем кричат, минута туда, минута обратно — быстро обернусь…

Так. Стоп. А куда это я?!

Этот вопрос я задал себе, уже примериваясь к прыжку через костёр. Помотал головой, рукой потёр лицо. Оглянувшись через плечо, я внимательно пересчитал всех наших. Конечно же, все были на месте!

В чаще раздался пронзительный, жуткий вой, бешено захрустели кусты — через них кто-то ломился, прямиком ко мне, явно намереваясь пробить костёр. Я шарахнулся назад, выхватывая оружие… но всколыхнувшая лес волна резко улеглась.

— Выходите, — раздался глухой, вездесущий голос, на этот раз говоривший по-русски. — Выходите сюда, хватит играть со мной. Всё равно вам не уйти теперь из долины, я получу вас всех, так облегчите свою гибель сами, придите ко мне!

— Иди сюда сам! — крикнул Сергей. — Что, обжечься боишься?!

— Не говори с ним! — рявкнул Басс. — Не обращайте внимания вообще!

Кое-кто из наших, похоже, проснулся, но явно не воспринял происходящее — повозился и удрых снова. Голос умолк, вместо него начали раскачиваться деревья. Сперва слегка, потом — всё сильней и сильней, пока шум ветвей не слился в страшный рёв, теперь уже перебудивший всех. Ребята и девчонки вскакивали, хватаясь за оружие и озираясь. Я, перекрикивая гвалт, заорал:

— Всё нормально! Просто под утро хозяин долины решил повеселиться как следует! Ложитесь! Ложитесь, спите, всё хорошо!

Шум, кстати, улёгся почти тут же. Наши укладывались дольше, но в конце концов затихли и они. Мы снова возобновили своё движение по кругу. Шорохи и треск по-прежнему преследовали нас, их сопровождал тихий, уходивший в неслышимость, вой, от которого начинало ломить виски, а в затылок отдавалась резкая боль. В какой-то момент я заметил, как Олег собирается перебираться через огонь, но Басс дёрнул его обратно. Крыгин дико посмотрел вокруг, признался:

— Вот ведь… Почудилось — Ленка оттуда зовёт.

— Вон твоя Ленка спит! — Басс потряс его за плечи. Олег улыбнулся:

— Вижу, вижу, я в порядке… Вот ведь гадина! Чуть не выманил… Слышишь, ты, сука?! — заорал он в темноту. — Я тебе…

— Заткнись! — прошипел я. — Всё! Тихо! Работаем дальше!

Вендихо не унимался. Очевидно, он чувствовал, что скоро рассвет (стоп, а ведь на американский отряд он днём навалился — надо не забывать…) — и решил нас донять. Из леса выходили слепые олени, двигавшиеся, как манекены, на прямых ногах. От них веяло запахом гниения, между задних копыт волочились чёрные, спутанные клубки внутренностей. Этой нечисти собралось целое стадо. Смотреть на них было тягостно, не страшно, а отвратно до тошноты. Кончилось тем, что Сергей начал швырять в них головёшками и разогнал. Вместо этого начался вокруг мяв, рёв и вой, кто-то шарахался с дерева на дерево и даже пролетал над поляной, над костром, заставляя пригибаться. Но где-то далеко за озером медленно начинала разгораться полоска зари — и вакханалия вокруг костра пошла на спад. Но, прежде чем она прекратилась окончательно, произошло ещё кое-что.