Николай Лосский - Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция

• Название: Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция
• Автор: Николай Лосский
• Жанр: Философия
• ISBN: 5 – 250-02498 – X

МОСКВА ИЗДАТЕЛЬСТВО «РЕСПУБЛИКА» 1995

(Мыслители XX века)

Книга содержит труды русского философа Николая Онуфриевича Лосского (1870-1965), созданные в эмиграции в зрелый период его творчества и впервые издающиеся у нас.

Автор предстаёт здесь не только как глубокий, оригинальный мыслитель, но и как талантливый популяризатор. Публикуемые работы всесторонне раскрывают особенности его мировоззрения – своеобразного варианта персоналистической философии – и его учения об интуитивном пути познания, включающем разные формы интуиции, в том числе и такую неоднозначно толкуемую её разновидность, как мистическая интуиция.

Издание рассчитано на тех, кого интересуют проблемы отечественной и мировой философии, теории религии и науки.

---

В Древней Греции философ Гераклит, живший приблизительно от 544 до 484 года до Р. X., утверждал, что в мире существуют только события. Имея в виду изменяемость всего существующего, он говорил что в одну и ту же реку нельзя войти два раза. Его последователь Кратил ещё резче подчеркнул «непрерывную исчезаемость» событий: он говорил, что и один раз войти в одну и ту же реку нельзя, так быстро всеменяется. Учеником Кратила был Платон, один из величайших философов Древней Греции и всех времён (427-347 до Р. X.). Свои учения он чаще всего излагал в форме диалогов, т. е. беседы нескольких лиц.

Критикуя учение Гераклита и Кратила, Платон в диалоге «Кратил» показал, что оно ведёт к саморазрушительному скептицизму [28]: если бы все состояло только из событий, то не было бы возможно знание потому что тогда во время процесса познавания ускользало бы познаваемое, да и сам познающий тоже становился бы другим существом; таким образом, не было бы ни познаваемого предмета, ни познающего существа. Отсюда ясно, что мир не может состоять только из событий т. е. из того бытия, которое, имея временную форму, ежемгновенно отпадает в прошлое и заменяется новым бытием, имеющим ту же участь. В мире, несомненно должно существовать идеальное бытие, т. е. бытие, не имеющее временной формы. Таково наше я, существо сверхвременное и потому способное направлять акты своего внимания и познавания не только на настоящее, но и на прошедшее и даже, хотя и в менее совершенной форме, на будущее.

Знание о том, что наше я есть сверхвременное существо, субстанция или, лучше скажем, субстанциальный деятель, имеет существенное значение для всего нашего миропонимания; из него, между прочим, следует, что нам свойственно индивидуальное личное бессмертие. Смерть есть разлучение моё с моим телом, но вовсе не уничтожение моего я и моей жизни. Эта важная истина, как видно из предыдущего, может быть доказана сравнительно просто и абсолютно убедительно непосредственным наблюдением нашим над своим я. Поэтому возникает недоуменный вопрос, почему же многие люди не догадываются о сверхвременности я и многие философы отрицают существование такого я, утверждая, что все наше бытие состоит только из событий? Немецкий философ Т. Липпс в своей книге «Самосознание» хорошо объясняет это явление. Вполне понятно и естественно, что, не занимаясь психологией, в практической жизни мы употребляем слово «я» с весьма неопределенным. Возвращаясь с прогулки и смотря на свои ботинки, Липпс, мы говорим: «я запылился». Словом «я» мы обозначаем все целое своей личности, включая тело и даже платье. Если для целей психологии педагогики и т. п. мы начинаем различать разные стороны своей личности, требуется глубокий анализ, чтобы добраться до самого я: нужно выделить тело из этого целого, затем разграничить различные слои душевной жизни, более или менее близкие к я, и, наконец, наблюдая такие акты, как внимание, произвести тот мысленный анализ, после которого становится ясным отличие процессов внимания от нашего я как сверхвременного деятеля, творящего этот процесс. Кто производит такой анализ, тот находит в этом непосредственном самонаблюдении вполне достоверное доказательство сверхвременности я.

Выдающиеся философы прежнего времени, отказывавшиеся от учения о я как субстанциальном деятеле, понимали все же, какие трудности возникают отсюда. Приведу в качестве примера мысли Давида Юма (1711-1776) и Джона Стюарта Милля (1806-1873). Юм в своём «Трактате о человеческой природе» говорит: «Что касается меня, то, когда я самым интимным образом вникаю в то, что называю своим я, я всегда наталкиваюсь на ту или иную единичную перцепцию – тепла или холода, света или тени, любви или ненависти, страдания или удовольствия. Я никак не могу поймать своё я отдельно от перцепций и никак не могу подметить ничего, кроме какой-нибудь перцепции» [CCCLXXXIX]. Таким образом, Юм приходит к мысли, что человеческое я есть «связка или коллекция различных перцепций, которые следуют друг за другом с невероятною быстротою и находятся в постоянном движении и течении».

Тем не менее, у нас, говорит он, образуется понятие тожества личности вследствие сходства различных переживаний непрерывности их и причинного отношения. Изложив это учение, Юм, однако, не вполне удовлетворился им. В конце своего трактата он поместил «Приложение» и в заключительной части его сказал: «Но все мои надежды исчезают, когда я подхожу к объяснению принципов, которые объединяют наши последовательные перцепции в нашей мысли или сознании. Я не могу найти никакой теории, которая даёт мне удовлетворение в этом вопросе.

Коротко говоря, есть два принципа, которых я не могу сделать последовательными, но и не могу отказаться от них, именно, что все наши различные перцепции суть различные существования и что ум никогда не воспринимает никакой реальной связи между различными существованиями. Если бы наши перцепции принадлежали чему-либо простому и индивидуальному, или если бы ум воспринимал какую-либо реальную связь между ними, тогда не было бы никакой трудности в этом вопросе». Отсюда видно, что в уме Юма есть идея тожественного индивидуального я, носителя всех своих переживаний, но положить эту идею в основу своих теорий он не может потому, что не производит глубокого анализа, открывающего это я в каждом из переживаний. Кроме того ему мешает прийти к этому решению вопроса его каузальная теория восприятий (латинское слово causa значит причина), согласно которой познаваемый предмет, действуя на наше тело, причиняет в нашем уме возникновение восприятия. Эта теория ведёт к мысли, что в нашем сознании находится бессвязное множество восприятий, соединенных только отношением временной последовательности или сосуществования. Саму свою душевную жизнь Юм склонен понимать как следствие состояний тела. О каузальной теории восприятия и вытекающих из неё выводах будет подробно сказано в обзоре различных теорий знания.

Каузальной теории восприятия держится также Джон Стюарт Милль, и она приводит его к. учению о я, которое тоже не удовлетворяет его. В своём труде An Examination of Sir William Hamilton's Philosophy [CCCXC] он выработал учение о материальных вещах, напр. о своём письменном столе как о «постоянной возможности ощущения» (A permanent possibility of sensation). Вслед за этим в главе «Насколько психологическая теория веры в материю применима к душе» (глава XII) он вырабатывает учение о я как «ряде чувств» (a series of feelings).

Но в конце этой главы он сам говорит о том, какая трудность заключается в этой теории. «Если, следовательно, мы говорим о душе как о ряде чувств, мы должны дополнить это утверждение, назвав её рядом чувств, сознающим себя как прошлое и будущее; и мы приведены к альтернативе [29] признать, что душа, т. е. Я, есть нечто отличное от ряда чувств и возможностей их, или же принять парадокс [CCCXCI], что нечто такое которое, согласно гипотезе, есть только ряд чувств, может сознавать себя как ряд». И в самом деле, обратимся к приведенному выше примеру ряда состояний сознания: слышимые звуки музыки, удовольствие, печаль, писание письма. Как может этот ряд сознавать сам себя как ряд?

Милль понимает, что это – парадокс, однако под влиянием своей теории знания становится на сторону парадокса вместо того, чтобы принять высказанное им в первом члене альтернативы учение о я как особом бытии, отличном от своих чувств.

Кто научился наблюдать само своё я в отличие от его проявлений во времени и потому знает о сверхвременности своего я, тот легко усмотрит, что я есть также сверхпространственное существо. Моё тело имеет пространственную форму, некоторые мои действия, принадлежащие к числу материальных процессов и производимые мною в сотрудничестве с моим телом, напр. движение моей руки, чтобы взять перо, имеют пространственную форму, но сам я не имею пространственной формы.

Мало того, я творю пространственную форму своих материальных действий; напр., дирижер, управляя оркестром, придает самые разнообразные формы движениям своей руки, держащей дирижерскую палочку.

Поэтому я можно назвать не только непространственным, но даже сверхпространственным существом.

Древнегреческий философ Плотин (204-269 по Р. Хр.), основатель большой школы новоплатонизма, настолько глубоко понимал сверхпространственность я, т. е. души, что высказал следующую мысль о связи души с телом: душа находится целиком во всём теле и в каждой части всего тела (anima lota est in toto corpore et in qualibet. parte totius corporis).

Эта мысль, кажется нелепою всякому, кто привык представлять себе все предметы в пространственной форме. Такой человек представляет себе что, согласно Плотину, душа разлита по всему телу и, следовательно в каждой части тела находится только часть души, а не целая душа. Тот, кто знает, что я (душа) есть существо сверхпространственное, ясно представляет себе смысл учения Плотина: будучи сверхпространственным, я влияет на все тело целиком, а также целиком влияет на глаз, на сердце, на мускулы руки и ног в процессе игры в теннис.