Марина Ночина - Наследник. Книга первая (СИ)

• Название: Наследник. Книга первая (СИ)
• Автор: Марина Ночина
• Жанр: Фэнтези

Быть вором не такая уж и плохая учесть, особенно, когда не из чего выбирать. Нет, выбор, конечно, был и не малый, но я решил, что так будет лучше. А ведь мог сейчас служить в каком-нибудь элитном отряде короля, сражаться против тёмных рас и приносить пользу своей стране. Если бы не одно но. Я до сих пор не определился, к какой из сторон я отношусь. Я не светлый и не тёмный. Я выродок. И уже шесть лет я пытаюсь выжить средь первых и вторых.

---

— Было множество теорий, — продолжал эльф, — но, ни одна из них не подтвердилось. Старейшины просто замяли этот вопрос, и больше о нём никто не вспоминал триста восемь лет. Второй эльф полукровка прожил всего три месяца и умер от неизвестной нам болезни. Спустя ещё полторы тысячи лет мы нашли первого полувампира.

— Что с ним стало?

— Эксперимент, — пожал плечами эльф. Я ответил угрюмым презрением. Рэйринар виновато обмяк ушами. Сдержав неопределенный хмык, я внимательно уставился на эльфа. Как же не хотелось ему говорить, но то ли я такой страшный, то ли наболело у зеленых, языком ухастые треплют качественно. Полагаю, любой вампир, спроси я у него подобное, сделал бы морду кирпичом и послал меня прогуляться до эльфийского леса, собрать урожай стрел.

— Отловить пару вампиров не составило труда, — вещал Рэйринар. — Человеческие женщины тоже особо не сопротивлялись. И тут для нас был сюрприз. Забеременели сразу две из пяти женщин.

Я навострился, даже подался в кресле вперёд. Положил локти на стол и впился в эльфа изучающим взглядом. Ушастый ничуть не смутился, только в глазах появилось какое-то непонятное выражение ужаса вперемешку с тоской.

— Обе женщины при родах погибли. После этого мы прекратили эксперименты. Мы не имеем права убивать ни в чём не повинных созданий, даже для своего блага.

Если меня спросят, что я почувствовал в этот момент, я отвечу — ничего. Может, где-то глубоко внутри колыхнулась ненависть. Вот только вылезать из своего укромного уголка моей души, она не захотела.

— Что случилось с детьми?

— Во сколько лет ты первый раз убил? — резко спросил эльф.

Я склонил голову к плечу, прищурился и столь же резко поинтересовался:

— Какое это имеет значение?

— Самое прямое.

Я с минуту смотрел в немигающие глаза эльфа, Рэйринар смотрел в мои. Не знаю, что он хотел там увидеть, но он не должен был увидеть ничего. Я умел контролировать себя. Умел, пока дело не касалось крови.

— В шестнадцатый день рождения.

— Первый раз был с женщиной?

Я хотел ответить, что это не его ума дела, встать и уйти, но почему-то остался.

— Предположим, — коронная фраза эльфа, пришлась как раз к месту.

Губы эльфа дернулись в печальной улыбке и лицо снова застыло в маске серьёзности.

— Дети росли среди нас. Их не призирали, растили как родных. Один из полукровок даже получил разрешение на близость с эльфийкой. И в ту же ночь, он её убил. Расследования не было, его просто казнили. Чтобы не было лишних вопросов, тихо устранили и второго.

— Мило, — заключил я, как только эльф замолчал. — Только, если у вампиров такая плодовитость, почему полукровок так мало?

— Почему? — надменно усмехнулся эльф. — Может быть потому, что женщины в постели вампира редко доживают до утра? Видимо, твоей матери святила Зеленая звезда.

Зелёная звезда — звезда удачи в эльфийском понимании. И она действительно зелёная. Только появляется на небосводе когда захочет сама. Я видел её трижды и то, наверное, только из-за того, что каждую ночь смотрю на небо.

Не знаю как остальным, но мне в эти дни действительно везло. Последний раз я видел её как раз, когда голым и лысым брёл по лесу. Тогда я случайно, в самой глуши леса нашёл чьё-то пустое зимовье. Там была еда, одежда почти моего размера и в течение месяца не было ни души. Я ушёл-то оттуда только потому, что меня погнала жажда…

Я мрачно уставился в столешницу, покусал изнутри щёку, старая привычка, когда я думаю, и тяжело вздохнул. Получается, что моя мать как-то, уж не знаю по своей или по чужой воле, побывала в постели предположительно короля вампиров. Уж больно наши морды схожи. А потом родился я. Ну, теперь мне становится понятно, почему моя тётка так меня ненавидела. Готов отгрызть себе руку, если мать не рассказала своей сестре о случившемся. Теперь остаётся только понять: специально ли или по случайности матери удалось выжить в объятиях кровососа. Или, учитывая, что он мой отец, так говорить о нём неприлично?

— Почему черный цветок так напугал эльфов? — внезапно, даже для самого себя, спросил я.

Рэйринар напрягся, сощурил и без того достаточно узкие глаза и смешно зашевелил ушами. Я невежливо хрюкнул, чем вызвал гневный взгляд эльфа. Пришлось быстро брать себя в руки, сделать вид, что я вовсе и не смеялся, а подавился и пытался прокашляться и с невинным видом посмотрел на мрачного эльфа.

— Так что за цветок?

— Ты, наверное, не знаком с эльфийскими пророчествами? — без энтузиазма спросил эльф. Я, молча, кивнул. Не приходилось как-то. Даже учитывая мою любовь к всякого рода сказкам. В школе этот момент тоже упустили, про сам цветок рассказали, а вот про какие-то там пророчества, как-то забыли.

— Тогда, — вздохнул Рэйринар, — я немного поясню. Как вы, вампиры, думаете…

— Я не вампир! — машинально поправил я, но эльф старательно проигнорировал это, даже не сбился со своего высокого слога, режущего мне уши.

…- черный цвет для нас обязательно должен означать смерть. Вы, вампиры, ошибаетесь! Черный не может быть плохим, так же как и день не может быть ночью!

Я недоуменно скосился на чокнутого эльфа, понёсшего какой-то бред, словно взбесившийся при моём появлении конь и мысленно покрутил пальцем у виска. У нас, у людей — это недвусмысленный жест сумасшествия. Эльфы вообще поголовно блаженные, наверное, поэтому до сих пор живы. Ну а пока я размышлял над духовным состоянием остроухого, Рэйринар продолжал вещать:

— Для нас, эльфов! — Эльфов он выделил с особой, одухотворенно интонацией. Того и гляди, сейчас взлетит, — черный цвет имеет столько оттенков, что вам, вампирам, и не снилось! Вы, скудоумны и слепы! Но, что-то я не о том…

Я согласно скривился, демонстрируя остроухому свой левый клык. Я тоже очень хорошего мнения о вампирах. Впрочем, как и об эльфах. Но всему же есть предел.

Рэйринар резко схватил со стола чашку с зеленой гадостью и долго, с жадностью, пил, грохнул опустевшую посуду донышком о стол и выдохнул. Даже некультурно вытер рот рукавом рубахи. Я задумчиво поскрёб себя за ухом, придумывая самую действенную отмазку, чтобы как можно быстрее свалить из этого царства умалишенных.

— Так что там, с чёрным цветом? — уточнил я, видя, что эльф «улетел» в какой-то свой мир, да там и остался.

— А? Что? Какой цвет? — удивленно заозирался по сторонам ушастый. Я тихо застонал, уронил голову на грудь и сильно пожалел, что этот демонов росток зацвел. Мда, мне не хватает только прихода демонов и богов для полного комплекта странностей. По-моему, в моём случае, смерть была бы спасеньем. Пойти, что ли, снова попроситься обратно на эшафот?

— Цвёток, черный, — напомнил я.

— Чёрный цветок — это символ величайшей жизни! — без всяких поэтичных описаний дней, которые не ночи, объяснения Рэйринара были куда понятнее. Я даже переспрашивать и уточнять не стал, а то эльф снова перейдёт на личности, как-нибудь некрасиво обзовёт моих наполовину сородичей вампиров и снова ударится в… пару раз головой об стенку ему бы удариться, может тогда мозги на место и встанут. Если там есть чему вставать.

Я пару минут размышлял, отрешено крутя в руке деревянный нож, криво улыбнулся, узрев маску гордости на ушастой физиономии эльфа, и кивнул.

— Я буду с вами работать, но при условии…

Я пятый день сидел в архиве эльфов и изучал записи остроухих. К удивлению, Рэйринар без каких-либо колебаний согласился с моим требованием и уже к вечеру я мог беспрепятственно передвигаться по всей Роще. Выйти за её пределы, да, не мог, но пока и не собирался. Мне было нужно узнать ещё слишком много. И я узнавал. Почти безотрывно я просматривал историю эльфов, людей и вампиров. Почему бы и не попользоваться эльфийской добротой пока она не иссякла? Я всё ещё удивлялся их наивности и жажде видеть во всём и во всех только светлое и доброе. Стоило разок добродушно улыбнуться (без демонстрации клыков, само собой) и пообещать, что я обязательно помогу им закончить эту ужасную кровопролитнейшую войну, которая на самом деле давно переросла в партизанские набеги и всё, эльфы видят во мне чуть ли не спасителя мира. Ещё и этот цветок-росток… в общем, я получал истинно извращенное удовольствие, наблюдая, как на меня прибегают поглазеть любопытные остроухие, полные благоговейного трепета в пылающих глазах. Ага, спаситель, грох митэре хэйн. Может меня сразу объявят каким-нибудь эльфийским мессией и при жизни возведут памятник?

Во всёй этой свободе было только два явных минуса. Во-первых, во мне снова просыпалась жажда. Если честно, то я удивлён, что не перебил всех эльфов, когда очнулся после регенерации. С другой стороны, я не умирал как в прошлый раз. Но я уверен, что именно регенерация стала причиной столь быстрого возвращения жажды. Прошло не больше двух недель, и я пока что не хотел давать организму насытиться. Я уже давал себе свободу и питался едва ли не каждый день. Резал бродяг, проституток, ночных воров и наслаждался охотой. У меня с детства деформированы верхние клыки. И это была ещё одна причина освещать меня каждый мой поход в церковь. Люди просто боялись. Но, при всём желании, эти клыки не подходили для питания. Не знаю, как я умудрился порвать горло Марии, в дальнейшем мне пришлось научиться орудовать ножом. Сейчас же я уже вполне комфортно обхожусь своими силами. После моей «смерти» клыки слегка увеличились в размерах и приобрели свойство втягиваться в дёсны, видимо, это тоже была часть регенерации, но охотиться стало легче. Помниться, пока резались новые зубы, я не выпускал из рук сухари и рычал не хуже бешенной собаки. Повезло ещё, что никто не забредал к моему зимовью и я бесился тихо, срывая злость на деревьях.