Дмитрий Коваленин - Суси-нуар. Занимательное муракамиедение

• Название: Суси-нуар. Занимательное муракамиедение
• Автор: Дмитрий Коваленин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52100-5

– Как вы сами называете жанр, в котором пишете?

– Я в шутку называю это «суси-нуар». (Из разговоров Харуки Мураками и Дмитрия Коваленина.)

В своей книге переводчик и литературовед Дмитрий Коваленин приглашает читателей в путешествие сквозь «миры Харуки Мураками». «Суси-нуар» – захватывающее литературное приключение, лирическая экспедиция по колодцам и тоннелям классических романов популярного японского прозаика.

В книге публикуются материалы о жизни и творчестве писателя и уникальные фотографии.

Предисловие Макса Фрая.

---

«Мост До-Лян – последний форпост Порядка и Заблуждений. Миновав его, Уиллард чем дальше, тем глубже погружается в Хаос полковника Куртца»51.

Именно поэтому очень символично, что вилла вдруг оказывается собственностью отца Крысы, то есть частью внутреннего, интимного мира героя. Нужно было дойти до Края Света, чтобы понять простую и вечную истину: весь Хаос мира – внутри нас, а от себя никуда не уйти.

И если структуру всего романа уподобить сосуду – это будет, скорее всего, сосуд Клейна: достигнув высшей точки своего путешествия и встретившись с Крысой в загробном мире, герой оказывается в самом начале пути. Даже не заехав в Токио, снова пьет пиво в баре Джея, а потом вываливается на песок у давным-давно «похороненного» моря своего детства. Где наконец выплакивает все накопившиеся слезы – и делает заново первый шаг.

* * *

С большой вероятностью предполагают, что личность Сэнсэя Мураками списал с реально существовавшего человека по имени Ёсио Хидэо – лидера правых и закулисного афериста японской политики в послевоенные годы. На его грязном счету – тайный пост чиновника в Маньчжурии и организация убийства важной персоны по политическим мотивам. Сразу после войны арестован, определен в группу преступников категории «А», но наказания избежал. За какие-то несколько лет получил неограниченный контроль над событиями в бизнесе, политике и криминальной среде – в кланах якудза, за что заработал кличку Сэнсэй. После затянувшегося процесса по делу «Локхида» (1976) приговорен (1982) к трем годам тюрьмы и штрафу в 700 миллионов иен. Но наказания избежал, поскольку с 1976 года находился в коме. Умер, не приходя в сознание, в 1984-м от кровоизлияния в мозг.

* * *

И все-таки зачем такому солидному мэтру, как Коппола, понадобилось сознательно создавать настолько «иллюзорный» фильм? Почему именно полный отрыв от реальности он воспроизводит как наиреальнейший мир?

Если верить Мураками – потому, что в любые идеи, созданные до сих пор, больше не хочется верить. «Для поколения, выросшего в Америке и в Японии после этой войны[14], свой внутренний мир гораздо реальнее любых идей, которые пытаются вколотить в его мозг извне»52. Или, как говорит Человек-Овца в «Дэнсе»:

Ты уж поберегись. Не хочешь быть убитым – держи ухо востро. Война обязательно будет. Всегда. Не бывает, чтоб ее не было. Даже если кажется, что ее нет, она все равно есть. Люди в душе любят убивать друг друга. И убивают, пока хватает сил. Силы кончаются – они отдыхают немного. А потом опять продолжают убивать. Так устроено. Никому нельзя верить. И это никогда не изменится. И ничего тут не поделаешь. Не нравится – остается только убежать в другой мир.

И они таки создают «другие миры». Коппола и Мураками. Борхес и Феллини. Воннегут и Полански. Стругацкие и Вачовски. Тарковский и Гребенщиков. Чжан Имоу и Дуня Смирнова.

Ты и я.

Важнейшая заслуга нового поколения режиссеров – в том, что они наконец-то начали обращаться с кино-медией как со своей персональной игрушкой. Главная разница между поколениями в кино – это разница взглядов на то, что такое Реальность. Особенность молодого поколения – в отрицании Идеи или, по меньшей мере, в недоверии к ней.

Для них, молодых, самое важное – это постановка ситуации. Для них важна не сама идея, а то, что больше всего подходит для идеи в данном контексте. Они подстраивают идею под ситуацию, а не ситуацию под идею. И это для них – реальность53.

Прекрасно, Мураками-сэнсэй. И что же вы нам предлагаете? На одном конце – brainwash и Матрица, на другом конце – анархия и Хаос. Как жить?

«Во всем этом есть только один способ избежать расщепления сознания: отбросить все попытки анализа предлагаемых ценностей – и жить, предоставив все парадоксы, которые случаются с тобой, ходу реальности. Иначе говоря – стать «прохладным сумасшедшим» (кууру-на китигаи). Других путей нет»54.

Спасибо, сэнсэй.

Давно тут сидим55.

* * *

Коварно надеюсь, что благодаря этой книге ослабнет поток приходящих ко мне электронных писем с негодующим вопросом:

«Так почему же герой не позвонил Богу по телефону?»

И хотя вопрос, мягко говоря, не ко мне – если написали, надо отвечать. Сначала я отвечал длинно. Потом короче. Письме на двадцатом все это спрессовалось в короткий механический ответ: «А зачем для этого телефон?»

Для тех, кого мучает именно этот вопрос, я бы посоветовал перечитать предисловие, которое Мураками написал специально для русской версии «Страны Чудес». Там, правда, говорится не о Боге, а о душе[15], но его отношение к религиозным категориям считывается без труда:

Существует ли душа? Конечна она или бесконечна? Исчезает она с нашей смертью – или все-таки переживает смерть и как-то существует дальше? Ответов на эти вопросы у меня нет <…> Я лишь знаю наверняка, что у нас есть сознание. Оно существует внутри нашего тела. А снаружи этого тела – совсем другой мир. Мы живем в постоянной зависимости как от внутреннего сознания, так и от внешнего мира. И эта двойная зависимость то и дело заставляет нас болеть, страдать, ввергает нас в хаос и разрушает наше драгоценное «я».

Но я часто думаю: а разве мир вокруг не отражается в нашем сознании точно так же, как наше сознание отражается в мире? И разве здесь не применима метафора двух зеркал, развернутых друг к другу и образующих две бесконечности?

Кроме того, представьте сами: что же это за произведение, герой которого не сам распутывает свои проблемы, а у Бога подсказки просит? То есть, конечно, такие произведения бывают, но это уже другой жанр – сказки, эпос или мифология. А Мураками – писатель-реалист, ему небылицы сочинять не с руки. Он всегда рассказывает про нашу с вами жизнь только правду.

И потом, я больше чем уверен: заполучи мы с вами телефонный номер Бога – наверняка получилось бы как в одном удивительном стихотворении:

Говорят – Бога нет.

А есть Законы Физики,

и Законы Химии,

и Закон Исторического Материализма.

Раньше, когда я был здоров,

Бог мне и не нужен был.

А Законы Физики,

и Законы Химии,

и Закон Исторического Материализма

объясняли мне все

и насыщали верой

в порядок мирозданья

и в самого себя.

(Когда я был здоров.)

Но теперь, когда душа моя больна,

ей не помогают Законы Физики,

ей не помогают Законы Химии

и Закон Исторического Материализма.

Вот если бы Бог был —

ну не Бог, а хотя бы что-то высшее,

чем Законы Физики,

и Законы Химии,

и Закон Исторического Материализма, —

я бы сказал Ему:

– Я болен.

И Оно ответило бы:

– Это верно.

Вот беда какая, ты болен…56

11 Башня, которую сносит

Врожденное свойство человека – перекраивать окружающую среду на свой лад. Вечно ему в ней что-то не нравится. Вы когда-нибудь слышали о младенце, который явился бы на этот свет с жизнерадостной улыбкой на устах?

И все же любо-дорого посмотреть, какие мы разные в этой нашей «вселенской одиноковости». Кому-то и соседский огород всегда зеленей. А нищие, что блаженны исключительно духом, пытаются сразу нагородить из этой реальности То, Чего Еще Не Было Никогда. Сталеглазую реальность Рифеншталь 30-х. Железобетонный соцреал 50-х. Сусальную «натюрель» фотоснимков, перерисованных вручную, в «Юманитэ Диманш» 70-х. Парализующее «лазерное перо» «Пробуждения жизни»57 в первый год нового века. Матрицу 2000-х.

Всё гребем, всё пытаемся, труманы в драных штанишках58, доплыть до Неба. Продырявить его носом своей яхты с безнадежно погнутым килем, сунуть голову в дырку – и задать-таки свой нахальный вопрос: «Ну и?»…

А «маленькие герои» Мураками всё пьют свое пиво да разглядывают пепельницу перед носом.

И еще неизвестно, кто кого переглядит.

* * *

Как-то прошлой зимой мы с соседом Альбертом за рюмкой кофе придумали «идеальный» словесный портрет Вавилонской Башни. На какой-нибудь маечке это смотрелось бы вот так:

После этого неутомимый Альберт начал искать корневую причину поломки, а я – размышлять, на каком уровне этого Тауэра в собственной жизни стоило бы успокоиться. Но тут вернулась из своего солярия Девушка Альберта № 12. Пригубила кофе, спросила:

– Господи! А тебе-то зачем это нужно?

И уложила всех слонов одной дробиной.

12 Флюгер на ветру. «Страна Чудес без тормозов и Конец Света»

«Страна Чудес без тормозов и Конец Света» – самый фантастический и парадоксальный роман Мураками из всех написанных до сих пор. Не случайно именно за него писатель получил национальную премию Танидзаки, которую присуждают за самое «неожиданное» произведение года. Для перевода этой книги мне пришлось консультироваться с математиком, программистом, ветеринаром, микробиологом, палеонтологом, нейрохирургом и двумя психиатрами. Но, пожалуй, сложнее всего было сориентироваться в самом повествовании. Этот текст пришлось разбирать, как большой хитроумный будильник, а потом, изрядно поломав голову, собирать его уже в рамках другого языка. Да так, чтоб и тикало – и «лишних деталей» не осталось.