Фридрих Незнанский - След "черной вдовы"

• Название: След "черной вдовы"
• Автор: Фридрих Незнанский
• Жанр: Детектив

Теракт, сопровождаемый письменной угрозой первому лицу государства, вызывающе наглые убийства бизнесмена и дипломата, которые происходят практически одновременно в Москве, Петербурге и Дюссельдорфе, заставляют думать, что все это - следствие неизвестной пока, явно политической разборки. Президент просит помощника генерального прокурора Александра Турецкого лично разобраться в этой череде убийств...

---

—    Благодарю вас за согласие. А все остальное, по­верьте, не имеет ни малейшего значения. Значит, я, с вашего разрешения, позвоню этак часикам к десяти? Не поздно?

—    По-московски, значит, в полночь? Поздновато, правда, ну уж что не сделаешь ради такого вежливого и учтивого собеседника. Звоните. — И положил трубку.

«Интересно, — подумал он, — этот звонок был за­фиксирован компетентными службами, если у немцев тут, как они говорят, все под полным контролем? И если да, то как они должны отреагировать на такое предло­жение? И должны ли реагировать вообще? А может, им и самим будет интересно узнать, с кем это должен встре­титься наедине российский прокурор, только что при­бывший сюда? Так стоит ли все-таки сообщать о звон­ке и приглашении? И не станет ли принятие неожидан­ного приглашения от фактически незнакомых лиц, оп­ределенно связанных с криминалом, причем российс­кого розлива, той самой неавторизованной активнос­тью, за которую крепко наказывали еще в недавние времена? Или рискнуть?..»

Дальше желание задавать самому себе вопросы, на которые изначально отсутствовали ответы, у него про­пало. Турецкий допил пиво, перебрался на диванчик и, сунув под голову подушку, окончательно закрыл гла­за. Дышалось легко, желудок не был отягощен жирной и плотной пищей, из приоткрытого окна со стороны недалекого Майна тянуло влажной прохладой. А вот и сон пришел...

Он проснулся незадолго до полуночи, и показалось, что от желания чего-нибудь пожевать вкусненького. Интересная мысль, неожиданная!

Тут же вспомнил, что ждет приглашения в бар, а уж там-то явно найдется такое, что можно будет с удоволь­ствием «кинуть в клюв». Так что можно немного и по­дождать. А заодно одеться поприличней. Но и попро­ще. Чтобы не привлекать к себе ненужного внимания посторонних — с одной стороны, но и не оказаться со­всем уж незаметной птичкой, которую собрались похи­тить неизвестные злодеи.

Вспоминая недавний телефонный разговор, он по­думал, что это — ребята из «Нормы». Да чего уж там, пора называть вещи своими именами... Итак, автори­теты и братва, обеспокоенные его появлением здесь и наверняка уже зная о том, что за них крепко взялись дома —- по всем направлениям, а в Германии — так во­обще за горло уже держат, решили если не пойти на мировую, то хотя бы как-то договориться. И желатель­но более-менее цивилизованными способами. А с кем это легче сделать, как не со своим же! В смысле — рос­сийским «важняком»! Наслышаны ведь о его подвигах, вот и пригласили. Знают же, что если он дает свое сло­во, то всегда твердо держит его. Ну а не дает, так на то она и служба. Как в том славном мультике, где жил- был пес. Джигарханян еще вздыхает тяжко: «Понимаю, служба такая...» Вон даже и волку понятно.

В принципе, когда имеется возможность догово­риться мирным путем, оно как-то и лучше. Правда, не с лютым убийцей. А Максим Масленников вряд ли лич­но явится на свидание, скорей, это его разведка. И цель ее — узнать, что конкретно может быть ему инкрими­нировано, а тем самым заранее определить способы защиты.

Ну хорошо, многого этот Вампир все равно не уз­нает, пусть довольствуется немногим. Зато появится возможность прозондировать место, где его можно бу­дет потом накрыть. Тоже немало. Одновременно, если собеседником окажется неглупый и ответственный че­ловек, не худо бы, к примеру, обрисовать ему некие пер­спективы дальнейшего расследования, в очень общих чертах разумеется, намекнув при этом, что лучший вы­ход для них — полное сотрудничество со следствием. Как, впрочем, и единственный. Ибо все остальные мо­гут оказаться связанными с большой кровью. В том смысле, что, если враг не сдается, его... ну и так далее. Короче, коту под хвост...

И тут вдруг оформилась совершенно идиотическая мысль: а с чего это ты взял, Турецкий, что с тобой кто- то решил советоваться? Может, они просто напугать решили! Сказать: не суй свой нос, а то худо будет. Чего тебе надо? Знать, кто убийца? Мы отдадим тебе его при условии, что и ты от нас отстанешь. Бывали же раньше подобные предложения и варианты? А то! Правда, им также должно быть известно, что свои дела он, Турец­кий, на полдороге не оставлял, не бросал незавершен­ными. Приказывали — другое дело. Но это уж и не его вина.

А еще скажут, что все финансовые проблемы, кото­рыми занимаются «немчики», его тоже никаким боком не касаются. И, в общем-то, по-своему будут отчасти даже и правы. Вот ведь как... Так идти на уступки? Или оставить за собой последнее слово? После определен­ных раздумий, а?

Куда они денутся?..

Телефон зазвонил ровно в десять по местному вре­мени. Какая точность!

—    Александр Борисович? Доброй... ха, извините. Чуть не сказал — ночи! Добрый вечер. Я готов встре­тить вас у входа в пивной бар, и, если вы так и не по­ужинали, у вас появится такая приятная возможность... хотя... ночь... а впрочем? Итак, жду, я вас знаю и по­дойду сам.

Он и подошел первым, хотя Турецкий, бегло огля­дев пространство перед входом в бар с изображенной кружкой пива, из которой сплошным потоком лилась, низвергаясь водопадом, золотая, прозрачная жидкость, окутанная облаками пены, навскидку определил, кто его встречает.

Невысокий, скорее даже низкорослый, полный че­ловечек с айболитовской «прической» и старомодным пенсне — или это у него такие, наоборот, новомодные очки — мягкой, чуть раскачивающейся походкой при­близился к нему и сделал полупоклон. Турецкий тоже склонил голову, что ему было сделать легче — с высо­ты своего роста и положения, и успел отметить с нео­жиданной легкой брезгливостью усыпанные перхотью плечи и лацканы коричневого вельветового пиджака. Незнакомец протянул руку — пухлую и немного потную. Турецкий, слегка коснувшись ее, изобразил пожатие.

—   Прошу, — снова склонил голову с огромной пле­шью и венчиком седых волосенок вокруг нее этот неиз­вестный человек. — Меня зовут Алексеем Митрофано­вичем. Юрисконсульт. Веду некоторые дела, так ска­зать... Прошу, прошу, Александр Борисович, не стес­няйтесь и чувствуйте себя вполне хозяином положения.

— А почему я должен стесняться? — хмыкнул Ту­рецкий. — Или чувствовать себя иначе?

—     Ну мало ли... воспитание, то-се... А у нас тут зап­росто, по-свойски. Наш столик — во-ои, в глубине, ви­дите? Уже накрыт. Так... легкая закуска, прочее... для доверительного разговора, не больше.

—    Так это вы и есть мой таинственный собесед­ник? —- уже и не удивился Турецкий.

—    Я самый, с вашего позволения, любезнейший. Прошу к столу...

Он заказал хорошее рыбное ассорти, будто предва­рительно узнал вкус Турецкого. Предложил —- на вы­бор — водку, коньяк, любые иные напитки, Александр Борисович под рыбу предпочитал исключительно вод­ку. Налили, чокнулись по-русски — за знакомство — и выпили. Стали молча закусывать. А толстячок-то «ру­бал» с приличным аппетитом. Так, словно заранее по­стился. Либо, выполняя чью-то волю, «сорил» не свои­ми деньгами.

Но еще он, оказывается, обладал и непонятным шестым или неким иным чувством читать чужие мыс­ли. Словно почувствовав, о чем думает его визави, он вдруг резко остановился, прекратил жевать, отложил вилку и остро взглянул в глаза Турецкому.

—   Это, — он показал пальцем на тарелки с едой, — от нас не уйдет. Если позволите?

—   Валяйте, — простецки ответил Турецкий. — Вни­мательно слушаю вас, Алексей Митрофанович.

—   Вы хотите знать, кто и почему убил Володю Мер­келя, Гарика Шилли, наконец, Ваню Герасимова, так?

—    Для начала так, — кивнул Турецкий, — но не только.

—   А кто еще вас может интересовать? — Толстячок сделал озабоченное лицо.

—   Если разговор у нас конкретный, что ж... Я пола­гаю, убийство Нестерова и его спутников, похищение женщины — известной балерины — тоже имеют впол­не конкретных исполнителей. Не говоря уже о заказчи­ке, верно? А вы, я слышу, говорите о покойниках как о своих приятелях — Ваня, Гарик?

—   А что же вы хотите? Мы же были все словно одна команда. И поэтому потеря для всех нас невосполни­ма, да, представьте себе... — Он изобразил на лице все­ленскую грусть.