Генри Саттон - Эксгибиционистка. Любовь при свидетелях

• Название: Эксгибиционистка. Любовь при свидетелях
• Автор: Генри Саттон
• Издательство: ПКК "Беллфакс"
• Жанр: Эротика
• Год: 1992
• ISBN: 5-7815-1641-7

Фантазия в сексе это фейерверк эмоций. Но фантазия в любви — это океан мыслей и чувств, мимолётной нежности и крылатой страсти, а в нашей книге — очень своеобразная и остроумная философия жизни для наслаждений.

---

— Я лечу! — сказал Тони. — Я мог только мечтать об этом!

— Тогда желаю вам успеха!

— Спасибо, сэр! Спасибо вам огромное.

Тони повесил трубку.

— Ну-с? — обратился он к Мерри.

— Вы сукин сын!

— Почему?

— Вы его вынудили!

— А кто его заставлял соглашаться? И, может быть, не стоит употреблять сильные выражения? Ты-то сама оказалась в дурах!

— Но он же говорил, что ему наплевать на деньги! И что он терпеть не может Голливуд. Он же ненавидит все, что олицетворяет мой отец!

— Вот что запомни. Если люди, у которых есть деньги, будут уверять тебя, что они к деньгам равнодушны, знай: они лжецы. Если же люди, у которых денег нет, будут уверять тебя, что равнодушны к деньгам, знай: они прожженные лжецы.

Мерри заплакала.

— Не принимай это близко к сердцу, — посоветовал он. — Могло быть еще хуже, но ты переживешь эту потерю. Все будет в порядке. Как сказал тот чокнутый Йейтс: «То, что сегодня бесценно, вчера за бесценок сдавали в ломбард». Ну, а теперь пошли. Поймай такси, отправляйся домой. Тебе надо выспаться.

Такси остановилось у дома Мерри. Она вышла, расплатилась с шофером и поднялась к себе. Она сделала два телефонных звонка: сначала в ближайший винный магазин, где заказала бутылку крепчайшего рома, потом Тони. Он не брал трубку. Вскоре пришел разносчик из винного. Она взяла у него бутылку, расплатилась. Потом налила себе рома и разбавила его кока-колой. С пяти до десяти она сидела дома, пила ром с кока-колой и каждые десять минут звонила Тони.

Она знала, что он дома. Ему надо было Собирать вещи, готовиться к поездке. Наконец она поняла, почему он не снимает трубку: он догадывается, что это она ему звонит. В четверть одиннадцатого она позвонила ему в последний раз. Он уже, наверное, выехал. И сейчас мчался в такси в Айдлуайлд, в Голливуд, к планете X.

Мерри вылила остаток рома в раковину и пошла спать. Через два дня состоялась читка пьесы. Мерри читала за Клару. Она не задумывалась о том, как на ее игру мог повлиять роман с Тони, да и не хотела об этом думать. Однако в ее декламации неожиданно появились нотки жесткой иронии и неподдельной горечи, придавшие дополнительный блеск тексту Уотерса.

Она получила роль.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Вопреки ожиданиям Мерри, ее жизнь после того, как она получила роль в пьесе Уотерса, осталась прежней. Изменилось только место работы, но не ее характер. Теперь вместо того, чтобы через весь город ехать в театральную студию или на занятия дикцией, она ходила на репетиции. Если что-то и изменилось, так это напряженность работы. Но она с удовольствием восприняла ускоренный темп жизни. Физически это выматывало, но приносило душевное отдохновение.

Но когда чувство новизны прошло, а новый ритм жизни стал привычным, она начала наконец вживаться в новые условия существования, связанные не с мысленным перевоплощением в сценическую героиню, а с обретением настоящего, серьезного дела. Жизнь стала неким проектом карьеры, серией препятствий, которые необходимо преодолеть, и целей, которых надо достичь. И самое приятное, что ей даже не пришлось ставить перед собой эти цели. Были люди, которые все решали за нее — режиссер или Джим Уотерс и, конечно, Джеггерс. Так что в каком-то смысле она, невзирая на тяжкий труд, испытывала чудесное ощущение, что ее несет бурный поток, несет от репетиций к репетиции, в Нью-Хейвен для прогона и обратно в Нью-Йорк для предпремьерных просмотров и, наконец, к премьере.

Теперь она жила словно под наркозом. Временами это даже причиняло ей беспокойство — особенно вечерами перед сном. Мерри даже думала: а вдруг она эмоциональный инвалид? Как же легко она оправилась от шока, вызванного предательством Тони! И если в душе она еще сомневалась относительно своей способности к эмоциональным переживаниям, то на премьере все эти сомнения рассеялись. Прилетел отец из Испании посмотреть на нее. По крайней мерс, он выкроил полдня и присутствовал на спектакле. Вообще-то он прибыл для рекламы фильма «Нерон». В день премьеры у него было интервью на телевидении и ему не удалось повидать ее до спектакля. Но ничего страшного. Все равно она в это время спала. Он прислал ей в уборную огромный букет роз — не меньше полусотни, в красивой круглой корзине. В букет была вложена записка: «Розы в знак любви, корзина с пожеланием успеха». И подпись: «Папа».

Он пришел за полчаса до занавеса, чтобы запечатлеть на ее щеке поцелуй и попозировать фоторепортерам. Это была хорошая реклама для них обоих. Уже после премьеры она поняла, сколь мало она теперь для него значит. Главной целью его поездки была реклама картины, в которой он снялся, а главным интересом в его жизни теперь была Нони Грин, девятнадцатилетняя девушка, игравшая в фильме его дочь. Она вдруг очень отчетливо вспомнила свои ощущения, когда впервые увидела Карлотту, а потом Мелиссу: никому не нужная, лишняя. Уязвленная ревностью. И ненавидящая их за то, что они заставили ее почувствовать собственную ненужность.

Но в этот вечер она была в центре всеобщего внимания, а ее отец и эта нелепая девчонка — где-то на обочине. Это был ее вечер! Сидя в ресторане «Сарди» в ожидании газет с рецензиями, она даже на мгновение посочувствовала этой девчонке. Нони. Интересно, как ее настоящее имя? Но вот и газеты с рецензиями. Рецензии были очень хорошие. Просто замечательные. Она добилась успеха. Ну, вот оно! Ее радость была столь безмерна, что она даже не возражала бы, если бы отец сейчас появился в сопровождении целого гарема Нони.

А на следующий день ее ждало еще одно испытание, когда они втроем отправились обедать в «Лe Павийон». Но она с блеском выдержала и этот экзамен. Она просто ощущала себя на высоте положения и не особенно-то боялась этого экзамена. Затем отец с Нони улетели в Голливуд. Джеггерс объяснил ей, что сознательно не подпускал к ней отца в день премьеры, опасаясь, как бы его появление не выбило Мерри из колеи. Джеггерс специально назначил телевизионное интервью на день премьерного представления.

— Вы поступили очень предусмотрительно, — сказала она. — Но это уже не имело значения.

— Да?

— На меня его приезд никак бы не повлиял. Поразительно, но это так.

— Я тоже так думал, но не хотел рисковать. Я не хотел, чтобы ты нервничала.

— Как же здорово, — сказала она, — ощущать себя сильной. Ощущать себя невозмутимой, крепкой. Когда все тебе под силу.

— Все это так. Но не насилуй себя. Актерское ремесло — дело шаткое. Тут бывают взлеты и падения. Если ты сумеешь переступить через свои падения, вот тогда можно будет сказать, что ты сильная.

— Наверное, вы правы.

Мерри сидела у него в кабинете. Он сам попросил заехать. Она не была у него с того ужасного дня, когда он разговаривал с Тони по телефону. Она не могла понять, сознательно или нет Джеггерс устраивал ее дела так, чтобы ей не надо было приезжать сюда. Она решила, что, должно быть, он слишком тактичен и делал так сознательно. Что ж, он очень умный и тонкий человек. И добрый. Надо же, даже об этом подумал!

— Ну, как теперь ты себя ощущаешь? — спросил он.

— Все замечательно.

— Отлично. У меня к тебе дело.

— Надеюсь, не особенно неприятное?

— Нет, новость хорошая. Но и для хороших новостей нужна сила духа.

— Давайте посмотрим, есть ли она у меня.

Речь шла о комедии Гарри Клайнсингера.

— Ты знаешь Клайнсингера? — спросил Джеггерс.

— Он режиссер из Голливуда. Он… Ну, я не могу назвать все картины, которые он поставил, но их, должно быть, десятки.

— Правильно. И он один из лучших режиссеров для актрис. Вот почему я им и занялся. Я еще не читал сценарий. Сценарий еще даже не готов, но это неважно. Какой бы ни был сценарий, если за дело берется Клайнсингер, ты будешь иметь успех. А это нам и нужно.

Ему удалось добыть для нее выгодный контракт.

— Они платят сто тысяч за право участия в прибыли из расчета один процент от чистой прибыли. Однако в данном случае, скорее всею, чистой прибыли не будет. Такое случается редко.

— Как это так? Разве может не быть прибыли?

— Просто так они ведут свою бухгалтерию. За каждый доллар, который тратится на съемку фильма, они просят доллар и двадцать пять центов за прокат картины. Так они покрывают свои накладные расходы. Кроме того, двадцать семь с половиной процентов составляют собственные расходы кинокомпании на прокат. А теперь давай прикинем. Если съемки обходятся в один миллион, а она приносит доход в один миллион четыреста тысяч долларов, ты что же думаешь, прибыль составляет четыреста тысяч долларов?

— Да.

— Ничего подобного. Даже если на съемки картины затрачен ровно один миллион, все равно сумма затрат принимается за один миллион двести пятьдесят тысяч — добавляются те самые четверть доллара. А если учесть еще и двадцать семь с половиной процентов, то это будет… Давай для простоты допустим, что это двадцать пять… Это будет…