Владислав Шурыгин - Реквием по шестой роте

• Название: Реквием по шестой роте
• Автор: Владислав Шурыгин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20449-6

Тяжело и страшно вспоминать ту жуткую предновогоднюю ночь 1994-го в Грозном. В адовом огне полегли сотни наших бойцов. Бездарные военачальники загубили в узких кварталах и дворах наспех сколоченные подразделения. Брошенные в самое пекло войны мальчишки даже забыли о том, что где-то поют куранты, и взлетают пробки шампанского, и искрометными звездами мерцают в морозном воздухе конфетти и серпантин. Новый год, самый семейный, радостный, обещающий долгое-долгое счастье праздник, для них так и не наступил, и все тянулись смертельным конвейером жуткие декабрьские дни — 31, 32, 33… 44 декабря…

---

— Сунетесь в Ингушетию — и воспоминания от вас не будет, — напутствовал командир.

Для еще большей конспирации даже в штабе части только несколько человек знали об истиной цели нашей поездки. Так… комиссия тыловиков из Москвы.

Настроение спутников было мрачным. Все увиденное за эти дни угнетало и подавляло. Чеченцы полностью владели инициативой здесь и диктовали нам свои условия. И нельзя сказать, что они в этом были одиноки. На Кавказе любят сильных и подчиняются силе. Кто-то теперь помогал им, потому что считает вайнахов братьями по вере, кто-то — от греха подальше, чтоб не ссориться с победителями России, кто-то — на всякий случай. Вдруг пригодится.

Это мы теперь были здесь лишними, нам приходилось скрываться от чеченской разведки, от чеченских боевиков, пробираться «вкруголя», таясь, как партизаны…

На этих дорогах я понял, что мирные соглашения поставили крест на многовековой борьбе России за свои жизненные интересы в этом регионе. После победы Чечни Россия здесь больше никто. Ее уже вышвырнули с Кавказа. Теперь здесь новые хозяева — турки, саудовцы, американцы…

Теперь осталось только латать дыры.

Местное МВД само не имело сил организовать надежный заслон бандитам — слишком неравные силы. И теперь их надо было срочно укреплять боевыми подразделениями Внутренних войск. Разбивать все на районы ответственности, изучать их, осваивать. Перекрывать дороги, перевалы. Выставлять блокпосты. Практически — создавать границу. Причем границу-фронт. Мокрый, пепельно-серый склон вдруг сменился белоснежными кручами. Еще в ста метрах внизу земля была похожа на склизлую половую тряпку, и вдруг — снег, мороз, лед. На крутом повороте, господствовавшем над долиной, мы остановились. Впервые за эти дни из-за гор вдруг выглянуло полузабытое яркое солнце и осветило местность под нами.

На капоте развернули карту, «привязываясь» к местности. Нашли точку стояния. Начали что-то обсуждать, то тыча в карту, то указывая куда-то вниз на раскинувшуюся долину.

Разведчики рассредоточились в кустарнике на склоне, заняли оборону, растворились, замаскировались.

— По-хорошему здесь работы месяца на два, — объяснил мне мой спутник, полковник армейской разведки. — Было бы нормальное финансирование и обеспечение — и Ставрополье и Осетию мы «закроем» надежно. Здесь население наше. Чеченцев боятся и ненавидят. Значит, опора есть.

Городские и поселковые УВД нужно усилить внутренними войсками, развернуть маневренные группы быстрого реагирования, перекрыть дороги. А предгорье, ничейные леса отдать спецназам. И сюда «чехи» никогда не полезут. Умирать дураков нет. А вот с Дагестаном намного сложнее… Там работа на годы.

Разведсообщения из Чечни крайне тревожны. В Грозном развернулись усиленные резидентуры спецслужб Турции и Саудовской Аравии. Департамент Государственной безопасности Чечни ускоренными темпами разворачивается в министерство, втрое увеличивая штаты. Большинство советников и инструкторов — офицеры «державной безпеки» Украины.

Чечня арендовала у Украины целый парк транспортных и пассажирских самолетов, с помощью которых налаживает сообщения через воздушное пространство Грузии с Турцией и арабскими странами. Ежедневно в Грозном садятся самолеты, которые никем не досматриваются, не проверяются, и груз их неизвестен.

На секретном совещании наркодельцов в Кабуле (талибы сегодня — одни из крупнейших монополистов в выращивании опийного мака) представитель Чечни заявил, что уже к осени Чечня будет готова полностью восстановить свои утраченные из-за войны позиции на опийном рынке.

Чечня ведет переговоры о закупке ракет «земля — небо», «стингер». Также Чечню интересуют новейшие противотанковые средства, различные мины, оружие для спецподразделений. По словам Масхадова, Чечня готова тратить на вооружение «каждый второй доллар или рубль. У свободы нет цены…».

Все четче прорисовывается стратегический план Чечни. Основные усилия она направляет сейчас на выход к Каспию и откол от России Дагестана. Кизляр и Хасавюрт названы «зоной жизненных интересов Ичкерии». Среди чеченцев-акинцев, проживающих в Дагестане (около 300 тысяч), ведется активная вербовка агентуры. Организация «отрядов самообороны», подготовка их на территории Чечни к ведению партизанских действий. Чеченские лидеры регулярно встречаются с лидерами Кабардино-Балкарии, ищут контакты с аварцами, кумыками, даргинцами.

Особенно деструктивна сегодня роль в этих процессах Грузии. Не секрет, что после перекрытия пограничниками границы с Азербайджаном и развертыванием «завесы» МВД на дагестанском направлении транзитов оружия и боеприпасов, основная подпитка ими шла через Грузию.

Именно Грузия снабжала в 1996 году боевиков техникой и вооружением. Проверка по номерам и сериям оружия, захваченного у чеченцев, выявила, что львиная доля его (выстрелы к гранатометам, мины, одноразовые гранатометы и т. д.) принадлежали партиям, которые поставлялись Грузии в рамках оборонного союза СНГ.

Расчет Шеварднадзе прост. С ослаблением и уходом с Кавказа России Грузия выдвигается с второстепенных ролей на первые, разделяя с Турцией и Азербайджаном зоны влияния на Кавказе. Более того, поражение России развязывает Грузии руки в силовых акциях по возврату Абхазии и Южной Осетии и ставит Армению в положение «вассала» в силу изоляции Армении мусульманами. В осуществление этого плана Грузия требует от России вывода контингента миротворцев из Абхазии и категорически отказывается развернуть подразделения российских пограничников на границе с Чечней.

Сегодня этой границы попросту не существует ни между Грузией и Чечней, ни между Чечней и Россией.

«Спецы» не жаловались. Профессиональная этика не позволяла им эмоционально оценивать все увиденное. Для них — это только тема работы, информация к размышлению, анализу. Сколько надо развернуть рот и батальонов, сколько выставить блокпостов. Какие дороги перекрыть в первую очередь, какие во вторую. Где границы зон ответственности между дивизиями и полками. Где развернуть базы спецназа. Обычная работа. Все, как всегда. И только бешеный расход сигарет, когда блока LM четверым мужчинам хватало лишь на сутки, указывал на то, какой ценой удавалось им сохранять видимое спокойствие, хладнокровие.

Мы ехали по пустынным дорогам и оживленным магистралям, через деревни и поселки, через мосты и дамбы, и очень часто мои спутники надолго замолкали, как-то по-особому разглядывая пейзажи за окнами машины.

И не спрашивая их ни о чем, я видел то же, что и они. Как безумные видения сумасшедших пророков, просачивалась сквозь туманную мглу кавказской весны совсем иная явь. Перед нашими глазами на пустых поворотах вдруг вставали скелеты разбитых, сожженных колонн. В огнях поселков чудились пожарища, в распаханных полях вдруг являлись воронки, а в грязевых дорожных наносах чудились мертвые тела. Сигареты и какое-то странное табу на разговоры о будущем. Ни разу за эти дни никто не сказал: «Вот закончится все это…».

Никто и не мог такого сказать. Потому что мы знали и видели — все только-только начинается…

Письма мертвого капитана

Мы молча и хмуро выпили. Так же молча каждый зацепил вилкой по куску тушенки из банки. Зажевал обжигающую, перехватывающую дыхание водку.

…Выпить в армии есть неисчислимое количество поводов. Скорее их даже больше, чем необходимо. Но среди всех, пожалуй, только один, которому никогда не рады, который никогда не ждут, — помин по погибшему товарищу.

Сегодня мы поминали капитана.

Капитан был романтиком. Капитан был рыцарем. Капитан был воином. Конечно, он ненавидел войну, и в словах «романтик», «рыцарь», «воин» нет ни единого поросячьего восторга перед страшной работой убивания людей, в чем и состоит сущность войны. Капитан во всем пытался найти духовность, даже на этой страшной, бессмысленной войне он жил по каким-то своим нравственным законам, которые никогда не преступал сам и не позволял этого делать никому вокруг. Война, бой, смерть, страх были для него не больше чем вызовом. Вызовом его вере, его убеждениям, его морали. И в этом огне он выковывал их. Как мальчишка, радуясь удачам, переживая промахи, капитан не замыкался в мире своей роты. Боевого железа, приказов, сводок, рейдов, докладов, построений и всего прочего, что заполняет жизнь офицера на войне «под завязку» до измождения. Война была для капитана еще и возможностью познать совершенно не знакомый ему мир. Он мог часами разговаривать с пленными «чехами» не о том, где их лагерь или сколько гранатометов в отряде, а об истории того или иного аула, или об отличии «горных» тейпов от равнинных.

Он долго искал Коран на русском языке, и когда наконец после одного из рейдов кто-то из солдат, зная страсть своего командира, положил ему на стол Коран на русском языке, он уже через неделю свободно цитировал целые суры, а еще через месяц вел долгий богословский спор с муллой кишлака Центорой, за что получил за глаза прозвище у чеченцев «урус иблис» — русский дьявол.