Яков Кумок - Губкин

• Название: Губкин
• Автор: Яков Кумок
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1968

Биография Ивана Михайловича Губкина — ученого-геолога, создателя советской нефтяной геологии.

---

Любопытно, что аргумент «концессионера» и Губкина совпадает: оба свои желания, совершенно противоположные, мотивируют незнанием истинных причин аномалии. И оба, я думаю, прибегают к дипломатической уловке: оба не сомневаются, что аномалия порождена железорудным месторождением. Штейн как бы говорит: «Смотрите, на какой риск идут известные промышленные круги, никто не знает, отчего аномалия, но мы готовы вам помочь». Губкин в этом неслышном диалоге отвечает: «Пусть не знаем, но именно поэтому невыгодно государству впускать вас». У Губкина тут задета оказалась научная гордость, чувство в высшей степени у него развитое. Он и помыслить не мог, что разведку, начатую им, закончит кто-то другой, тем более иностранец! Из протоколов заседаний ОККМА отлично явствует, что он нисколько не сомневался в настоящей причине аномалии.

Однако чтобы составить более полную ее картину, они с Лазаревым решили, что не худо бы провести наряду с измерениями величины магнитного поля измерения силы тяжести в районе; составить карту гравиметрического поля. Из этого простого желания вытекли важные последствия — и не только для курской разведки. Геофизические исследования, определения конфигурации подземных пластов, рудных тел по изменениям электрического, магнитного, сейсмического полей и поля силы тяжести тогда только еще начинали входить в мировую практику; геофизика еще не признавалась самостоятельной научной дисциплиной; в России же геофизические исследования почти не проводились. Губкин и Лазарев сильно поспособствовали развитию гравиметрии.

Как обычно, решено было пригласить самого выдающегося в этой области ученого; правило это строго соблюдалось в ОККМА, и, пожалуй, оно-то и привело к блестящему итогу при столь в общем скромных затратах и множестве противников. Владимир Андреевич Стеклов, вице-президент академии с 1919 по 1926 год — вот кто тогда, бесспорно, был величайшим знатоком методов математической физики. Удивления достойно, с какой охотой и бескорыстием откликались крупнейшие ученые на просьбы ОККМА. Стеклов немедленно телеграфировал о согласии; Губкин добился выдачи ему особого мандата за подписью Куйбышева: «Тов. Стеклову предоставляется право: а) бесплатной и внеочередной подачи телеграмм; б) внеочередного получения билетов и литер на всех станциях и пристанях и поездах в штабных, делегатских, отдельных и специального назначения вагонах и поездах всякого назначения».

Несмотря на предоставленные права, Владимира Андреевича именно на железной дороге ожидали огорчения (Губкину они были ох как знакомы, и; наверное, именно поэтому он и пошел за подписью к Куйбышеву):.

«Из общего доклада акад. Стеклова В.А. в Магнитную комиссию о результатах работ гравитационного отряда Сев. района Курской магнитной аномалии. 30 сентября 1921 г.

Экспедиция, организованная в Петрограде при моем личном содействии, предполагала выехать к месту работ (в гор. Щигры Курской губ.) в половине июня 1921 г., рассчитывая производить работы в течение 3,5 месяца. Предполагалось исследовать в отношении силы тяжести часть сев. района Курск, маг. аном… с прибором Этвеша… Однако всевозможные задержки с выдачей необходимых кредитов, снаряжения и продовольствия задержали отправление экспедиции до 29-го июля. Дополнительные хлопоты в Москве, задержка с ремонтом классного вагона, который оказался в неисправности по прибытии в Москву; выполнение всевозможных формальностей по прицепке классного и товарного вагонов отчасти в Москве и в Курске позволили прибыть в Щигры только к 12 авг. с. г.».

Возглавлял гравиметрическую экспедицию профессор П.М. Никифоров; Стеклов сам тоже приехал в Щигры. Было сделано необходимое количество наблюдений вариометром Этвеша по параллели, пересекавшей скважину, и по меридиану, проходящему около деревни Бурамы. В следующем году Никифоров с отрядом опять приехал в Щигры и заснял более семи тысяч точек. Когда он вычертил контуры гравитационной аномалии, то стало видно, что она совпадает с магнитной; это было еще одно подтверждение того, что на севере Курской губернии лежит — и сравнительно неглубоко — громадное железорудное тело.

И скважина, наконец, воткнулась в него!

7 апреля 1923 года буровой инструмент скважины № 1 высверлил и поднял на поверхность образец железорудного кварцита; анализ показал, что в нем шестьдесят процентов магнетита (магнитный минерал железа). Неодолимая задача описать ликование, охватившее страну. Своего апогея оно достигло 9 июля, когда было обнародовано за подписью Калинина постановление ВЦИК:

«Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов Рабочих, Крестьянских, Красноармейских и Казачьих депутатов награждает Особую комиссию по изысканию Курской магнитной аномалии орденом ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ — высшим знаком отличия, установленным для выдающихся работников на фронте труда… Трудовой подвиг ОККМА выразился в том, что ОККМА определила Курскую магнитную аномалию, добыв образцы пород.

Награждая в лице ОККМА настойчивость, энергию и ревностное исполнение долга, Рабоче-Крестьянское правительство ставит деятельность эту в пример другим работникам на обширном поприще народного хозяйства Республики, дабы ряды сознательных самоотверженных борцов за великое дело укрепления и развития коммунистического строя ширились и множив лись с каждым днем».

Отозвался на курскую победу В.В. Маяковский. В «ЛЕФе», 1923, № 4 (с посвящением Л. Ю. Б. — Лиле Юрьевне Брик) он напечатал стихотворение — гимн «Рабочим Курска, добывшим первую руду, временный памятник работы Владимира Маяковского». Губкин упоминает о стихотворении несколько раз в своих трудах. В особенности нравился ему конец; да и мог ли не нравиться?

Двери в славу —
                  двери узкие,
но как бы ни были они узки,
навсегда войдете
                  вы,
                      кто в Курске
добывал
                  железные куски.

Поэт внимательно следил за вестями из Курска; даже такие сугубо, кажется, технические детали, как искрошение долот и переход с ударного бурения на вращательное с алмазными коронками нашли своеобразное отражение в его гимне; впрочем, это показатель жадного интереса, который проявляла к курской разведке советская общественность.

Стальной бурав
                о землю ломался.
Сиди,
        оттачивай,
                правь —
и снова
        земли атакуется масса,
и снова
        иззубрен бурав.
И снова —
        ухнем!
               И снова —
                          ура! —
в расселинах каменных масс.
Стальной
          сменял
                алмазный бурав,
и снова
          ломался алмаз.
И когда
казалось —
          правь надеждам тризну,
из-под Курска
          прямо в нас
настоящею
          земной любовью брызнул
будущего приоткрытый
                                глаз.
Пусть
       разводят
                  скептики
                             унынье сычье:
нынче, мол, не взять
                  и далеко лежит.
Если б
        коммунизму
                       жить
                            осталось
                                       только нынче,
мы
        вообще бы
                      перестали жить.

В последних строчках поэт своеобразно откликнулся на экономическую дискуссию, бушевавшую вокруг КМА и наибольшей остроты достигшую несколько позже, в двадцать пятом — двадцать шестом годах.

Но о ней в главе 50.

Глава 43

Экран «Баку». Как вырабатывают в себе качества борца. Анализ почерка и фотографий. Судьба поселков. Письма к В.И. Губкиной. Слепой инженер Потоцкий. Долота, насосы, авиасъемка и рациональная система.

Благословенна сладость научной победы! Втройне благословенна, если одержана не над одной бездушной природой, кол, по меткому замечанию Эйнштейна, хитра, но не злонамеренна, а и над косностью людской, завистью, которая не всегда бывает хитра; но почти всегда злонамеренна. Губкин имел полнейшее право торжествовать: вопреки хуле, упрекам, неверию и обидным насмешкам (одно время между злопыхателями прошмыгнула следующая «острота», попавшая каким-то образом в документы ОККМА: «Знаете, Губкин-то с Лазаревым обнаружили под Курском залежь двутавровых балок!..»), вопреки ажиотажу, не способствовавшему нормальной работе, тайна аномалии была раскрыта и было доказано, что причина ее та самая, ради которой и стоило биться над раскрытием тайны: железная руда!