Итоги Итоги - Итоги № 53 (2011)

• Название: Итоги № 53 (2011)
• Автор: Итоги Итоги
• Жанр: Публицистика

---

 

23 апреля будущего года Тимуру Бекмамбетову вручат награду как лучшему иностранному кинематографисту. Церемония пройдет в Лас-Вегасе во время съезда CinemaCon Национальной ассоциации владельцев кинотеатров США — крупнейшего профсоюза прокатчиков в мире. Ни один из российских кинодеятелей еще не был отмечен этим клубом толстосумов. Да, конечно, несколько российских имен в Америке знают. Да, кто-то из них даже снимал там, и иногда небезуспешно. Но только Бекмамбетову удалось стать своим человеком в Голливуде. Он не только снимает высокобюджетные блокбастеры («Особо опасен»), но и продюсирует их («9», «Аполлон 18», «Фантом»), входит в топ-листы влиятельных персон киноиндустрии. Даже сам великий и могучий Спилберг был вынужден подвинуть свои планы из-за его нового фильма «Авраам Линкольн. Охотник на вампиров», который Бекмамбетов заканчивает в Америке. Один из известнейших и богатейших кинематографистов мира давно готовился к серьезному байопику о президенте США, покончившем с рабством. Но проект Бекмамбетова — примерно о том же, только сюжет решен в модном стиле mash up, «мешанина» по-нашему, поэтому там борьба с рабовладением идет параллельно войне с вампирами. И старина Спилберг терпеливо выдерживал паузу, чтобы фильмы с одним героем не столкнулись в прокате, как две машины на встречке. Да что говорить, Бекмамбетову не помешала даже труднопроизносимая фамилия, в которой долго путались россияне, а теперь вот без запинки произносят американцы. Совсем как когда-то фамилию Шварценеггера. Впрочем, Бекмамбетов, отметивший в уходящем году пятидесятилетие, шутит: «Но в мои планы не входит становиться губернатором Калифорнии».

Божий дар с яичницей

К полувековому юбилею Бекмамбетов достиг почти всего, о чем может мечтать в наше время человек кино. И по крайней мере в России он стал своеобразным эталоном. Начиная с невероятного успеха «Ночного дозора», когда какой-то непонятный трэш с вампирами за месяц собрал у нас немыслимые в 2004 году 16 с лишним миллионов долларов, обойдя финальную часть «Властелина колец», именно по Бекмамбетову сверяют зрительский спрос, кассу, идеологию, маркетинг, пиаровские ходы и даже часы. Ведь он еще и Дед Мороз — уже который Новый год страна встречает под звон бокалов и кавардак спецэффектов в фильмах, выпущенных под его брендом. «Дневной дозор», «Ирония судьбы. Продолжение», «Черная молния», «Елки». Не все одинаково успешно, но в этом году у него вышло сразу три предновогодних проекта — российские «Елки 2», «Смешарики. Начало» и американский «Фантом». Кому-то, конечно, не нравится, что одного человека так много. Но что тут поделаешь — у нас страна любит выбрать себе бренд по вкусу и не искать лучшего, когда есть хорошее. А то, что Бекмамбетов наш национальный бренд, — это безусловно. Не важно, является Тимур Нуруахитович в фильме режиссером или продюсером или даже просто так рядом постоял, почерк узнается. Вроде бы хороший знак. Только почему-то при виде этого почерка некоторые критики готовы галстук сжевать от злобы: публика-дура, во что она верит? В этот патентованный набор пошлостей, сдобренных майонезом продакт-плейсмента? В этот салат оливье из гэгов и штампов? В это безнравственное заигрывание с темными силами?

Действительно, Тим Бек, как иногда зовут его для краткости, бренд противоречивый. Вроде он всегда хочет как лучше — привить публике вкус к отечественному кино. А временами получается игра в поддавки со зрителями. Но в любом случае Бекмамбетов пытается играть не по школьным вгиковским правилам, когда мухи отдельно, а котлеты отдельно — как на вылизанной кухне, готовой к визиту санинспекции. У него все вперемежку. Наша отечественная традиция упорно талдычит, что режиссер — художник, живущий в башне из слоновой кости и не опускающийся до раздумий о каких-то там зрителях. Кто это? Зачем? У фильма есть автор, и ему не нужен зритель, а нужен инвестор, который даст кучу денег на самовыражение. Поэтому продюсеры в нашей внутренней системе кинематографа — враги рода человеческого, упыри, «дозоры» темных сил, барыги, ничего в кино не смыслящие, чья задача добыть творцу денег и убраться с глаз подобру-поздорову.

Бекмамбетов, даже выступая в роли режиссера, всегда смотрит на фильм взглядом продюсера: «Вопрос самореализации меня мало интересует. Что бы я ни делал, это буду я». Он удивляется тому, что критики не понимают: даже бюджет фильма может быть творчески осмыслен, как это было с продолжением «Иронии судьбы», где 45 процентов финансирования шло через художественно осмысленный продакт-плейсмент. Да, с майонезом переборщили. Ну бывает. «Зато я предпочитаю брать деньги с брендов, а не у государства», — гордится Бекмамбетов. Слыша эти слова, диву даешься. Ведь начинал-то он с самого что ни на есть арт-хауса, с фестивального хита «Пешаварский вальс», отмеченного в 1994 году призом за режиссуру в Карловых Варах.

Увы, у нас этой картине было суждено кануть в Лету, потому что в те времена в кинотеатрах располагались автосалоны и мебельные магазины. И мы на долгие годы потеряли режиссера Бекмамбетова, ушедшего с головой в рекламу. А еще говорят, он уходил гораздо дальше — постигал мудрость древних, предавался аскезе, обращался к Учителям. Может, это и слухи. Тем не менее вязь восточных учений легко можно обнаружить и в его фильмах, и в его четко сформулированных ответах на вопросы, не дающих журналистам ни малейшей возможности привычно развести собеседника, чтобы тот сболтнул лишнего. Бекмамбетов доброжелателен и непроницаем всегда — хороши дела, не очень хороши, вы об этом не догадаетесь. Он не даст повода. Спросите его вроде бы о наболевшем: «Вы готовы, что вас критики растерзают за «Черную молнию», «Выкрутасы», «Елки» и т. д.». То есть за любой фильм, прилаживающийся к публике. А он спокойно так ответит: «Нет, не растерзают. Просто будут ругать. Как обычно». У него же мама и сестра были журналистами, вся кухня этой профессии ему известна — сокровенного не выдаст никогда. За Бекмамбетова говорят его фильмы, в которых он бесстрашно сочетает несочетаемое: почти документальную реалистичность с откровенно пародийным сюром, затертые до дыр клише коллективного бессознательного с невероятно чистым и пронзительным пафосом, а главное — иронию с непрошибаемой серьезностью. Его можно ругать за неразборчивость в ингредиентах. Но все-таки, смешивая все это, он не взбалтывает — не путает одно с другим и на своей кухне всегда отделяет божий дар от яичницы. Зло у него зло, добро — добро, а герой, как и положено, подвержен сомнениям.

Тимур и его команда

Режиссерская судьба у Бекмамбетова непростая и негладкая. Началось это еще в юности, когда мальчик из казахского города Гурьева (Атырау), поболтавшись в Московском энергетическом институте, куда поступил под влиянием отца, инженера-энергетика, отправился в Ташкент. Бекмамбетов уверяет, что решение пришло в кинозале: «Был такой фильм «Диллинджер мертв» Марко Феррери. Я тогда учился в МЭИ, и мы с товарищем пошли в «Иллюзион»... Фильм идет час двадцать, и я вышел оттуда с мыслью, что хочу снимать кино». Бекмамбетов, который в Москве успел пообщаться с художниками-нонконформистами Анатолием Зверевым и Оскаром Рабиным, в Ташкенте поступил в театрально-художественный институт. Главной приманкой для него был экспериментальный молодежный театр «Ильхом» под руководством Марка Вайля, одного из самых незаурядных и независимых режиссеров советской эпохи. К нему Тимур и пришел работать художником.

Из ташкентской театральной среды тянется его тридцатилетняя дружба с актером Виктором Вержбицким, талисманом его фильмов. Это он сыграл француза в «Пешаварском вальсе», Завулона в «Дозорах», злодея в «Черной молнии», крупного чиновника в «Елках». А Вержбицкий всегда рассказывает, как помог ему друг юности, когда он, звезда узбекского русскоязычного театра, приехал в Москву и был вынужден играть «кушать подано». «Тимур, снимавший рекламные ролики банка «Империал», стал привлекать меня к этой работе, — вспоминает Вержбицкий. — Тогда я сыграл и Людовика, и Александра Македонского, и Николая I. Мы были пионерами отечественной рекламы. С тех пор так и идем по жизни, пересекаясь».

Можно сказать, что Бекмамбетов создал нашу отечественную телерекламу. А реклама создала его. Ей Тимур отдал пятнадцать лет. Легендарной стала серия роликов «Всемирная история» для банка «Империал». Банк канул в Лету, но все помнят короткие выразительные исторические миниатюры с броскими слоганами. Наполеон: «С точностью до миллиметра». Тамерлан: «Но остались камни». Суворов: «До первой звезды нельзя». Были среди них и смешные, и трогательные, и пророческие. «Ивана Грозного» показали несколько раз и положили на полку. Там царь объявлял, что берет власть в свои руки. «На каких условиях?» — «После узнаете». Эти ролики были вызовом времени — нищему, бандитскому, бесстильному, бескиношному. Бекмамбетов рассказывал, что художницы по костюмам тайком брали какую-то историческую одежду на «Мосфильме», перешивали ее, как надо, ролик снимался, а они потом за ночь возвращали вещам прежний вид.