Терри Лоренс - Заложник любви

• Название: Заложник любви
• Автор: Терри Лоренс
• Издательство: Русич
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88590-027-2

Героиня романа Конни Хэннесси приезжает в крохотную островную страну, чтобы вызволить из плена своего отца. Здесь она встречает обаятельного дипломата Ника Этуэлла, который с риском для жизни исполняет ее заветное желание. Однако Нику вовсе не обязательно завоевывать ее любовь, потому что Конни отвечает ему взаимностью.

---

— Незачем было тащить тебя туда, хоть там и больше света. Здесь легче перевязать тебе ранки. Кстати, они серьезнее, чем я предполагал.

Конни лежала на спине, пока он колдовал над ее нижними конечностями. Ей показалось, что лежит она неудобно, и она откинула в сторону одеяло, подложила под голову подушку и скромно прикрыла бедра разорванным подолом своего черного шелкового платья.

— От меня всего лишь требуется лежать спокойно, смотреть в потолок и получать удовольствие, так я понимаю?

— Веди себя прилично, Конни! — пробормотал Ник, поглощенный обработкой ее ран при помощи бинта и йода. — У тебя грязные ноги, дорогая.

— Мама говорила, что пока я не стала ходить в школу, у меня всегда были грязные ноги. Я любила бегать босиком.

— Вот, ты даже тогда была упрямой!

— Очень!

— Но ты же умеешь быть и покладистой, как тогда, в кабинете Уиткрафта.

— Будешь тут покладистой! Мне пришлось столько раз за последний год прикусывать язык, что удивительно, как я его не откусила вовсе.

Ей пришлось прикусить его еще раз, потому что в этот момент Ник принялся вытирать ее ступни мокрым полотенцем. Но вскоре ей стало щекотно, и приятное ощущение усталости и покоя разлилось по всему ее такому живому телу, которому не было никакого дела до пулеметной трескотни на улице. Грохот отдельных взрывов заглушался биением ее собственного сердца.

— Может, закрыть окна?

— Тебе разве не хочется полюбоваться луной, дорогая?

Она окинула его убийственным взглядом.

— Может, ты не заметил, но на улице стреляют.

Она откинулась на подушку, рассыпав по ней свои каштановые волосы. Полная луна во всем своем великолепии висела в небе и равнодушно взирала на творившиеся внизу беспорядки. На секунду на нее наплыло темное облачко взрыва, но только на секунду.

Ник зажал один конец бинта в зубах и, тщательно примерившись, отхватил его ножницами.

— Не очень-то эффективное использование военно-технических средств! — пробурчал он, прислушавшись к взрывам.

— Что ты имеешь в виду?

— Правительство паникует, раз дошло до того, что использует зенитные орудия против двух несчастных вертолетов мятежников, один из которых, вполне возможно, разобрали на запчасти для другого.

— Как ты думаешь, кто победит?

— Вот уж это меня совершенно не интересует, лишь бы победители обращались с народом по-хорошему.

— Удобная позиция!

— Ни слова больше!

Конни подняла ногу, посмотрела на результат его усилий и страдальчески взвыла:

— Даже китайцы больше не пеленают ступни своим женщинам, и без этих культяпок я смогла бы пройти по горячим углям и ничего не почувствовать!

— Лучше перестраховаться. Кстати, здание посольства — бетонное, так что здесь мы с тобой в относительной безопасности.

— В относительной?

— Ну, если только снаряд не залетит прямо к нам в окно. Так что лучше пусть уж они будут открыты, чем разлетятся вдребезги.

— Обо всем-то ты успеваешь подумать!

— Ничего подобного. Думаю я только о тебе.

Вот этого-то она как раз и страшится. Будет несправедливо позволить ему полюбить себя, в то время как она сама еще не уверена в своих чувствах. Помогут ли отговорки? Нужно честно и прямо сказать, что у них нет будущего. Но мысль о том, что отпущенное им время очень ограничено, заставила ее еще больше желать близости.

С тех пор как они встретились, каждое его прикосновение успокаивает ее, подчиняет ее ему, распаляет в ней страсть, которая не имеет права на существование.

— Теперь тебя надо уложить, — Ник отнес йод и бинты в ванную комнату и вернулся. — Я хочу сказать, по-настоящему, под одеяло.

Конни улыбнулась:

— Объясни мне, Ник, почему я чувствую себя рядом с тобой так хорошо и спокойно, как если бы мы были на луне?

— Остаточные шоковые явления. Это пройдет.

Она рассмеялась грудным смехом и погладила пальцами одеяло.

— А тебе не хочется залезть сюда тоже и почувствовать себя хорошо и спокойно рядом со мной?

Ник выключил свет в ванной комнате.

— Мы спрячемся с тобой в ванной, если события примут слишком уж крутой оборот.

— Какие события?

— Конни!

— А не задумал ли ты еще раз принять холодный душ?

— А ты считаешь, он нам нужен, когда вокруг завязалась такая кутерьма?

Конни тряхнула головой и стала совершенно серьезной.

— Я видела, как ты смотрел на меня вчера, а сегодня ты изо всех сил старался, чтобы я не поймала твой взгляд. Мне кажется, ты уже успел вознести меня на пьедестал.

— Я успел вознести тебя пока что только на мою собственную кровать.

— Где мне не место? — она перекатилась на живот и подперла подбородок руками. — Я знаю, знаю, я такая нахальная, что ты меня сейчас отшлепаешь.

— Никогда… Впрочем, неважно.

Он сложил руки на груди и прислонился к дверному косяку.

— Во время землетрясений лучше всего прятаться в дверных проемах, — заметила Конни.

— Кто прячется?

— Хороший вопрос.

Она поддразнивает его не для того, чтобы заманить в постель. Это невозможно. Он не сможет совладать со своей плотью, со своей безумной страстью, которая изводит и дразнит его, ласкает его взгляд и тешит его слух. Он дипломат, в конце концов, и он знает, как легко заговорить человека благозвучными речами и увлечь его.

Он вообразил, как он уговаривает Конни снять платье и аж челюсти стиснул. Как он может противиться желанию, если оно поселилось во всех мыслимых и немыслимых уголках его тела, как он может противиться любви, которая призывно смотрит ему прямо в глаза?

Конни отвела взгляд и, не зная куда девать глаза, уставилась в стену. Вид у нее был обиженный, и Ник почувствовал слабость в коленях. Действительно ли он тот, кто ей нужен? Его сердце выпрыгнуло к ней, и тело было готово последовать за ним. Может быть, это только вопрос времени?

— За последние десять лет я многое поняла, — заговорила Конни, не глядя на него. — Я узнала цену вещам, людям, словам. Теперь я знаю, что следует ценить в этой жизни. Сохранение статуса-кво — не следует.

— Согласен.

— Теперь о тебе. Честность для тебя важнее, чем правила игры, и она стоила тебе карьеры.

— Да.

— Моя мать из кожи вон лезла, чтобы только заключение отца не отразилось на моем счастливом детстве. Мне пришлось ей подыгрывать и делать вид, что я такая же, как все. Я занималась спортом, у меня были подружки, я ходила на свидания.

— Ты была замужем?

Она кивнула.

— Два года я жила с мужем. Мама говорила мне, что если я найду такого человека, как отец, я должна буду вцепиться в него обеими руками.

Ник молчал.

— Мой бывший муж был похож на такого человека, он был прям, практичен и предан своему делу. Но я была ему помехой в жизни.

Ник не выдержал, подошел к постели и сел рядом с Конни. Его рука погладила ее по спине и совершенно откровенно осталась лежать на бедре.

— Мне ты не мешаешь.

Кончиками пальцев Ник принялся гладить ее колено, чувствуя, как оно покрывается гусиной кожей.

— Конни, если ты хочешь быть со мной…

— В этом и состоит проблема, Ник. Да, я хочу быть с тобой, но я не уверена…

Ник напрягся всем телом, но справился с собой, и на лице его появилась прежняя невозмутимость, стоившая ему немало.

— Тогда мы не должны делать ничего, о чем ты потом могла бы сожалеть.

— Я никогда бы не стала сожалеть о том, что занималась с тобой любовью, Ник. О чем бы я сожалела, так это о том, что просто использовала тебя или причинила тебе боль.

— Я уже не такой идеалист и не столь наивен, как прежде.

— Разве?

Он удрученно кивнул головой, а Конни непроизвольно протянула руку и погладила его по волосам. Когда Ник уронил голову себе на грудь, она не выдержала.

— Там, на улице, ты сказал что-то в тот момент, когда взорвалась бомба. Я не расслышала. Повтори это, пожалуйста, сейчас.

Ник ощутил на языке чистый, неразбавленный привкус железа, который сказал ему, что пришло время выложить карты на стол. Никаких колебаний, никакой лжи, такие вещи больше не пройдут. Эта женщина видела его насквозь, как никто другой.

Спустя мгновение они оказались в темноте по причине прямого попадания снаряда в главную электростанцию страны. Лампура-Сити погрузился во мрак.

Темнота упала между ними, как тяжелый занавес. Конни судорожно глотнула воздух и прильнула к нему.

— Я здесь, — хриплый голос Ника прозвучал у нее прямо над ухом. — Я здесь, любовь моя.

Она вцепилась в его плечо. В первый раз за весь вечер ее обуял настоящих страх.

— Может, мы спрячемся в ванной комнате?

Она ждала, что он встанет, но он остался там, где сидел.

— Приступ клаустрофобии, — объяснил он.

Она еще крепче прижалась к нему.

— Останемся здесь, не нам же с тобой бояться пуль и снарядов! — Ник постарался произнести это весело и беззаботно, как будто все происходившее было не более чем игрой, но его выдал голос.