Жураковская Викторовна - Любовь зла…

• Название: Любовь зла…
• Автор: Жураковская Викторовна
• Жанр: Фэнтези

---

- Да-да, я тоже вас люблю, - ровно сообщил некромант сестрам. Те почему-то окончательно спали с лица и начали хрипеть и булькать. - До церемонии время есть, давайте посидим, побеседуем по-родственному, о чем можно болтать вне семьи, а о чем неплохо бы и помолчать…

На лице Санти играла очаровательнейшая улыбка, но несмотря на это он, как никогда больше походил на своего любимого учителя.

- Молчание, как известно, золото…

Дверь захлопнулась за ним с погребальным лязгом.

3. ЖЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ

"Рита? Ри-и-ита… Я знаю, что ты меня слышишь. Нет, это не галлюцинации. И нет, тебе это не кажется. Рита, Рита, ответь, прием, прием…"

"Крест с Евангелием выносят, значит, вот-вот начнётся. Здесь - обручение, а у меня - классическая истерика. Ой, мамочки, как же туфли жмут, рехнусь сейчас!… Са-а-анти… Да, спасибо, Санти. Огромное спасибо, что бы я без тебя де… Э? Как?… Что. Ты. Делаешь. У. Меня. В. Голове?!"

"Это нормально, что нас собираюсь обручать почти у самых дверей?! Впрочем, церковь была маленькая, так что неудивительно. Надо не перепутать вектора, когда буду возвращать обратно, чтобы собор ненароком не получить… Да, любимая! Прости, любимая! Я подумал, что спрашивать вслух сейчас будет не очень вежливо, так что…"

"Разумеется, куда вежливее залезть невесте в голову и переворошить там всё, что ещё осталось непереворошенного!"

"Не так уж его много осталось…"

"Что?"

"Ничего, хотел сказать, тебе это не повредит. Это бы и ребенку не повредило, честное некромантское!… Ладно, если вслух тебе больше нравится…" - Он сложил пальцы "кошачьей лапкой", что-то скороговоркой пробормотал - воздух вокруг пары на мгновение подернулся дымкой и снова стал прозрачным. Свидетель жениха приподнял брови, но ничего не сказал.

- Теперь можно говорить вслух, никто не услышит и не заметит, если не будешь вертеть головой и сильно шевелить губами, - сообщил жених. - Ответь, пожалуйста…

- Что это ты делаешь? - перебила его невеста.

- Совершаю крестное знамение. Отец Павел говорил, что это можно и нужно делать в любой момент венчания. А перед тем, как взять свечу - обязательно… Ты просила меня быть серьезным, вот я и серьезен. Серьезнее может быть только смерть, а тебе опять что-то не нравится.

- Не мог бы ты не делать этого… то есть, не делать это так… тьфу, блин! Просто когда крестишься ты, это выглядит как глумление над святым таинством брака, собравшимися друзьями и родственниками и мной в особенности!… И прекрати ты переглядываться со своим свидетелем, уже не только служки, даже гости на вас коситься начали.

- Я не переглядываюсь, а проверяю колебания эфира; эти шатуны из высших сфер слетаются, будто им здесь бахионью полито… Тьма и пепел, умеешь же ты затуманить голову!!! Я едва не забыл, о чем хотел спросить!… Кто тот особенный гость, которого ты пригласила втайне от меня, и чье имя старательно прячешь под детской считалкой, чтобы не испортить сюрприз?

Боковая дверь распахнулась, и в церковь, пригибаясь, проскользнула стайка опоздавших к началу гостей: симпатичный белокурый мужчина, очень красивая молодая женщина, двое ребятишек, похожих одновременно на мать и отца, и черноволосый юноша серьезного и в то же время романтического вида. Все они были одеты в белые хитоны, голову юноши украшал венок из золотистых листьев и цветов, а мужчина вдобавок щеголял длинным тяжелым плащом из перьев… впрочем, нет, то были самые настоящие крылья. Белые, как свежевыпавший снег. Надумай владелец их расправить, они оказались бы не менее трех метров в размахе.

- Мы опоздали! - пробираясь к свободным местам, тихо прошипела женщина, но каким-то волшебным образом её услышали все. - Почему мы всегда и везде опаздываем?!

- Мы бы не опаздывали, если бы ты, душенька, поменьше вертелась у зеркала, - хладнокровно отозвался похожий на ангела блондин; его было слышно ничуть не хуже. - И не выбирала по три часа подходящий хитон из полдюжины одинаковых…

- А ты хочешь, чтобы я в дерюге ходила? - начала заводиться женщина. Соседи сердито зашикали, но женщина так на них зыркнула, что бедняги испуганно сжались. - Ну, скажи, хочешь, да-а-а-а? Да я тебе… да я сейчас… да как ты… выплюнь жвачку, немедленно! - Это уже было сказано младшему мальчишке, который как раз выдувал из жвачки большой пузырь. Мальчик испуганно дернулся, пузырь лопнул, и ярко-розовое клейкое вещество облепило всю его мордашку. - О, великий Зевс, почему у всех дети, как дети, только у меня спиногрызы?!

- Уверен ли, друг мой, что смертные против не будут? - почему-то гекзаметром робко поинтересовался юноша у своего крылатого спутника. - С благословеньем Единого шутки невместно шутить…

- Охи! Эксапандос… хотел сказать, нет, разумеется, не будут! - уверенно отозвался блондин. - Чем больше, тем лучше, тем надежней, тем верней.

- Ладно, тогда я поше…

- Нет, нет, сейчас не надо! - крылатый схватил своего не в меру усердного друга за плечо и оттащил назад. - Чуть попозже. Не дергайся, я скажу, когда будет пора. А пока придумай какое-нибудь неизбитое благословление, а то…

- В благословенье моем что не так тебе мстится, зануда? - оскорбленно вскинулся юноша. - Багрянородные мужи и девы за честь почитали принять…

- Оно не меняется уже вторую тысячу лет, - перебил его крылатый. - Хотелось бы что-нибудь современное, выразительное… и если уж совсем не можешь без стишков, то вот, например… - его голос понизился до невнятного бубнёжа.

Женщина, пытавшаяся стереть с личика сына остатки жвачки, раздраженно покачала головой, а старший мальчишка, показав брату язык из-за маминой спины, надул свой пузырь - и бледно-зеленая субстанция, плотно облепив его лицо, сделала бедняжку похожим на несвежего зомби.

Надо отдать должное отцу Павлу: на его лице не дрогнул ни единый мускул, глубокий, сильный голос ни на миг не прервался.

- Любопытно, где твой знакомец растерял весь свой акцент и обзавелся столь примечательной компанией, - стискивая в кулаке кольцо, нежно процедил жених. Яда в его голосе хватило бы отравить дюжину-другую василисков. - А ещё любопытнее, зачем ты его позвала?

- Я не могла его не позвать, - виновато прошептала невеста и тут же отдернула руку, хмурясь. - Ты не на тот палец мне кольцо надеваешь.

- Я волнуюсь, и у меня дрожат руки.

- И это не то кольцо, которое принесли со святого Престола, оно у тебя в кармане, а это… НЕТ! Я его не надену! Неважно, какой это хороший амулет! У меня от него опять клыки вырастут и глаза покраснеют!

- Стоило попытаться… - без всякого раскаяния произнес жених и, ойкнув, скривился. - Уй! Ох! За что?!

- Радуйся, что это лодыжка, а не кое-что пониже спи…

"Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе!" грянуло из-под сводчатого потолка торжественно, как рушащаяся с гор лавина, и Санти с Маргаритой, успевшие позабыть, где они находятся, зачем и в какой компании, виновато отскочили друг от друга, перекрестились, придали лицам требуемое обычаем радостно-испуганное выражение и последовали за священником в центральную часть храма. Свидетели и родственники потянулись за ними.

На седьмом шаге Рита споткнулась, хотя под ногами у неё был только ровный пол, Санти поддержал её… и между ними и отцом Павлом как из-под земли вырос уже знакомый им брюнет в белом хитоне и веночке. В руках он держал слабо рдеющий факел. Поправив венок, юноша широко улыбнулся и, заставив факел парить в воздухе, фамильярно положил руки на плечи обомлевшим жениху и невесте. Факел, словно откликаясь на его жест, полыхнул, как ранцевый огнемет, взметнув вверх столб слепяще-белого пламени.

- На любовь и согласье вас, смертные, благословляю! - громко произнес брюнет. Отец Павел обернулся, и на его круглой дружелюбной ряшке появилась гримаса, приличествующая разве что экзорцисту, изгоняющему какого-то особенно мерзкого и гнусного демона. - Пусть союз этот будет горяч, многоплоден и честен! Ты её береги, - юноша похлопал по плечу заметно побледневшего (от злости) некроманта, - и не бей слишком часто - сломается палка. Ты его не оставь без хорошего, доброго слова, - он кивнул невесте, - но и меру в том знай: перепилишь - получишь полено. Пухлых деток родите друг другу, заведите корову, гусей… - он запнулся, смешно морща нос, - живите-поживайте, добра наживайте, пока не явятся пришельцы из космоса и не высосут ваш мозг. Благоденствия дому сему, стенам, лестницам и переходам! - Он снова сбился на гекзаметр. - Совет да любовь и детишек, детишек побольше! - Ещё раз хлопнув Санти по плечу, юноша залихватски чмокнул в лоб Риту и изящным пируэтом развернулся к священнику. - О снисхожденье покорно молю и прощении великодушном! Не по умыслу злому, а токмо причине душевной моей широты! И препятствий священному таинству боле чинить я не смею…

Щелчок пальцев - и жениха с невестой, а с ними заодно и святого отца, осыпало розовыми лепестками. Юноша подхватил свой факел, покровительственно взмахнул рукой и исчез - чтобы вновь появиться на прежнем месте, рядом с довольным, как наевшийся сливок кот, блондином и его шумным семейством. Отец Павел вскинул голову, расправил плечи и направился к аналою, умудряясь выглядеть величественным даже с лепестками роз, лежащими на плечах и запутавшимися в бороде.