Барри Мартин - Жестокость

• Название: Жестокость
• Автор: Барри Мартин
• Издательство: ВЕЧЕ, Джокер
• Жанр: Триллер
• Год: 1993
• ISBN: 5-7141-0152-9

Очередной сборник рассказов ужасов и популярного за рубежом жанра «саспенс» включает в себя более двадцати произведений американских и английских авторов художественной прозы, объединенных темой жестокости и насилия, являющихся, увы, неотъемлемой частью нашего повседневного бытия. Почти все они заставляют читателя в той или иной мере испытать чувство страха, а иногда, что не менее важно, и сожаления. Каждый из рассказов достаточно нов для отечественного читателя и весьма оригинален, и хотя бы по этой причине удовольствие от этой книги Вам обеспечено.

---

— Я испытываю жгучий стыд всякий раз, когда вспоминаю, что натворила моя родня. Надо же, так разграбить дом, который оказался совершенно беззащитным перед их варварским натиском! И сейчас, когда я думаю о своем скором уходе из этой жизни, мне не дает покоя мысль о том, что придется оставить поместье человеку, который, возможно, совершенно не поймет его ранимую душу. О, если бы вы знали, как терзает меня одна лишь мысль о подобном исходе… Кстати, в этом заключается еще одна из причин моих столь частых отъездов из родимого дома — просто невыносимо смотреть на то, как приходит в упадок наше фамильное достояние.

Довольно скоро Маргарет поняла, что ее функции, в сущности, сводятся лишь к тому, чтобы выполнять роль сторожевого пса, поставленного охранять имение старухи. Леди Фаррел подробно ознакомила ее со всей работавшей в доме многочисленной прислугой, которой также было предписано в ее отсутствие поддерживать в нем должный порядок и оберегать от любых посторонних воздействий. «Дом должен постоянно ощущать, что о нем заботятся, — не раз повторяла старая дама. — И вы, милочка, — обращалась она к Маргарет, — позаботьтесь, пожалуйста, о том, чтобы в помещении без особой надобности не раздавалось никаких громких и тем более резких звуков».

Со своей стороны Маргарет заверила леди в том, что сделает все от нее зависящее. При этом она и в самом деле получила достаточно ясное представление о тех исторических ценностях, которые были заключены в стенах дома, и потому была искренне рада тому, что в отличие от своей прежней работы в различных лондонских офисах сможет с пользой для дела применить полученные ранее знания. Впрочем, ей и самой было очень интересно и даже приятно бродить по бесчисленным комнатам особняка, изысканный интерьер которых помогал ей расстаться с остатками воспоминаний о Дике. Что ни говори, но далеко не каждому дано увидеть воочию грозные мечи и вышитые шелком стяги бившихся с норманнами древних воинов, сторонников «Белой Розы» и покровителей пуритан.

С древнейших времен Уиткомб — Корт неизменно являлся мощной цитаделью на пути заморских захватчиков, и потому неудивительно, что доблестные рыцари на протяжении многих веков ценой собственной крови спасали жизнь и честь его обитателей. Более того, столкнувшись, можно сказать, с живой легендой, Маргарет приняла твердое решение досконально изучить и родословную рода леди Фаррел, и историю всего этого поместья. Что и говорить, ей было очень приятно и волнительно жить бок о бок с таким именитым прошлым. Однако вознамерившись было однажды поближе познакомиться с содержанием богатой библиотеки дома, девушка неожиданно для себя встретила вежливый, но достаточно твердый отпор со стороны хозяйки.

— Ни в коем случае, моя милая, — заявила женщина.

— Уверяю вас, мне вполне понятно ваше искреннее и горячее стремление как можно скорее проникнуть в святая святых всего поместья — его библиотеку, однако я считаю, что перед столь ответственным шагом вам надо пройти более солидную подготовку.

Маргарет так и не поняла тогда, какую именно подготовку имела в виду старуха. Скорее всего, подумала она, леди просто опасается, что я могу как-то попортить драгоценные фолианты. С другой стороны, ее вполне можно понять — ну кто я ей? Какая-то посторонняя, совершенно незнакомая девушка…

При этом она невольно вспомнила о тех девушках-секретаршах, которые работали в имении до нее. Судя по всему, их здесь перебывало порядочно, но в конце концов, очевидно, они не выдерживали затворничества в этой сельской глухомани. Ну да ладно, о вкусах не спорят. Самой Маргарет здесь было все же намного приятнее, чем в опостылевшем городе с его безудержным темпом жизни и постоянно куда-то спешащими людьми.

Ближе к вечеру вышколенный дворецкий приглашал Маргарет в просторную гостиную, где ее ожидали ярко пылающий камин, горячий чай и, естественно, леди Фаррел. Едва переступив порог, девушка чувствовала, как у нее постепенно улучшается настроение — странно, но у нее щемило сердце при виде этой маленькой, хрупкой старушки, безнадежно затерявшейся в бесчисленных огромных комнатах, пестревших гобеленами, знаменами и вековыми рыцарскими доспехами.

И все же Маргарет не могла лгать себе самой: несмотря на все подчеркнуто величественное спокойствие окружающей обстановки, она продолжала испытывать гнездившуюся в глубине души смутную тревогу. Как бы ей ни хотелось, но не было в этом доме — замке той исконно мирной, безмятежной атмосферы, которая, вроде бы, должна была уже много столетий назад пропитать собой не только все комнаты, но и вещи, заполнявшие их. Маргарет заметила это едва ли не с первых минут пребывания в поместье леди Фаррел.

Входя в затемненные залы, девушка ловила себя на мысли о том, что у нее сразу же перехватывает дыхание от тайного предчувствия совершенно непонятной, но от этого не менее гнетущей и жестокой правды, до поры до времени сокрытой от нее за тяжелыми бархатными портьерами и резной дубовой мебелью. Ей почему-то казалось, что дом никак не желает принимать ее под свои своды, более того — выталкивает, попросту вышвыривает ее прочь как некое инородное тело.

Оказываясь в покоях с высокими, сводчатыми потолками, Маргарет всякий раз испытывала жутковатое чувство, будто она находится внутри огромных башенных часов; непонятно откуда — и сверху, и с снизу — до нее постоянно доносилось слабое, приглушенное, но все равно достаточно отчетливое постукивание деталей загадочного механизма, мерное чередование ударов, чем-то напоминающее биение человеческого сердца. Про себя Маргарет решила, что это, скорее всего, работает какой-то автономный источник питания, и спустя несколько дней в общем-то привыкла к этому монотонному постукиванию, практически перестав его замечать.

И все же ощущение некоторой неприязни сохранялось с тех самых пор, когда она еще только подъезжала к этому поместью. Она прекрасно помнила, что все окна верхнего этажа этого дома были погружены во тьму, и лишь по обеим сторонам просторного крыльца горели лампы, свет которых придавал всему строению сходство с огромной головой, которая, чуть прищурившись, злобно рассматривает незваного пришельца. Да, да, огромные с красноватым отблеском глаза мрачно горели в ночном сумраке старинного парка.

Что и говорить, впечатление было зловещее. Могло показаться, будто каменная громада дома опустилась на задние лапы, притаилась под небесным сводом, готовая в любой момент совершить смертельный прыжок. Маргарет вспомнила, как тревожно забилось тогда ее сердце — ей показалось, будто, переступая порог особняка, она оказывается внутри исполинского живого существа. Впрочем, прошло несколько дней, и она стала постепенно склоняться к мысли о том, что все эти ощущения являются лишь следствием резкой перемены обстановки. В конце концов, ей ведь и в самом деле еще ни разу в жизни не приходилось оказываться в подобных хоромах, и потому теперь буквально каждый ее шаг превращался в некий символический, преисполненный таинственности магический ритуал. Что и говорить, тщательно вышколенная прислуга достигла совершенства в создании подобного эффекта, и Маргарет неоднократно подмечала, что все встречавшиеся ей в поместье были одержимы одним желанием — поддержанием этой непривычной для нее атмосферы.

Между тем шли дни, а Маргарет все чаще замечала, что для нее, как для секретарши, работы в поместье было не так уж много. Она систематически составляла каталоги висевших на стенах картин, хотя и понимала, что это занятие было вполне по силам даже простому лакею, тем более что все полотна были аккуратно подписаны авторами.

Не раз она ловила себя на мысли о том, что леди Фаррел словно искусственно подыскивает для нее то или иное занятие. По ее указаниям она то вынимала из старинных сундуков причудливые гобелены, то приводила в порядок полуобветшавшие кружева, после чего снова укладывала их на прежнее место. Получалось так, что и речи не могло идти о ее собственной инициативе — на все указывала и все поручения давала владелица поместья. При этом старая дама, казалось, была преисполнена гордости за каждую извлекаемую из потаенных закромов вещь, хотя девушке казалось, что дело было здесь не столько в гордости обладания всеми этими сокровищами, сколько в осознании того факта, что они принадлежат этому дому. Едва ли не в каждой комнате стояли букеты цветов — огромные, похожие на снопы, — и слуги настороженно обходили их стороной, стараясь случайно не прикоснуться краем одежды к их роскошным, ярким манящим всполохам.

Как-то раз — это было вскоре после приезда Маргарет и незадолго до очередного отъезда леди Фаррел — девушка занималась составлением очередного каталога картин, украшавших стены бильярдной. Она уже, честно говоря, начала испытывать скуку от перечисления всевозможных дворянских титулов напыщенных особ, надменно взиравших на нее с мрачных стен. Девушка неспешно переходила от одной картины к другой, звонким перестуком своих каблуков разрывая безмолвие окружающей обстановки.