Вера Колочкова - Витамины для черта

• Название: Витамины для черта
• Автор: Вера Колочкова
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5952429970

Анастасия после смерти мужа осталась с двоими детьми. Заботу о вдове берут на себя друзья семьи — состоятельная семейная пара. Но дети взбунтовались против навязчивой опеки благодетелей, которая унижает их мать. Сможет ли она выдержать характер, обрести независимость и, может быть, новую любовь?..

---

— Я провожу вас! – тут же подскочила вслед за ней Лена, не обращая внимания на яростно–недовольный взгляд молодого мужа.

— Нет–нет, Леночка, спасибо! Никаких провожаний! Я и сама добегу.

— Ну, хоть до ворот…

— Ну, до ворот ладно…

 А когда Ася, уже выходя за калитку и взглянув на часы, начала срочно прощаться, Лена схватила ее вдруг за руку и, умоляюще заглянув в глаза, торопливо проговорила:

— Ася! Подождите! А можно, я вам на днях позвоню? Мне очень, очень нужно…Я…Я просто ничего уже не понимаю, все запуталось так…Я просто посоветоваться хочу…

— А ты думаешь, я смогу тебе чем–то помочь?

— Да! Сможете, конечно! Вы же такая смелая женщина…

Я? Смелая? Да ты что… — расхохоталась от души Ася. И, вздохнув, тут же и пояснила грустно: — Нет, Леночка, вовсе никакая я не смелая. Я, скорее, несчастная и глупая женщина. Только и смогла вот, что после драки кулаками немного помахать…

— И все–таки, Ася, можно? Мне очень надо хоть с кем–то поговорить!

— Ну что ж, звони. Звони, конечно.

— Спасибо…

— Тогда пока.

— Пока…

 На станцию Ася бежала почти бегом и еле успела на последнюю электричку. Народу в этот час оказалось не так уж и много – ей даже удалось место занять у окошка. Только любоваться из него осенними красотами больше не получалось - сумасшедший росток, совсем уже крепко и надежно в ней обосновавшийся, не давал ей никакого покоя. Казалось, будто превратился он в целое большое дерево - все в ней разворошил–расшевелил своими корнями да ветками, и полезли вдруг наверх из небытия, из самых темных уголков души забытые и непривычные чувства и ощущения. И довольно–таки неприятные. Стыд, например. И еще – гневливая досада на саму себя. Как же так получилось, как вообще могло произойти с ней такое? Ася с ужасом подумала вдруг, что за последние три года ни разу не приняла ни одного самостоятельного решения ни в отношении себя, ни в отношении детей. Все решения за нее принимала Жанночка. А с нее, с Аси, требовался только полный телефонно–ежевечерний отчет о прожитом дне. Каждый вечер — отчет. Со всеми подробностями. О соответствии действий принятым накануне Жанночкой для Аси стратегическим планам. А за любой самовольный шаг вправо–влево – расстрел…

 Ася даже попыталась изо всех сил перевести эти нехорошие, неуютные мысли и чувства на другое, более для себя что–нибудь удобоваримое, только не получалось никак. Они лезли и лезли из нее толпой, будто невидимый кто открыл некую потайную дверцу и выпустил их на свободу, и разрешения не спросил. А выходя на свободу, они, эти чувства, еще и кулаком по ней будто стукнуть норовили. И пребольно. Вот ударил стыд. Вот досада. Вот обида. Вот гнев… Ее будто ломало всю от беспощадных ударов! Или распирало. Или трясло. В общем, ощущения - очень даже не из приятных… Да еще и электричка вдруг остановилась, встала в чистом поле и замерла надолго. Случилось, видимо, что–то. Авария какая–нибудь. А время–то уже к полуночи идет… И как теперь ей до дому добираться, ночью–то? Раньше хоть можно было Пашке позвонить, он бы встретил ее на вокзале обязательно. А теперь звони, не звони – один результат. Абонент выключил телефон. Находится теперь абонент, понимаете ли, вне зоны доступа. Не желает этот абонент совсем с ней разговаривать – криков да обвинений не хочет слышать. Решил быть для них недоступным. Сопротивляется так. А ведь и правильно делает этот абонент, наверное…

 Стыд и досада вновь ударили кулаками–молоточками по голове, отозвались звенящей болью в сердце. Будь он неладен, поселившийся в ней утренний хилый, но такой упорный росток! Вымахал уже с целое дерево, и, главное, быстро так! Может, не надо было разбивать так отчаянно Жанночкины японские полфлакона духов? А что — с них же все это безобразие и началось…

 Электричка притащилась на вокзал глубоко за полночь. Асе повезло – успела–таки добежать и впрыгнуть в случайный ночной автобус. Правда, это был не совсем ее маршрут, но все–таки уже ближе к дому… Выйдя на остановке, она припустила бегом по пустынной ночной улице, все время оглядываясь назад – не идет ли за ней кто. И друг со страхом обнаружила – и в самом деле идет. Тут же подкосились и задрожали коленки, и душа, екнув, нырнула куда–то в желудок, сжала его болезненным спазмом. Ася снова оглянулась и припустила что было сил, вся трясясь от страха – слишком уж подозрительным был плетущийся сзади незнакомец. Слишком долговязым, слишком худым, слишком втянувшим голову в воротник короткого плаща. Как будто если бы он не был долговязым и худым, она б боялась его меньше…

 Сердце у нее колотилось так, что сил для торопливой ходьбы–бега уже практически не оставалось. Так и не добежав до своего двора, она нырнула в первую попавшуюся арку–подворотню и в темной ее глубине прижалась мокрой от пота спиной к холодной шершавой стене, прислушиваясь к приближающимся шагам ночного прохожего. Он быстро прошагал мимо, мелькнув в арочном просвете скукоженной своей долговязой фигурой – слава богу… Вздохнув, она с облегчением оторвала спину от стены, распрямила онемевшие в коленках ноги. А в следующий миг даже не успела толком испугаться – чья–то сильная рука обхватила сзади ее за шею, и острое холодное лезвие ножа ткнулось ей куда–то под подбородок.

 Это был уже не испуг. Это было что–то другое. Это было то, чего никогда и ни за что не могло с ней случиться – она так раньше всегда думала. Потому что такое случается только с другими. Про такое рассказывают в криминальных новостях каждый вечер по телевизору, про такое снимают свои фильмы–ужасы гениальные американские режиссеры и получают потом за это свои заслуженные «Пальмовые ветви» да «Оскары», про такое рассказывают с жутковатым придыханием из уст в уста знакомым и соседям… А вот с ней, с Асей Макаровой, такого случиться просто не могло. Внутри нее все возмущалось, протестовало и пыталось объяснить кому–то неведомому, что нет, нет, и еще раз нет – с ней такого произойти не может… Тут какая–то ошибка судьбы – нет, нет и еще раз нет… Ей даже удалось тихонько, совсем тихонько пискнуть это слово вслух:

— Нет…

— Тихо. Еще раз пикнешь – убью, – четко проговорил у нее над ухом мерзкий мужской голос. В следующий момент она почувствовала, что идет. Вернее, не идет, а передвигает бесчувственными ногами назад, движется следом за этой жесткой рукой и острым лезвием ножа, пятится вместе с ними куда–то вглубь арки, все дальше и дальше, в чужой заброшенный двор, и по–прежнему внутри у нее все отчаянно сопротивляется, и кричит свое «нет», а тело, напротив, все больше и больше безвольно обмякает и виснет на этой руке, так больно сдавившей ее шею. А мерзкая рука уже шарит торопливо по пряжке ремня на джинсах, и грубо трясется–колотится, и такое же мерзкое сипло–укороченное дыхание бьет горячо в затылок…

 И вдруг что–то произошло. Ася, конечно же, так и не поняла, что такого могло произойти в следующий момент, но только почувствовала вдруг – произошло что–то хорошее. Для нее. Рука, сжимающая ее горло, вдруг дернулась резко и отпустила разом, и от неожиданности она сразу уселась на землю – ноги не удержали. И тут же услышала за своей спиной странную возню - там, похоже, была драка. Она снова с трудом поднялась на ноги, с трудом развернулась лицом к происходящему — и правда, драка… Двое мужчин лежали на земле и отчаянно барахтались–перекатывались с одного на другого, и злобно и яростно пыхтели–кряхтели; один из них держал в очень смуглой – Асе даже с перепугу показалось, черной руке нож, а другой мертвой хваткой вцепился ему в эту руку и удерживал ее изо всех сил. Приглядевшись, в этом «другом» Ася узнала долговязого уличного преследователя в плаще с поднятым вортником, а еще более осознанно приглядевшись, поняла вдруг, что спаситель ее в этой драке находится совсем даже не на высоте, и что еще немного, совсем чуть–чуть стоит поднапрячься черной руке, сжимающей нож, и спаситель ее горько пожалеет о своем благородном порыве, и будет это чувство самым последним в его жизни… Оглядевшись лихорадочно по сторонам в поисках хоть какого–нибудь тяжелого предмета и ничего такого, конечно же, поблизости не обнаружив, она не нашла ничего лучшего, как быстро стянуть с себя ветровку и накинуть на голову оказавшемуся в этом момент сверху то ли маньяку, то ли убийце, да еще и впиться сквозь тонкую ткань куртки ногтями ему в лицо с такой силой, что тот лишь замотал головой от наглой такой неожиданности и инстинктивно замахал руками, то есть ослабил хватку и выпустил нож из своей черной руки. А может, не черной, а просто очень смуглой – черт его знает, в темноте и не разберешь… А долговязый спаситель мигом ситуацией и воспользовался, и мигом завладел холодным оружием врага. И вот уже враг вскочил на ноги и убегает, топоча, через темную арку на другую улицу – мерзкое кривоногое создание, несущее в себе горе, смерть, отвращение и ужас…