Марсия Иваник - О, мой ангел…

• Название: О, мой ангел…
• Автор: Марсия Иваник
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7024-0289-8

История героев этого увлекательного романа — лишнее подтверждение тому, что истинная любовь не знает преград. Ничто не помешало молодому преуспевающему архитектору соединить свою судьбу с безродной цыганкой: ни странное порой поведение ее семейства, ни предрассудки, царившие в городе Кроу Хеде, ни тайна, открыть которую очень боялась прелестная Надя. И как выяснилось, совершенно напрасно.

Для широкого круга читателей.

---

— Надя, — прошептал он, — ты не спишь?

— Ш-ш-ш, — Сотни поцелуев осыпали его лицо и шею. — Если и сплю, то вижу самый чудесный сон и не хочу, чтобы меня будили.

Бедра у нее забились сильнее, а спина изогнулась наподобие арки.

Взгляд Оуэна сосредоточился на ритмично колебавшихся матовых грудях. Руками он обхватил ее бедра, а ртом жадно ловил упругий сосок.

Надя почувствовала нежные, пронзительные уколы его языка и чуточку сползла назад, помогая ему своими волнообразными движениями.

— Надя! — выкрикнул Оуэн, извергая мощный заряд семени. И опять развязка наступила одновременно.

Когда Надя затихла, Оуэн снова принялся баюкать ее, прижимая к своей груди. Немного погодя, уже вздохнув свободнее, он шутливо спросил ее:

— Ты опять спишь?

— Ш-ш-ш!

Он будто видел, как губы у нее растянулись в улыбке.

— Мне только что снился самый необыкновенный сон.

— Ах, ты моя маленькая цыганочка. Ты и вправду ведьмочка. — Он нежно поцеловал ее лоб. — Великолепная, соблазнительная, неутомимая в любви ведьмочка.

Как это ни странно, он еще никому не говорил таких слов. Надя прильнула к нему и улыбнулась.

— Мне определенно нравится это слово.

Она закрыла глаза и деликатно зевнула.

Оуэн прижал ее крепче и сам почувствовал, что засыпает. В тишине ночи, обнявшись, они заснули.

Надя медленно открыла глаза и сразу же зажмурилась от солнечного света, заполнявшего спальню. Она тотчас заметила две вещи: ее накрывала легкая простынка, а под головой вместо груди Оуэна оказалась мягкая подушка. Надя потянула носом. В комнате витал аромат кофе. Она повернула голову и села. В зеркале трюмо отражался Оуэн, одетый только в узкие джинсы, в которых он был прошлым вечером. Оуэн приблизился и освободил на кровати место для подноса с двумя чашками кофе, клубничным джемом и корзиночкой со сдобными булочками, которыми славилась Софи. Надя, перед тем как задать вопрос, горяч ли кофе, потянулась за одной из них.

Оуэн восторженно смотрел на эту поразительную женщину. Она была захватывающе красивой. Волосы волнами спадали на плечи, алые губы припухли, а глаза излучали мистический свет. Он вновь жадно уставился на плотные, кремовые, как топленое молоко, груди и засмеялся, когда Надя торопливо натянула до подбородка простыню.

— Я только что его сварил.

Она покосилась на поднос.

— Ты и булочки сумел испечь?

— Это не я. Ими я не могу гордиться.

Он придвинул поднос к ее коленям, а сам сбросил джинсы и юркнул под простыню.

Надя схватилась за накренившийся поднос.

— Могу я спросить, где ты раздобыл полную корзинку булочек Софии?

— Спрашивай о чем угодно. — Он разломал булочку на две половинки и намазал каждую джемом. Одну вручил Наде. — Твоя тетя их принесла. — Оуэн с удовольствием откусил кусочек и замычал от наслаждения.

Надя взяла свою половинку.

— Когда же это случилось?

— Я сошел вниз сварить кофе. — Он откусил снова. — Вот с кофе вышла заковыка, я смог найти только растворимый, но надеюсь, он подойдет.

— У меня тут только растворимый. — Она посмотрела на Оуэна, который приканчивал булку. — Значит, ты говоришь, что София была на кухне, когда ты спустился туда?

— Нет. — Он разломил еще булочку. — Она постучала, когда я уже был на кухне.

— И ты ей открыл?! Великолепно, просто великолепно! А ты не подумал, чем это тебе грозит и как это будет выглядеть? — Она бросила в него булкой. — Ты ранним утром открываешь дверь в мой дом, да еще полуодетым.

— Но она уже знала, что я здесь.

— Откуда же?

— Очень просто. Моя машина всю ночь стоит около дома.

Он отпил кофе и поднял глаза на Надю. Собственно, он не испугался, когда София постучала. Что ему оставалось? Если не открыть дверь, то представишь себя полным дураком, и Надю — тоже не в лучшем свете. Он решил поступить проще.

Наконец Надя проглотила кусочек булки.

— А что она сказала?

— Она сказала, что ты любишь клубничный джем с булочками. И еще, что ты пьешь кофе со сливками и без сахара.

Он скорчил гримасу, следя за тем, как Надя расправляется с булочкой и облизывает пальцы, испачканные джемом.

— И больше ничего не добавила?

— Кучу всякой всячины.

Он приготовил для Нади еще одну булочку. Его нога потерлась о ее ногу. Он обязательно поблагодарит Софию за внимание и сердечность. Завтрак в постели — это ее идея. Когда она постучала, он искал на кухне кофейник. Оуэн не стал будить Надю — пусть спит, сколько хочет. Ему не нравились темные круги под ее глазами. Когда он открыл дверь, София ворвалась в комнату как торнадо, вытащила поднос, нашла банку растворимого кофе и объяснила, как Надя любит его пить. Появление Софии многое ему облегчило. Какой женщине не нравится, когда ей подают кофе в постель?

— А какого сорта кофе? — Она опустила чашку и доела булочку.

— Не заметил. — Он с трудом сглотнул, когда простыня соскользнула с кровати. Полные груди предстали перед ним во всей их прелести. Он взял поднос, перегнулся через Надю и поставил его на пол. Его палец утонул в вазочке с джемом. — Половину своих слов София произносила на чужом языке. Мне кажется, на русском, — сказал он.

Надя смотрела, как палец, измазанный джемом, нежно прикасается к ее груди, двигаясь к соску, сначала к одному, потом к другому. Затем Оуэн поднял палец ко рту и тщательно облизал.

— Оуэн, что ты делаешь?

— Завтракаю в постели.

Уголки ее губ дрогнули.

— Мы уже позавтракали в постели.

— Вовсе нет. Вот что поднимает аппетит.

Он стал слизывать языком джем на ее груди и сосках, стараясь, чтобы на них не осталось ни одной сладкой капельки.

— Вот это завтрак!

Надя откликнулась на его нежные прикосновения. Руки ее сомкнулись на его шее, и она прошептала:

— Из предложенного меню я предпочитаю только это блюдо.

9

Оуэн взглянул на Надиного отца, лежавшего на больничной койке, и чуть повысил голос.

— Ты должен оставаться в постели до тех пор, пока доктор не разрешит вставать. — Он легонько толкнул Милоша. — И если потребуется тебя связать за непослушание, я сам это сделаю.

— Нет. Я поеду домой, — упрямился Милош.

— Хорошо, но только не сегодня, — Оуэн грустно покачал головой, глядя на старика с симпатией. — Ты же помнишь, что сказал доктор.

— Доктор, смоктор. Что он знает? Он совсем мальчик.

Оуэн подвинул стул ближе к кровати и сел.

— Слушай, Милош. Тебе так трудно смириться с тем, что ты в больнице? Это же необходимо для твоего здоровья.

— Дома мне будет лучше.

Оуэн усмехнулся.

— Ты какой-то твердолобый, Милош.

— То же самое сообщил мне мальчишка-доктор, когда сделал снимок.

Милош скривился и потер голову в том месте, где красовалась огромная шишка.

— Он сказал, что стальная балка могла прошибить мне башку, но она выдержала.

Оуэн помрачнел, быстро встал и подошел к окну. Он не хотел, чтобы Милош заметил, как болезненно исказилось его лицо. Отец женщины, которую он любит, мог погибнуть на строительной площадке, принадлежавшей его компании. Вот уже две недели, как Оуэн и Надя проводили вместе каждую ночь. Он сердцем чувствовал, что они становились все ближе и ближе друг к другу, а теперь вот этот случай, чуть не закончившийся трагедией. Когда он увидел распростертого на земле Милоша, то сам чуть не умер. Как потом объяснять Наде, что ее отец погиб, работая в его компании? Непросто было и набраться сил, позвонить Наде из отделения реанимации и сообщить о происшедшем. Она вместе с матерью должна была с минуты на минуту появиться в больнице.

— Эй, хозяин, — позвал Милош. — Расскажи-ка мне еще раз о «скорой помощи».

Оуэн с трудом оторвался от мысли, как Надя ответила на его телефонный звонок. Он несколько раз повторил, что Милош обязательно поправится, однако по ее тону понял, что она не очень-то верит ему. Оуэн вернулся к кровати Милоша и снова присел.

— Сначала они доставили тебя на «скорой помощи» в это отделение, потом надели на шею специальный твердый воротник — бандаж, дали кислородную маску, положили на носилки и поместили в особую камеру, похожую на мешок для картошки.

Милош взорвался смехом.

— Ну и чудная история!

Оуэн тоже улыбнулся. Ох, как будет обсуждать семейство эту историю с Милошем, сколько в ней появится изменений и дополнений. В конце концов все будет выглядеть так, будто Милош разбился вдребезги, а врачи собрали его по кусочкам, сшили, и он стал как новый.

— Если ты пообещаешь вести себя спокойно и выполнять предписания доктора, я расскажу тебе о парне, который поступил в реанимацию вслед за тобой.

— О том самом, что лежал за желтой занавеской и стонал?

— Именно о нем. Я говорил с его женой в то время, когда делали снимок твоей головы.