Дэвид Лоуренс - Счастливые привидения

• Название: Счастливые привидения
• Автор: Дэвид Лоуренс
• Издательство: Б.С.Г.-Пресс
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-93381-225-0

В наследие английского классика XX столетия Д. Г. Лоуренса (1885–1930), автора всемирно известных романов «Сыновья и любовники» и «Любовник леди Чаттерлей», входят и несколько стихотворных циклов, и путевые заметки, и более полусотни новелл, в которых в полной мере отразились все грани его яркого дарования. «Быть живым, быть живым человеком, быть цельным живым человеком — вот в чем суть». Он всегда и во всем был верен своему девизу. В данную книгу включены 13 ранее никогда не издававшихся в нашей стране рассказов этого блистательного мастера «малого жанра».

---

Ромеро торопливо насобирал веток и развел огонь в очаге, а потом отправился к лошадям. Принцесса абсолютно машинально подкладывала в огонь одну ветку за другой и в странном оцепенении завороженно наблюдала за язычками пламени. Развести большой огонь она не могла — сгорела бы хижина. Дым летел наружу через сложенную из глины и камней обветшавшую трубу.

Когда Ромеро вернулся с седлами и седельными сумками, чтобы повесить их на стену, то увидел, что маленькая Принцесса сидит на чурбаке перед старым очагом, протянув к огню крошечные ручки, и ее оранжевые бриджи сверкают, почти так же ярко, как огонь. Сама она была как будто не в себе.

— Может быть, виски или чаю? Или подождете, пока сварится суп? — спросил он.

Принцесса встала и, довольно смутно понимая, что он говорит, посмотрела на него блестящим, не совсем осмысленным взглядом; на ее щеках горел чахоточный румянец.

— Чаю, — сказала она, — с капелькой виски. Где чайник?

— Подождите. Сейчас я все принесу.

Принцесса взяла пальто, висевшее на седле, и последовала за Ромеро. Выйдя наружу, она словно бы угодила в чашу, наполненную черной тенью. А небо все еще сияло голубизной, и вершины гор сверкали осинами, словно там горел огонь.

Лошади щипали траву, росшую между камнями. Ромеро отодвинул кучу серых валунов и принялся разгребать ветки и камни, пока не показался вход в узкую старую нору. Это был склад. Ромеро вытащил стопку одеял, кастрюли, маленькую керосиновую печку. Действовал он быстро, энергично, уверенно. Принцессу встревожили его стремительность и сила.

Она взяла кастрюлю и пошла к темно-зеленому озерцу, глубокому и таинственному, но чистому и прозрачному, как стекло. До чего же холодным было это место! До чего таинственным и пугающим!

Надев свое тускло-синее пальто, Принцесса наклонилась над водой и опустила в нее кастрюлю, чувствуя, как холод тяжело ложится ей на плечи, как темнота пригибает ее к земле. Солнце уже покидало горные вершины, уходило дальше на запад, оставляло Принцессу по власти тьмы, которая скоро раздавит ее.

Искры? Или кто-то смотрел на нее с другого берега? Принцесса, словно загипнотизированная, не могла отвести взгляд. Она вглядывалась в темноту, в которой неясно вырисовывалась гладкая кошачья фигура, притаившаяся у кромки воды и почти сливавшаяся с камнями вокруг. Эта тварь следила за Принцессой холодным, электризующим взглядом, в котором было непонятное напряжение, и леденящее любопытство, и бесстрашие. Принцесса видела вытянутую морду и хохолки на настороженно поднятых ушах. Хищник наблюдал за ней с деловитым завораживающим любопытством, почти демоническим, хотя и неосознанным.

Быстрым движением Принцесса замутила воду. И зверь тотчас исчез, подпрыгнув, как кошка, бросающаяся наутек, однако он проделал это с необыкновенным изяществом, взмахнув коротким хвостом. Потрясающе. Но все же — какая холодная, терпеливая, какая демоническая слежка. Принцесса содрогнулась от холода и страха. Вот она, девственная природа с ее ужасами и мерзостями.

Ромеро принес одеяла и кухонную утварь. Внутри хижины стало совсем темно, так как не было ни одного окошка. Он зажег фонарь и опять вышел, прихватив с собой топор. Принцесса услышала, как он рубит деревья, пока она подкладывала ветки в огонь, на котором грелся чайник. Когда он вернулся с охапкой ореховых веток, она только-только бросила заварку в воду.

— Садитесь, — сказала она, — и выпейте чаю.

Ромеро налил немного контрабандного виски в эмалевые кружки, а после они оба сидели молча на чурбаках, глотая горячий чай и время от времени кашляя от дыма.

— Надо положить в огонь ореховые ветки, — сказал Ромеро. — От них почти нет дыма.

Странный он был и какой-то отчужденный, не произносил ни слова помимо тех, что были необходимы. И она как будто тоже витала мыслями где-то далеко. Обоим казалось, что их отделяют друг от друга целые миры, хотя они были совсем рядом.

Ромеро разложил на настиле несколько одеял и овчину.

— Ложитесь, вам надо отдохнуть, — сказал он, — а я приготовлю ужин.

Принцесса решила послушаться. Завернувшись в пальто, она легла на дощатое ложе, повернувшись лицом к стене. Ей было слышно, как он готовит ужин на походной печке. Вскоре она учуяла аромат супа и услышала шипение жарящегося цыпленка.

— Поедите сейчас? — спросил Ромеро.

Резким отчаянным движением она села и провела ладонью по волосам. Ей показалось, что ее загнали в угол.

— Дайте мне сюда.

Ромеро подал Принцессе суп в кружке. Не вылезая из одеял, она принялась есть. Она сильно проголодалась. Потом он подал ей эмалированную миску с кусками жареного цыпленка, смородиновый конфитюр и хлеб с маслом. Это было вкусно.

Пока они ели цыпленка, Ромеро сварил кофе. За все время Принцесса не произнесла ни слова. Ее переполняло раздражение. Она чувствовала себя точно в ловушке.

Когда с ужином было покончено, Ромеро вымыл и вытер миски, потом аккуратно всё убрал, чтобы в крохотной хижине можно было хоть как-то передвигаться. Ореховые ветки давали отличный огонь.

Некоторое время Ромеро постоял в растерянности. Потом спросил:

— Вы скоро ляжете спать?

— Скоро, — ответила Принцесса. — А где будете спать вы?

— Тут… — Он показал на пол. — Снаружи слишком холодно.

— Да. Полагаю, так и есть.

Принцесса сидела, не двигаясь, с пылающими щеками, и ее переполняли противоречивые мысли. Она смотрела, как он раскладывал одеяла, предварительно положив на пол овчину. Потом вышла из хижины.

Звезды были большие. Марс примостился на краю горы и был похож на сверкающий глаз припавшего к земле кугуара. А далеко-далеко внизу, на дне глубокой черной бездны, находилась она, Принцесса. В напряженной тишине ей слышалось, как трещит от холода, будто наэлектризованный, ельник. Чужие, незнакомые звезды мерцали в неподвижной воде озерца. Ночь обещала быть морозной. Из-за гор донесся вой то ли плачущих, то ли поющих койотов. Принцесса забеспокоилась о лошадях.

Подрагивая от холода, она повернулась к хижине. В щели просачивался теплый свет. Нетвердым шагом она приблизилась к двери, приоткрыла ее.

— Как там лошади? — спросила она.

— Мой черный никуда не уйдет. А ваша кобыла не уйдет без него. Будете ложиться?

— Наверное, да.

— Хорошо. Покормлю лошадей овсом.

И Ромеро исчез в ночи.

Некоторое время он отсутствовал. Плотно завернувшись в одеяло, Принцесса лежала на деревянном настиле.

Ромеро задул фонарь и сел на свои одеяла, чтобы раздеться. Принцесса лежала, повернувшись к нему спиной. Вскоре, не сказав ни слова, она заснула.

Во сне она видела снег, который тихо-тихо и беспомощно падал на нее сквозь щели в крыше и под которым ей предстояло быть похороненной заживо. Она замерзала все сильнее, и снег все сильнее давил на нее, укутывал ее будто саван…

Принцесса проснулась от неожиданной судороги, похожей на приступ боли. Она и вправду замерзла; наверное, оттого что не двигалась под тяжелыми одеялами. У нее вдруг замерло сердце, ей казалось, что она не сможет пошевелиться.

Еще одна судорога, и Принцесса села на настиле. В хижине было темно — хоть глаз выколи. Ни одной искры в очаге, все ветки уже догорели. Принцесса сидела в кромешной мгле. Только сияла светом звезда, которая ей была видна сквозь щель.

Чего она хотела? Чего же она хотела? Она сидела и горестно раскачивалась из стороны в сторону. До нее доносилось ровное дыхание спящего мужчины. Она дрожала от холода и думала, что вот-вот у нее остановится сердце. Ей хотелось тепла, защиты, чтобы кто-нибудь спас ее от себя самой. И в то же время, может быть, сильнее всего на свете ей хотелось остаться нетронутой, совсем нетронутой, чтобы никто не прикасался к ней, чтобы никто не имел над ней власть, не имел на нее никаких прав. Это было самое большое желание — чтобы никто, в особенности мужчина, не имел прав на нее, не имел власти над нею, чтобы никто и ничто не могли ею завладеть.

А как же быть с ним? Ей было очень холодно, она дрожала, у нее замирало сердце. Неужели никто ей не поможет?

Она попыталась заговорить, но из этого ничего не вышло. Тогда она покашляла.

— Ромеро, — произнесла она, как ей показалось, чужим голосом, — здесь холодно.

Откуда шел ее голос, и чей это был голос в темноте?

Она услышала, как он сел в своих одеялах, и его голос, испуганный, неровный, словно бьющийся о нее, спросил:

— Вы желаете, чтобы я вас согрел?

— Да.

Едва он обнял ее, она чуть было не крикнула, чтобы он не прикасался к ней. И вся напряглась. Но не произнесла ни слова.

У него было горячее тело, и она как будто плавилась в его жутком зверином жару. К тому же, воспламененный страстью, он и пыхтел по-звериному. Но она сама отдала себя в его власть.

Принцесса никогда-никогда не желала близости с мужчиной. Однако она внушала себе, что это должно когда-нибудь случиться. И, собрав всю свою волю, она не стала сопротивляться происходящему. Тем не менее, ей хотелось, чтобы этого не происходило. Она никогда не думала, что на нее могут так напасть, что ею будут так вертеть, что ее будут так терзать. Она жаждала сохранить себя только для себя.