Кирилл Юрченко - Первач

• Название: Первач
• Автор: Кирилл Юрченко
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-4226-0154-7

Все началось, когда в охваченной террором и погрязшей в национальном вопросе России начался хаос. Властная элита не пожелала, чтобы огромный кусок за Уралом достался иноземным экспедиционным корпусам. И она решила: «Так не доставайся же ты никому!» Все, что требовалось — нажать кнопку.

Тысячи квадратных километров обильно распахали и удобрили ядерными зарядами, не пощадив города и поселки. Небольшими группами уцелевшие обустраивались на клочках земли, в меньшей степени тронутых разрушениями и радиацией. Кто не принимал условия Великого передела, обрекал себя на смерть — падение в смуту и хаос произошло молниеносно…

…Этот рейс по сибирским рекам стал для Тихона Злотникова последним. Сам виноват — не надо было в тайне от капитана корабля промышлять контрабандой. Нравы простые: попался — выбрасывают за борт.

Так Тихон оказался на территории нового Вавилона (именно в него и превратилась Сибирь — многоязыкий анклав, где небольшими группами обитают и коренные сибиряки, и выжившие иноземцы и где практически не действует цивилизованное право). Тихону придется выживать, вживаться в новую жизнь, сходиться с новыми людьми… и не только с людьми. Он узнает, что первач — это человек со сверхспособностями. И однажды услышит, как и его самого назовут этим словом.

Судьба упрямо ведет Тихона к Полосе, к самому страшному месту на Земле. Месту, откуда люди не возвращаются. И судьбу не обманешь…

---

— Нашел!!! — первым завопил он спустя минуту.

Поднимаясь к нему, Тихон еще сильнее прищурился, стараясь разглядеть предмет в чужих руках. Это и в самом деле были его очки. Что удивительно, почти целые, если не считать немного загнувшихся дужек на переносице.

3. Город мертвых

Поселенцы, что вели Тихона в свой лагерь, не производили впечатления миролюбиво настроенных. Он ощущал себя взятым в плен странником, личная свобода которого недоступна пониманию этих людей, ведь они не захотели просто уйти и оставить его одного. Хотя он просил. Конечно, можно попытаться убежать, но смущает оружие. Автоматы у них старенькие, а вдруг хорошо стреляют?

И потому он покорно шел вместе с ними. Нагибался, пролезал, карабкался, если нужно было преодолевать завалы, образованные естественным разрушением не до конца уничтоженного войной города. Природные силы повредили былую ровность линий, источили бетон и разъели металл, грозя до конца уничтожить все, что создано было руками человека. На что не хватило сил в тротиловом эквиваленте, довершали вода, ветер, солнце и холод.

Отсутствие ярких красок не удивляло: пейзаж унылый, серый. Одни стены и дыры. Дыры и стены. Мутное небо вечно прячет солнце, и почти нет травы. Бурая полынь, да и та вся в пыли. Камни, обломки бетона — повсюду. В пустых глазницах разрушенных домов гудел ветер. Верхушки зданий осыпались, и невозможно определить, сколько этажей погребено под завалами. Стойкий своеобразный душок царил над местностью. Вероятно, из-за протухшей в бетонных коробах дождевой воды.

Он решил пока не снимать очки и четко видел выщербины в стенах, трещины в оголенных проемах домов, где когда-то стояли косяки, оконные, дверные переплеты, давно сгоревшие в пожарах. Где-то среди развалин, должно быть, лежат высохшие останки — как в том углу, где ему пришлось заночевать. Истинные хозяева домов и квартир навеки упокоились в руинах. Теперь здесь новые хозяева…

Тихон внимательно рассматривал незнакомцев, хотел понять, что же заставляет этих людей жить в столь негостеприимных местах, которые не могут поделить между собой БЭН и повстанцы. Разве эти люди не понимают, что тут не место для нормальной жизни? Впрочем, должно быть, спохватились, хотели уехать, да поздно.

У одного из тех, что шел по правую руку — желтушное лицо и до страшноты впалые щеки. Это он нашел очки. У спутника слева — гноящееся рожистое пятно во всю щеку и нервный тик на правом глазу, отчетливо заметный, когда он оборачивается, чтобы посмотреть на пленника. От него воняло как от козла. И едва ветер ослабевал, в ноздри бил густой запах, от которого Тихона передергивало.

Чуть позади Тихона шел косматый. Хоть и большой, крепкий на вид, но у него явно что-то с суставами. И каждый вынужденно широкий шаг, когда нужно переступать через валявшиеся повсюду огромные камни или плиты, отдается болью. Вероятно, космач так и не привык к ней и всякий раз морщится. У его жены, что ушла вперед, Тихон отметил печальное, изможденное страданиями лицо. Она пришла вместе с мужчинами и забрала у девчонки карапуза, так удачно спасенного. Вот только, принимая ребенка на руки, мать даже не взглянула на его личико, и в глазах ничего не засветилось. А девчонка, Амина, как будто с жалостью отдала ребенка женщине, и теперь тащится позади всех. И никому нет до нее дела.

«После того, что случилось, я бы на их месте ни за что не позволил, чтобы она шла одна и сзади. Опасно!

Да, впрочем, что мне до нее…»

Но он вспомнил руки Амины, ее худенькие плечики, тонкие, чуть ли не прозрачные пальцы. Как она умудряется таскать на себе чужого младенца? И не стоит ли остановиться и пойти с ней рядом? Всякое может произойти. Мало ли этих тварей шастает по развалинам?

— Эй! Ты куда?! — окликнул косматый, когда Тихон, обернувшись к Амине, замедлил шаг.

Злотников отмахнулся, и косматому пришлось, хотя и с явным недовольством, проглотить этот жест. Он дал знак остальным следовать дальше, а сам, демонстративно держа руки на корпусе автомата, занял стойку, готовый терпеливо ждать.

— Почему ты идешь одна? Разве не боишься? — спросил Тихон, когда девчонка приблизилась.

— Мне было страшно, пока Сармат был со мной. Сейчас я не боюсь, — ответила она и через плечо Тихона взглянула на косматого. Сказано это было так, словно она отчитывалась перед своим родственником. Дядя, или кто он там ей…

— Не думай, что это сойдет тебе с рук! — пригрозил косматый, а девчонка смотрела на него, как на вершителя ее судьбы.

— Не отставай, — мягко сказал Тихон.

— Хватит болтать. Надо идти, — поторопил косматый.

— Как тебя хоть зовут? — повернулся к нему Злотников, стараясь не замечать направленный на него автоматный ствол. — Меня Тихон.

— А я Амантур, — с достоинством произнес тот. Ну, точно — родственник девчонки. Кажется, именно это имя она называла.

— А что, Амантур, какова сегодня цена человеческой жизни в этом столь обласканном богом городе?

Косматый недобро сверкнул глазами:

— Не очень высока.

— А все-таки?

— Если хочешь, могу отправить тебя к Аллаху, у него и спросишь, — пробурчал Амантур и снова поторопил. — Идти надо.

— Слушай, отпустил бы ты меня, — сказал Злотников.

— Не думай, что я не благодарен тебе за спасение Сармата, — ответил косматый, — Если пожелаешь, могу отпустить. Но вряд ли тебе понравится здесь одному. А мой очаг — теперь и твой очаг. Ради твоего же блага прошу, пойдем, а?

«Что-то больно странное гостеприимство», — отметил Тихон.

— Ладно, веди к своему очагу. А то я и вправду замерз. — Он поежился.

Прошли еще с полкилометра и наконец, вышли к более-менее обжитому месту, которое представляло собой когда-то внутренний двор между небольшими домами. Бросилось в глаза трепавшееся на ветру застиранное белье, подвязанное к натянутым кое-как проводам. Из глазниц дома напротив тянулся дым — где-то в нем находился обещанный очаг, о котором упоминал Амантур. В предвкушении тепла по спине Тихона пробежали мурашки.

Людей здесь оказалось немало: с полсотни человек высыпало навстречу, когда они подошли к лагерю. Как-то мало верилось, что всех их мог заинтересовать Тихон — чужак, некстати пожаловавший в гости. Меж тем все они уставились именно на него.

Кто-то вдруг крикнул:

— Это же он!

— Он! Он! — полетело с разных сторон. — Это он! Тот тип, которого скинули с корабля!

Тихона оттеснили от Амантура, обступили со всех сторон, стали тянуть за ворот, за полы куртки, грозя то ли раздеть, то ли разорвать на куски. Чей-то кулак, скользя, заехал по лицу. Тихон, как мог, отбивался, не сомневаясь, что угодил в сборище умалишенных.

Вдруг раздался выстрел. После секундного замешательства ближние ряды отпрянули, и рядом с ним остался один тощий старик с куцей бороденкой. Судя по всему, дедок был глух и не слышал выстрела, поскольку озирался по сторонам и отступил назад только после того, как перед Тихоном появилась фигура еще более грозная, чем Амантур.

— Мирбек… Мирбек… Он рассудит… — прошелестело в толпе.

По сравнению с Амантуром и остальными, кого Тихон до сих пор видел, Мирбек производил впечатление человека действительно весьма здорового физически. Внешне он походил на откормленного и уверенного в себе быка. Мог бы сойти и за психически здравого, если бы не полубезумные выпученные глаза. Тихону с трудом удалось не опустить взгляд.

Мирбек подошел к Амантуру. Бросилось в глаза сходство между этими двумя. Оба широкоплечие, с плоскими лицами, с одинаково густыми бровями и смолистыми шевелюрами, плавно переходящими в бороды, они различались только ростом с разницей почти на голову.

Злотников не ошибся — они оказались братьями.

— Ты хоть знаешь, кого ты сюда привел, брат? — спросил Мирбек, обращаясь к Амантуру, но говоря достаточно громко, чтобы слышали все.

— Объясни, — напрягся Амантур.

— А ты спроси его! — заорал вдруг Мирбек. И тут же засмеялся, повернувшись к толпе и показывая на Тихона: — Вы были правы. Это он! Ха-ха!

— Пусть он скажет нам! Это он! Он! Пусть скажет! — опять над толпой разнеслись надрывные крики.

— Что тебе нужно?! — пересиливая голоса, крикнул Амантур. Автомат нервно трясся в его руках.

— Хой, он не понимает!.. — Мирбек выплевывал фразы, перемежая их затяжными паузами: — Ты хотел убраться отсюда? Так вот! Ничего у тебя не выйдет!.. Вот что происходит!..

— Ну и причем тут этот человек? — спросил Амантур.

Мирбек изменился в лице. Выпученные глаза гиганта на секунду разъехались в стороны, а потом снова собрались в яростный взгляд. Со стороны, может, это выглядело смешно. Однако Тихону было не до веселья. Гаденькая улыбка Мирбека превратилась в оскал. Он приблизился к Тихону почти вплотную. Изо рта его несло горелой травой.