Владимир Дайнес - Жуков

• Название: Жуков
• Автор: Владимир Дайнес
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03339-9

Новая книга серии «Жизнь замечательных людей», посвященная выдающемуся русскому полководцу двадцатого столетия Г.К.Жукову, приурочена к знаменательному событию — 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. Образ народного маршала, внесшего огромный вклад в защиту нашей Родины и разгром фашистской Германии, показан на фоне объективно воссозданных исторических событий, выдающихся свершений и горьких утрат в советскую эпоху. Драматизм и противоречивость этого времени воплотились и в судьбе, и в характере героя книги.

Автор книги, военный историк Владимир Дайнес, использует уникальные архивные материалы, многие из которых публикуются впервые.

---

Высоко оценивая действия личного состава по срыву очередного наступления японских войск, в приказе от 30 июля Жуков вновь проявляет озабоченность морально-политической обстановкой в ряде частей и подразделений:

«…К сожалению, среди нас нашлись отдельные бойцы, командиры и даже политработники, которые не оценили всей обстановки, пасуют перед отдельными боевыми трудностями и вместо мобилизации всего личного состава на большевистское упорство сами проявили малодушие и подчас сами явились носителями разной болтовни и неверия в свои могущественные силы.

Куда годится такая болтовня комиссара 8-й мотобронебригады — полкового комиссара Козлова, который среди начсостава говорил: „Командование группы пополнение нам не дает, люди на фронте устали, уже больше 10 дней находятся без сна. Сколько времени продлится такая обстановка, никто из командования группы не говорит. Это не война, а какая-то неразбериха. Хотя бы нас сменили отсюда“.

Не лучше настроение у командира 8-й мотобронебригады полковника Мишулина.

Или другой, еще худший пример болтовни комиссара 5-й стрелково-пулеметной бригады Жукова, который в первые дни боев не обеспечил упорной обороны участка, его командир Федорков позорно оставил бригаду и бежал с поля боя, и вот он сейчас заявляет: „У меня как коммуниста не вмещается в голову, чтобы наша Красная Армия так безобразно вела войну. В нашей артиллерии полная неразбериха, путаница с огнем. Пополнение нам не дают“.

Ему вторит комиссар ПТД (противотанковый дивизион. — В.Д.) 5-й стрелково-пулеметной бригады старший политрук Кайдаш…»[130]

В приказе определены конкретные мероприятия по усилению партийно-политической работы. В то же время из него видно, какого труда стоило преодоление деморализующего воздействия на людей специфики военного конфликта в условиях удаленности района боевых действий.

Японское командование, убедившись в бесплодности своих наступательных усилий, приняло в конце июля решение перейти к обороне на занимаемых рубежах, привести в порядок личный состав и материальную часть, чтобы подготовиться к намеченному на конец августа «генеральному наступлению». К 10 августа из числа прибывших на усиление частей и соединений была сформирована 6-я армия, насчитывавшая 55 тысяч человек, 500 орудий, 182 танка, около 1300 пулеметов и свыше 300 самолетов. Обращаясь к личному составу, ее командующий О.Риппо призывал: «…Офицеры и солдаты нашей армии в эту небывало трудную для нас минуту должны понять и хорошо усвоить всю важность возложенных на них обязанностей и, не щадя своих сил, денно и нощно выполнять императорский указ, закаляя свой дух, преодолевая неисчислимые трудности, обеспечить единство нашей армии и ее обучение, смело идти вперед к разрешению данного конфликта, быть всесторонне готовыми к будущим операциям».

К решительной схватке готовились обе стороны. 25 июля нарком обороны Ворошилов потребовал от Штерна «…усилить наши войска на правом берегу новыми частями, достаточными для преодоления сил противника и продвижения к границе.

…Не ограничиваться лобовыми атаками, а систематически идти в обход правого и левого флангов противника, для чего иметь достаточным кулаки на флангах с бронетанковыми частями.

…Немедля передвинуть к левому берегу Халхин-Гола полевые аэродромы и установить засады истребителей непосредственно у левого берега Халхин-Гола…»[131]

В соответствии с этим Штерн 27 июля отдает распоряжение Жукову: организовать разведывательные поиски, чтобы уточнить силы противника против 1-й армейской группы, провести аэрофотосъемку обороны японцев к востоку от Халхин-Гола и сделать подробную схему позиций противника и расположения его огневых средств, закончить к 30 июля рекогносцировку местности, а к 31 июля подготовить конкретные соображения по разгрому японской группировки в районе реки Халхин-Гол. На подготовку к операции отводилось 20 дней. На ближайшие дни ставились следующие задачи: прочно оборонять занимаемый рубеж на восточном берегу Халхин-Гола; хорошо подготовленными ночными ударами или короткими атаками после огневого налета артиллерии улучшить положение на участке 603-го стрелкового полка и против центральной переправы; изматывать противника налетами небольших групп бомбардировщиков и истребителей; разместить на ложных площадках 50 макетов самолетов; особое внимание уделить обучению вновь прибывающих войск и пополнения.

Одним из пунктов приказа предписывалось иметь к 28 июля готовыми для базирования истребителей передовые аэродромы. Он интересен тем, что не подтверждает высказанную В.Г.Красновым в книге «Неизвестный Жуков» версию: Жуков вместе со Смушкевичем решил сделать то, что «не было предусмотрено военной теорией, не встречалось в боевой практике, — выделить от каждого авиационного полка группу самолетов и держать ее наготове вблизи фронта на полевых аэродромах (их тогда называли „аэродромами подскока“). Такие аэродромы быстро построили, и воздушная обстановка в районе Халхин-Гола сразу изменилась к лучшему, а потери японской авиации возросли. Потом, в Великую Отечественную войну, такое базирование истребительной авиации стало правилом, а аэродромы получили название „передовых“». Приказы Ворошилова и Штерна ставят под сомнение категоричность, с которой называются имена первооткрывателей в этой области.

Личность Жукова настолько уникальна, а его полководческий талант и заслуги столь велики, что не нуждаются ни в искусственном возвеличении, ни в ретушировании. Тем более неуклюжими выглядят попытки сотворить из него идола, затмившего заслуги соратников.

М.А.Гареев в своей книге «Маршал Жуков. Величие и уникальность полководческого искусства» пишет: «Командующий 1-й армейской группой в этих условиях уже не собирается обороняться и ждать, когда противник снова перейдет в наступление. Он всячески форсирует подготовку своих войск, чтобы упредить противника в переходе в наступление. Японцы планировали перейти в наступление 24 августа, Жуков начал свое наступление 20 августа. Он решил сковать противника с фронта стрелковыми соединениями и ударами фланговых, в основном подвижных бронетанковых войск, окружить и уничтожить японскую группировку на восточном берегу р. Халхин-Гол».

Отсюда можно сделать один вывод: вся подготовка и планирование августовской операции велись только Жуковым. А как же тогда быть с указанием Ворошилова, которые он дал 1 августа Штерну: «…По всей видимости, дело идет к тому, что мы вынуждены будем начать атаку на врага на всех участках маньчжурской границы». И дальше нарком требует привести в полную боеготовность все посты ВНОС и всю авиацию армии (округа), перебазировать истребительные части на оперативные аэродромы; занять в укрепленных районах гарнизонами все передовые боевые сооружения и привести их в боевую готовность; всем войскам «быть готовыми по приказу главного командования перейти в наступление на всех участках маньчжурской границы».

Уже к 10 августа у Штерна был конкретный замысел по разгрому противника. Он предусматривал нанести главный удар правым флангом 1-й армейской группы и вспомогательный — ее левым флангом. Это предложение было поддержано наркомом обороны. В то же время Ворошилов ограничил глубину удара, приказав не переходить границу, а закрепиться на командных высотах, не доходя до нее 4–5 километров. Перед началом операции предписывалось провести предварительное уничтожение артиллерийским огнем и авиацией огневых точек и живой силы противника во избежание лишних потерь при атаке. Штерну было запрещено подтягивать к границе войска 1-й и 2-й армий и проводить групповые налеты авиации этих армий в районе границы.[132]

Успех предстоящей операции во многом зависел от пополнения войск, их тылового и материально-технического обеспечения. Потери 1-й армейской группы (до этого — 57-го особого стрелкового корпуса) за период с 16 мая по 25 июля составили 5010 человек. За это время были израсходованы почти все боеприпасы, запасы продовольствия, горючего. Трудность, как уже отмечалось, состояла в том, что подвоз подкреплений и всего необходимого осуществлялся в условиях бездорожья и большой удаленности района боевых действий от железной дороги. И при этом в течение месяца на расстояние около 750 километров на автомобилях было доставлено около 50 тысяч тонн различных грузов и до 18 тысяч человек. Для усиления 1-й армейской группы были переброшены 6-я танковая бригада, части 57-й и 65-й стрелковых дивизий, зенитный полк, авиадесантная бригада, другие соединения, части и подразделения различного назначения.

Здесь необходимо отметить, что в различных публикациях данные о силах и средствах сторон значительно отличаются. Не будем утомлять себя примерами — важнее, как оценивал боевой и численный состав противника и своих войск штаб 1-й армейской группы, так как эти данные принимались им в расчет при подготовке и планировании операции. По его сведениям, японские и маньчжурские войска насчитывали 49,6 тысячи человек (по данным противника — 58 тысяч только японских солдат и офицеров), 186 орудий и 20 мортир, 110 противотанковых орудий, 130 танков, 30 бронеавтомобилей и 448 самолетов. Эти силы занимали господствующие бугры по линии 15 километров юго-восточнее Номон-Хан-Бурд-Обо, Нурен-Обо, песчаные бугры до горы Баин-Цаган. Всего протяженность фронта обороны, которая была хорошо подготовлена в инженерном отношении, особенно в центре боевого построения, составляла 40 километров. Здесь были оборудованы блиндажи, ходы сообщения, лисьи норы, убежища для машин и щели для лошадей, проволочные заграждения. Перед линией обороны находились части прикрытия, а в глубине — сильный резерв (танковая бригада). На флангах располагалось до 5 полков баргутской конницы. Кроме того, в ходе боевых действий японское командование перебросило к Халхин-Голу караульный батальон из Хайлара, охранный отряд из Чанчуня и пехотный отряд.