Ибрагим Абдуллин - Прощай, Рим!

• Название: Прощай, Рим!
• Автор: Ибрагим Абдуллин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: О войне
• Год: 1975

Башкирский писатель Ибрагим Абдуллин известен советскому читателю по издававшимся на русском языке книге рассказов «Соловьиный разъезд» и сборнику пьес «Цвела черемуха».

В его новом романе «Прощай, Рим!» запечатлены картины борьбы советских бойцов в рядах итальянского Сопротивления в годы второй мировой войны. Партизанское движение в Италии активизировалось осенью 1943 — зимой 1944 года. Успехи Советской Армии, громившей главные силы фашистов и сковывавшей большое количество войск гитлеровского блока, в значительной мере способствовали увеличению размаха и результативности действий сил Сопротивления в странах Европы. В окрестностях Рима действовали боевые группы советских бойцов, которым удалось бежать из фашистской неволи, чтобы продолжить борьбу. Об одном из таких отрядов и его руководителе Леониде Колесникове рассказывается в книге, в основе которой — подлинные факты.

Автор убедительно показал, как антифашистская борьба объединила людей разных наций. Прослеживая судьбу Колесникова и его товарищей, читатель узнает, какого напряжения нравственных и физических сил потребовала победа над фашизмом.

---

На окраине они вылезли из автобуса и пересели в трамвай. Когда вагон уже тронулся, на переднюю площадку впрыгнул господин в щегольской шляпе. Это был Россо Руссо. Увидев пятерку партизан и Капо Пололо, он понял, что все идет, как задумано.

С тех пор как в Монтеротондо сели в автобус, партизаны не перекинулись друг с другом даже словечком. Коля Дрожжак и Вася Скоропадов не отрываясь смотрели в окно. Вася старался запомнить каждое здание, каждую площадь, мимо которых они проезжали, Рим, Рим… А Дрожжак со скуки принимался насвистывать «Катюшу», так что Леониду несколько раз пришлось крепко ущипнуть его исподтишка в бок.

Вылезли они на большой площади. Впереди шел Россо Руссо, затем партизаны, а позади всех — Капо Пополо. Свернув на улицу Капроли, Россо Руссо остановился перед тратторией. На вывеске значилось имя владельца «Альдо Фарабулли». Оглядевшись по сторонам и не обнаружив поблизости ничего подозрительного, Россо Руссо подал знак спутникам следовать за ним и распахнул дверь траттории. В нос ударил запах жареного лука.

Встретил их сам хозяин, маленький, худощавый человек. Он приветливо оглядел всех и шепнул негромко:

— Добрый вечер! — И указал на длинный, никем не занятый стол. — Милости прошу, синьоры.

Пока Идрана, жена Альдо Фарабулли, с любопытством оглядывая гостей, таскала на стол вино, сыр, спагетти, Россо Руссо объяснил Леониду, что он привел их сюда не только подкрепиться и отдохнуть. Хозяева траттории, и муж и жена, люди абсолютно надежные. И если, случаем, партизаны потеряют связь с ним и с Капо Пополо, всегда можно обратиться к Фарабулли.

А Капо Пополо тем временем, чтоб отвести глаза немногочисленным посетителям, наполнил вином тяжелые, неуклюжие стаканы и провозгласил:

— Пью за здоровье моего друга, искуснейшего маляра Эрсилио Муччи!

Не успели выпить и малость закусить, как на дороге появился монах в черной рясе. Он внимательно оглядел публику и вдруг решительным шагом направился к столу, за которым сидели партизаны. Сложил ладони, как для молитвы, поднес к губам и еле слышно — на чистом русском языке — сказал:

— Здравствуйте, товарищи!

Леонид аж подскочил. Что за наваждение? Он вопросительно покосился на Россо Руссо. А тот как ни в чем не бывало заулыбался и сказал:

— Отец Ерофео, прошу вас, выпейте с нами стаканчик вина!

Отец Ерофео, не присаживаясь, дотянулся до стакана и снова же по-русски прошептал:

— За победу!

Монах выпил и снова налил. На этот раз он решил чокнуться с Дрожжаком, сидевшим как раз с того края. Дрожжак то ли забыл, где он находится, то ли в голове у него уже зашумело от вина, выпитого за здоровье «искуснейшего маляра», — словом, он вскочил, чокнулся со звоном и чуть ли не на всю тратторию крикнул:

— Товарищи! За нашу победу!

Услышав чужеземную речь, все обернулись в их сторону. И как раз в эту минуту настежь распахнулась дверь, и в тратторию ввалилось с десяток немцев. Пока они шумели, выбирая место получше и требуя немедленно обслужить их, Альдо сумел незаметно выпроводить партизан через кухню.

Оказалось, что уже стемнело. Не давая партизанам перевести дух, Россо Руссо проходными дворами и переулками вывел их к трамвайной остановке. Проехали немного и пересели на другой трамвай, потом на третий. Наконец оказались на окраине Рима. Слева от шоссе чернели развалины древнего акведука. Россо Руссо сказал Леониду:

— Если появится патруль, спрячьтесь там.

Но все обошлось благополучно. На дороге почти не было движения. Россо Руссо остановил старый грузовичок, переговорил с шофером и шепнул:

— Залезайте!..

На развилке дорог партизаны выгрузились, и Капо Пополо по узкой тропке повел их куда-то на север. Вскоре сквозь ночную тьму они разглядели на поле одинокое строение. Подошли. Капо Пополо приложил ухо к двери сарая, послушал:

— Входи!

Сарай битком набит огромными бочками. На одной из них, поставленной на попа, неярко мерцает коптилка. Пахнет вином и сухой листвой. Около бочки с коптилкой сидят пять-шесть обросших бородами итальянцев. При появлении Капо Пополо и партизан они дружно вскакивают на ноги.

— Добрый вечер! А где остальные?

— Скоро подойдут! — отвечает Капо Пополо, пожимая им руки.

12

…Уже давно отлетели птицы в теплые края, и лишь ясными ночами мерцает Млечный Путь, словно бы отмечая серебристой пылью дорогу, по которой ушли крылатые стаи. Под дыханьем зимы повяли недавно упругие, тонкие стрелки озимей; зайцы нарядились в маскировочные халаты, чтобы легче было скрываться от зубастых врагов своих; с севера — следом за отлетевшими птицами — движутся низкие тучи, выбеливая землю пушистыми хлопьями.

Но ни злой ветер, ни пурга, ни мороз не помеха советским воинам: от Баренцева до Черного моря сплошным всесокрушающим валом идут они на запад, спешат очистить родную землю от ненавистных захватчиков.

Близится час расплаты.

…В далеком Тегеране совещаются Сталин, Рузвельт и Черчилль, обсуждают проблемы войны и послевоенного мира.

Черчилль и Рузвельт дают слово, что второй фронт будет открыт не позднее мая 1944 года. Сталин улыбается:

— Надеюсь, срок окончательный и больше никаких проволочек не будет? — Он пытливо смотрит на президента Америки, потом на премьер-министра Англии.

— Да, окончательный, — говорит Рузвельт, нажимая на педаль своей коляски.

— Никаких проволочек не будет, господин маршал, — говорит Черчилль, затягиваясь сигарой.

…Берлин. Бетонированное логово фюрера. Гитлер читает секретные донесения о встрече «Большой тройки», и с каждой минутой сильнее дергается щека, больнее покалывает в боку. Он наливает в стакан карлсбадскую воду. Горлышко бутылки с раздражающим звоном бьется о край стакана…

* * *

…Северная Италия. В середине ноября в Вероне Муссолини созывает первый съезд республиканской фашистской партии, на котором принимается широковещательная хартия об упразднении монархического строя, о справедливом распределении доходов, о созыве по окончании войны Учредительного собрания…

Чудом выскочивший из мышеловки дуче снова начинает бредить великой империей, простирающейся от Красного моря до Атлантического океана, и снова в его кабинете появляется бюст Юлия Цезаря. Не забывает он и о тех деятелях фашистской партии, которые в течение двадцати лет помогали ему терроризировать итальянский народ, но которые на заседании «Большого фашистского совета» 25 июля 1943 года осмелились проголосовать против него. Через два месяца после съезда в той же Вероне состоялся судебный процесс: их обвинили в измене и приговорили к смертной казни. Правда, большинство осужденных находилось в бегах, однако кое-кого удалось поймать и расстрелять. Поплатился жизнью граф Галеаццо Чиано, зять Муссолини.

На другой день после открытия съезда под носом у дуче в Турине вспыхнула стачка металлистов. Волна забастовок на оккупированном гитлеровцами индустриальном севере Италии нарастала, как снежный ком, нанося все новые удары немецким захватчикам и потугам дуче играть роль лидера нации.

Забастовки проходили под лозунгами: «Долой войну! Долой Муссолини!»

* * *

…В ноябре же в Милане организовалось главное командование гарибальдийских бригад. Партизанское движение перекинулось и в Центральную Италию. В Лацио, в области, куда входила провинция Рим, к началу декабря было около сотни партизанских отрядов и групп, среди них три «русских отряда». Первый действовал к северо-востоку от Рима в районе Палестрины, второй — в ущельях Монтеротондо, третий — в центре Вечного города и назывался «Молодежный отряд». Им руководил воентехник Конопленко.

* * *

…Начальник оперативного отдела делает доклад о положении на фронтах. Командующий 8-й армией генерал Александер слушает его вполуха. Он и без оперативного отдела знает, где застряла линия фронта. А полковник все говорит:

— Самолетов у Гитлера в десять раз меньше, чем у нас танков…

Генерал Александер прерывает его:

— Куда это вы так торопитесь, господин полковник? — Он подходит к окну. На его скучающем лице проступает улыбка. — Здесь голубое небо, щедрое солнце, а у нас, в туманном Альбионе, теперь идут дожди, а то и снег. Сыро, мглисто… Брр…

— Русские каждый день продвигаются вперед, сэр.

— Да, да, прут вовсю, теперь их ничем не остановишь, — ворчит генерал. Он идет к другому столу, где разложена карта Апеннинского полуострова, напоминающего своими очертаниями кавалерийский сапог со шпорой, и, ткнув карандашом в голенище «сапога», спрашивает:

— А как партизанское движение? Идет на убыль?

— Напротив, сэр. День ото дня разгорается. Даже появились русские отряды.

Генерал кривит губы.