Дороти Мэкардл - Тайна «Утеса»

• Название: Тайна «Утеса»
• Автор: Дороти Мэкардл
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1995
• ISBN: 5-8352-0438-8

Герои романа английской писательницы и литературного критика Д. Мэкардл «Тайна „Утеса“» (1943) журналист Родерик Фицджералд и его сестра Памела, купив прекрасный дом на живописном берегу залива, становятся невольными участниками таинственных и драматических событий.

---

— Могу я пригласить вас на танец, мисс Мередит?

Она покачала головой:

— Мне ужасно жаль, но я умею только вальс. Посмотрите, посмотрите, как они красивы!

Она была права: Джудит танцевала великолепно, а Питер бросил балет лишь из-за своей страсти к оформлению спектаклей.

Скотт старательно вел Памелу в танце и при этом, склонив голову набок, что-то серьезно объяснял ей. Стелла ахнула; когда мимо пронеслись Уэнди и Макс. Макс, как многие крупные люди, двигался с завидной легкостью, и оба были так захвачены музыкой, что не отвлекались на разговоры.

— Она словно девочка из сказки, которая поцеловала доброго медведя, и он стал принцем.

— Вы правильно разгадали Макса, — заметил я, довольный. — А теперь дайте определения другим. Кэри и Джудит, кто они?

Стелла с минуту подумала, потом сказала:

— По-моему, он Эндимион, но она вряд ли Диана [9]. Вот ваша сестра — Диана. Верно?

— Верно!

— А может быть… Если бы у вас здесь был костюмированный бал… — Она замолчала.

— Продолжайте, — потребовал я.

— А вы уверены, что я никого не обижу?

— Пока вы раздаете очаровательные комплименты.

— Ну что ж! Тогда ваша сестра скорее Жанна д'Арк.

— Единственная святая, которую признает Памела! Прекрасно!

— И я люблю Жанну! А миссис Хиллард, конечно, королева. Королева Мария Антуанетта.

— Замечательно! В следующий раз непременно устроим костюмированный бал с танцами. Кем тогда будете вы?

У меня перед глазами мелькнуло видение: Стелла медленно плывет по лестнице в белоснежной пачке, как Анна Павлова, но я ждал, что она ответит. Будь на ее месте другая девушка, от ее слов зависело бы многое, но Стелла предпочла уклониться.

— Вряд ли кто-нибудь может сам себе выбрать подходящий костюм. Ведь себя со стороны не видишь, правда? И вообще, мне, пожалуй, сегодняшний вечер нравится больше, чем маскарады: все такие, как есть.

— А, вот и вальс! Могу я иметь удовольствие?

— Я обещала доктору Скотту.

— Но ведь, кажется, вы — дебютантка?

Она рассмеялась:

— Кажется…

— Это ваш первый бал. А первый вальс дебютантке надлежит танцевать с хозяином дома.

— Значит, этот вальс будет faux pas [10]! — засмеялась она, довольная своей шуткой, и унеслась в объятиях доктора Скотта, словно летела по воздуху, хотя степенная манера ее партнера должна была неизбежно вернуть ее на землю.

— Родерик, — спросила меня Джудит, пока мы с ней вальсировали, — почему у этой девочки такой счастливый вид? Явно не оттого, что на вечеринке так положено. У нее глаза сияют, как звезды.

— Вы назвали бы ее красивой, Джудит?

— Ну конечно! Я сразу не могла оторвать от нее взгляд!

— Она влюблена в этот дом.

— Он и достоин любви.

— Она годами грезила о нем, и вот она здесь.

— А откуда она сама?

— Окончила какую-то чопорную школу в Брюсселе, а теперь живет в чистенькой вилле в Биддлкоуме, это — фешенебельная часть побережья.

— А, понимаю. Родерик, не дайте снова запереть ее в клетку!

Памела опять поставила фокстрот и подхватила Макса, Джудит степенно танцевала с доктором, а Питер учил Стеллу. Передав Уэнди слова Стеллы про медведя и фею, я предложил ей посидеть со мной в уголке, чтобы меня не сравнили с телегой, в которую впрягли звезду.

Ей как раз нужно поговорить со мной, объявила Уэнди. Я должен повлиять на Питера. Того внезапно объяло чувство страшной ответственности за семью, и он поклялся бросить театр и открыть лавку.

— Это убьет его, Родерик, ты же понимаешь, это его погубит! — горевала она.

— Да не сделает он ничего подобного, — возразил я. — Но твердить будет постоянно, просто чтобы услышать, как ты его отговариваешь. Так что лучше молчи.

— Он ведь почти ничего не зарабатывает, но когда-нибудь, кто-нибудь должен оценить его гений, как ты думаешь?

Я честно ответил, что из всех нынешних громких имен Питер, несомненно, самый оригинальный художник сцены, и уже с меньшей искренностью заверил ее, что скоро его час пробьет. Будущее этой пары вызывало у меня беспокойство — уж больно безрассудный вызов бросали они жизни.

Когда танец кончился, я завладел граммофоном и поставил «Приглашение к вальсу».

Во время танца Стелла молчала. Двигалась она легко и точно, с заметным наслаждением, но чувствовалось, что она немного скована и не уверена в себе. «Ничего, — подумал я, — это пройдет, она еще будет прекрасно танцевать». Я узнал запах ее духов — от нее веяло той самой мимозой, которую так не любил ее дед.

Джудит отдыхала в уголке; она улыбнулась Стелле, когда наш танец кончился, и Стелла, подойдя к ней, села на диван. Остальные горячо что-то обсуждали, и Памела возбужденно воскликнула:

— Родди! Они собираются показать нам танец Пьеро!

— Мы с удовольствием, — отозвалась Уэнди.

— Так-то так, только он с акробатикой, — заметил Питер. — Не разнести бы комнату. Как ты потом будешь оправдываться?

Мы порылись в моих пластинках и нашли нужную. Когда-то давным-давно я получил ее в подарок от Питера в знак примирения: однажды он сильно надерзил мне за то, что в своей статье я покритиковал Уэнди, — она не понравилась мне в какой-то современной роли.

Я погасил торшеры, оставив освещенной только середину комнаты. Зрелище было восхитительное. Вот уж поистине, когда эти двое танцевали друг с другом, души их сливались в одну.

— Такое наслаждение на них смотреть, я даже устала, — вздохнула Джудит, — подобного зрелища мы никак не ожидали!

— Безупречно исполнено, — подхватил Макс.

Скотт, казалось, лишился дара речи.

— Надо же! — только и повторял он.

— Вам, наверно, хочется посмотреть, что у них за косточки, не правда ли? — поддразнила его Стелла. — Только, по-моему, у них костей вообще нет.

— Тс-с-с, дорогая! Мы же это скрываем! — в притворном испуге воскликнула Уэнди, присаживаясь возле камина. Стелла обратила к ней благодарный взгляд:

— Вы подарили нам незабываемое удовольствие!

Джудит улыбнулась, услышав столь любезную похвалу, высказанную так непосредственно, и подошла ко мне:

— Какое забавное дитя!

— Какое же дитя? Ей почти девятнадцать. — Я сам услышал, как резко прозвучали мои слова, и почувствовал, что Джудит удивилась. Как грубо с моей стороны! Да и глупо!

— Простите, Джудит!

— Прощаю! — улыбнулась она.

Пришло время ужина. В холле был устроен бар и буфет, здесь царствовала Лиззи, горделиво оглядывавшая свои графины и графинчики, разливательные ложки, чайники и кофейники. В кухне хозяйничала миссис Джессеп, а между ними курсировал Чарли, красный от жары и возбуждения. Входная дверь была Распахнута, за ней сияла лунная ночь. Захватив стаканы и тарелки, гости выходили на крыльцо. Скотт галантно ухаживал за Памелой, наконец и он разговорился. Я услышал, как Памела сообщила ему, что ей хочется завести кого-нибудь в «Утесе». Интересно, кого? Ах, вот оно что — собаку!

До меня донесся смех Джудит; сидя с ней на ступеньках лестницы, Питер плел одну из своих бесконечных, печальных небылиц. Макс вышел на крыльцо со Стеллой и завел разговор о живописи. Она слушала, горя восторгом, — ведь ему было знакомо имя ее отца. Вдруг он подошел ко мне и предложил сменить меня в баре.

— Мисс Мередит хорошо бы поучиться, — сказал он задумчиво. — По-моему, у нее интуиция художника. Я не ожидал, что у дочери Мередита может быть такой цельный ум.

Стоя возле лестницы, я поманил Стеллу и она подошла ко мне.

— Я не забыл о своем обещании, — сказал я. — Как раз сейчас это удобно. Может быть, начнем с кухни?

— Нет, нет, что вы! Они там так заняты… Это неловко. Покажите мне… покажите мне комнату моей матери, если это никому не помешает.

— Я обладаю всеми полномочиями, — заверил я ее. — И вам, конечно, хочется взглянуть на мастерскую, вот она.

Она молча постояла посреди комнаты.

— Мистер Хиллард видел работы моего отца, — сказала она со счастливой улыбкой. — Мне бы так хотелось побольше узнать о нем; дедушка никогда о нем не говорит, и мисс Холлоуэй тоже. Боюсь, они его не жаловали.

Она объяснила, что мисс Холлоуэй вынянчила ее, а потом была ее гувернанткой.

— Вы ее любили? — спросил я.

Стелла пришла в некоторое замешательство.

— Она очень хороший человек и была закадычной подругой матери. Я не могу не любить ее. Но обычно к гувернанткам не слишком-то привязываешься, правда? Ведь их задача сделать вас не такими, как вы есть!

— Разве? Некоторые ваши утверждения кажутся мне слишком строгими.

— Утверждения? — удивилась она.

— Многие дети любят своих гувернанток и счастливы в своих школах.

— Ну, значит, у них не жизнь, а сон!

— Тогда как «жизнь реальна, жизнь сурова…» [11]. Ну ладно. Между прочим, прежние владельцы держали эту комнату запертой, — решился я бросить пробный камень.