Лиза Клейпас - Возвращение магии

• Название: Возвращение магии
• Автор: Лиза Клейпас
• Жанр: Исторические любовные романы

Она подарила  ему свою невинность...Воспитание леди Алины Марсден было подчинену одной цели - выгодное  замужество с  достойным представителем  своего класса. Вместо этого она отдала свою невинность Джону МакКена, слуге из дома своего отца. Подобное попрание долга непростительно - Джон с позором уволен и выслан, Алина надежно спрятана в сельском поместье... изгнание  из общества... потеря любви.

Но вот он вернулся - богатый, еще более красивый, еще сильнее завораживающий, чем прежде, и... мечтающий о  мести той, кто, как он считает, безжалостно разбил его сердце.

Однако магия между бывшими влюбленными пылает так ярко, как никогда прежде.

И теперь Джон должен решить, позволить ли мести сделать свое дело... или снова рискнуть всем ради такого светлого чуда - возвращения первой любви.

---

Когда карета Ливии, наконец, покатилась прочь от поместья, первые слабые солнечные лучи только начали проливаться на дорогу, ведущую от Стоуни Кросс. Вздохнув от облегчения, Алина стояла в холле в тонком голубом платье и поношенных войлочных туфлях. Она улыбнулась миссис Фэйрклоз, чье явное двойственное отношение к действиям Ливии не помешало ей помочь со всем необходимым.

- Миссис Фэйрклоз, - сказала Алина, скользнув рукой в ладонь экономки. Их пальцы тотчас переплелись. – Сколько лет вы смотрели, как Марсдены совершают поступки, которых вы не одобряете?

Экономка улыбнулась риторическому вопросу, и они стояли вместе в теплом молчании, наблюдая, как карета исчезает в конце подъездной аллеи.

Голос заставил их обеих вздрогнуть, и Алина повернулась и встретила подозрительный взгляд своего брата. Маркус был одет в охотничий костюм, глаза его, черные и холодные, блестели посреди резких углов его лица. – Не хочешь рассказать мне, что происходит? – грубо спросил он.

- Конечно, дорогой, - Алина бросила взгляд на миссис Фэйрклоз. – Благодарю, миссис Фэйрклоз – я уверена, что у вас полно дел.

- Да, миледи, - последовал незамедлительный и заметно преисполненный благодарности ответ, поскольку экономка не испытывала никакого желания присутствовать при одной из редких, но яростных вспышек гнева Маркуса. Она заспешила прочь, ее черные юбки летели вслед за ней.

- Кто был в карете? – потребовал ответа Маркус.

- Не пойти ли нам в гостиную? – предложила Алина. – Я попрошу, чтобы нам принесли немного чаю и…

- Не говори мне, что это была Ливия.

- Хорошо, не буду. – Она замолчала, прежде чем робко добавить. – Но это была она. И перед тем, как ты доведешь себя до бешенства по этому поводу…

- Ради всего святого, моя сестра не отправилась в Лондон в погоне за проклятым либертином! – сказал Маркус, придя в убийственную ярость.

- Ливия будет в абсолютном порядке, - поспешно сказала Алина. – Она остановится в Марсден Террас, и с ней компаньонка, и…

- Я сейчас же привезу ее обратно. – Расправив широкие мускулистые плечи, Маркус направился к двери.

- Нет! – Может у него и были благие намерения, но деспотия ее брата только что перешла все границы. – Ты этого не сделаешь, Маркус. – Хотя она не поднимала голоса, ее тон заставил его остановиться как вкопанного. – Если ты осмелишься попытаться преследовать ее, я застрелю под тобой коня.

Маркус развернулся и с недоверием уставился на нее. - Боже правый, Алина не мне рассказывать тебе, чем она рискует…

- Мне очень хорошо известно, чем рискует Ливия. И ей тоже. – Медленно прошествовав мимо него, Алина направилась к гостиной, которая примыкала к холлу, а он пошел вслед за ней.

Маркус закрыл дверь превосходно выполненным ударом ноги. – Предоставь мне хотя бы одну хорошую причину, почему я должен остаться в стороне и ничего не делать!

- Потому что Ливия навсегда тебя возненавидит, если ты вмешаешься.

Долгое время их взгляды не отпускали друг друга. Постепенно ярость, казалось, оставила Маркуса, и он подошел и тяжело упал в ближайшее кресло. Алина не смогла подавить короткой вспышки сочувствия к нему, зная, что для такого человека как ее брат, эта вынужденная беспомощность была самым худшим видом пытки. – Почему это должен быть он? – проворчал он. – Почему она не могла выбрать какого-нибудь приличного молодого человека из хорошей английской семьи?

- Мистер Шоу не так уж плох, - сказала Алина, не в силах подавить улыбку.

Он наградил ее хмурым взглядом. – Ты не желаешь видеть дальше этих светлых волос и всего этого пустого очарования, и этой чертовой американской наглости, которую женщины находят столь притягательной.

- Ты забыл упомянуть все эти славные американские деньги, - поддразнила Алина.

Маркус закатил глаза, без сомнения удивляясь, что он сделал, чтобы заслужить такое жестокое наказание? – Он использует ее, а затем разобьет ей сердце, - произнес он без всякого выражения. Только кто-то, кто хорошо его знал, мог расслышать тень полного опасений беспокойства в его голосе.

- О, Маркус, - мягко сказала Алина, - Мы с Ливией гораздо сильнее, чем ты, по-видимому, считаешь. И каждому приходится рисковать своим сердцем, рано или поздно. – Подойдя к его креслу, она погладила его по блестящим черным волосам. – Даже тебе.

Он раздраженно пожал плечами и отпрянул от ее руки. – Я не рискую по пустякам.

- Даже ради любви?

- Особенно ради нее.

Нежно улыбнувшись, Алина покачала головой. – Бедный Маркус… как же я жду дня, когда ты падешь перед чарами какой-нибудь женщины.

Маркус поднялся с кресла. – Тебе придется ждать этого очень долго, - сказал он, и вышел из гостиной своим обычным нетерпеливым шагом.

* * *

Отель «Ратледж» в настоящее время претерпевал удивительную метаморфозу, по окончании которой он вне всяких сомнений станет самым изысканным и современным отелем в Европе. Последние пять лет, его владелец, Гарри Ратледж – джентльмен несколько загадочного происхождения – постепенно упорно скупал землю между Столичным театром и Набережной в центре лондонского театрального района. Поговаривали, что он намеревается создать первоклассный отель, Ратледж побывал в Америке, чтобы увидеть самые поздние разработки в сфере обслуживания отелей и их постройки, которые развивались там гораздо быстрее, чем где-либо еще. В настоящий момент «Ратледж» состоял из ряда отдельных домов, но эти строения вскоре должны были быть снесены, в порядке подготовки к строительству колоссального здания, каких в Лондоне еще не видели.

Хотя лорд Уэстклиф предложил Гидеону и Маккенне воспользоваться Марсден Террас, они выбрали «Ратледж» за более удобное местоположение. Не то чтобы неожиданно Гарри Ратледж назвался близким другом Уэстклифа, что заставило Гидеона недовольно отметить, что у графа, несомненно, полно полезных знакомств.

Расположившись в элегантных апартаментах, со вкусом обставленных мебелью красного дерева с латунной отделкой, Гидеон вскоре обнаружил, что высокая репутация качества обслуживания в отеле вполне заслужена. После ночи крепкого сна и блинчиков с яйцами ржанки на завтрак, Гидеон решил изменить свое мнение о Лондоне. Он был вынужден признать, что город, где столько кофеен, садов и театров не мог быть так уж плох. Кроме того, это было место рождения сэндвича и современного зонта, несомненно двух самых великих изобретений человечества.

После дня деловых встреч и долгого ужина в местной таверне Гидеон должен был чувствовать себя изможденным, но ему не спалось этой ночью. Для него не было тайной, почему он так взвинчен – его привычная способность к самообману подвела его. Он очень боялся, что влюбляется в Ливию Марсден. Он хотел ее, обожал ее, вожделел ее каждую секунду. Однако, когда бы Гидеон ни пытался придумать, что же ему делать с Ливией, он никак не мог принять решение. Он был не из тех, кто женится, но даже если б это было не так, она была ему слишком небезразлична, чтобы бросить ее в стаю акул, которой являлась его семья. И, наконец, он слишком сильно пристрастился к бутылке, чтобы обдумывать женитьбу – и он сомневался, что смог бы измениться, даже если бы захотел.

На улице началась гроза, слышались раскаты грома, и дождь хлестал, то затихая, то нарастая. Гидеон на дюйм-два открыл окно, чтобы впустить в комнату запах летнего дождя. Без сна ворочаясь на свежевыглаженных льняных простынях, он пытался – и неудачно – перестать думать о Ливии. Где-то в середине ночи, однако, его спасли негромкий стук в дверь спальни и приглушенный голос его камердинера.

- Мистер Шоу? Прошу прощения, мистер Шоу… вас ожидают в холле. Я попросил ее вернуться в более подходящий час, но она не желает уходить.

Гидеон с трудом сел и зевнул, почесав грудь. – Она?

- Леди Оливия, сэр.

- Ливия? – Гидеон был потрясен. - Она не может быть здесь. Она в Стоуни Кросс.

- И все-таки она здесь, мистер Шоу.

- О Боже. – Гидеон вскочил с кровати, словно наэлектризованный, в спешке разыскивая халат, чтобы прикрыть наготу. – Что-то случилось? – спросил он. – Как она выглядит?

- Мокрой, сэр.

Все еще идет дождь, осознал Гидеон с растущим беспокойством, удивляясь, какого черта Ливии приходить сюда в разгар бури. – Который сейчас час?

Камердинер, которому явно пришлось натягивать свою помятую одежду второпях, раздраженно вздохнул. – Два часа ночи.

Слишком встревоженный, чтобы побеспокоиться отыскать тапочки или расчесаться, Гидеон зашагал вслед за камердинером из спальни в холл.

Здесь, в небольшой луже воды стояла Ливия. Она улыбнулась ему, хотя ее орехово-зеленые глаза смотрели настороженно из-под полей промокшей шляпки. Именно в это мгновение, разглядывая ее через весь холл, Гидеон Шоу, циник, гедонист, пьяница и повеса, почувствовал себя безнадежно влюбленным. Он никогда не был столь всецело пленен другим человеческим существом. Столь очарован и нелепо исполнен надежды. Тысячи ласковых фраз роились в его голове, и он вдруг с грустью осознал, что во всех отношениях был тем самым слабоумным, которым назвал вчера Маккенну.