Одри Дивон - По ту сторону лета

• Название: По ту сторону лета
• Автор: Одри Дивон
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01918-8

Эжени Марс далеко за пятьдесят. Однажды, когда ей уступают место в автобусе, она понимает, что жизнь клонится к закату, а впереди — только одиночество и угасание. Муж ушел к молодой женщине, дочь-студентка изводит бесконечными придирками и насмешками. Как-то раз, обедая в ресторане с двумя подругами-занудами, она замечает юного официанта: его легкая танцующая походка завораживает ее.

---

Когда сгущались сумерки, пряча нас от чужих глаз, он брал в руки гитару. Поначалу я боялась, что он начнет потчевать меня всяким старьем, уверенный, что это музыка моей молодости. Я никогда не принадлежала к своему поколению, чувствовала себя изгоем в любой компании и не знала ни одной песенки из тех, что мои ровесники вытвердили назубок, как молитву. Я так и не смогла полюбить «Битлз», не смогла полюбить «Роллинг стоунз». Даже Симону с Гарфункелем не удалось растопить мое сердце и примирить меня с десятилетиями, которые, если верить расхожему мнению, являли собой лучший период моей жизни. Ничто на свете не вгоняло меня в такую беспросветную тоску, как эти мелодии, служившие напоминанием того, сколько я всего упустила. Как-то раз, я уже забыла, где точно это было, мы сидели вокруг костра и пели песни. Мне не хотелось быть белой вороной, и я стала делать вид, что пою вместе со всеми. Шевелила губами, пыталась вставить словечко-другое. Но парень, что сидел справа от меня, его звали Венсан Бижоль — мы всегда помним имена людей, нанесших нам смертельную обиду, — раскусил мою хитрость. Он начал хохотать, тыча в меня пальцем, и приглашать остальных присоединиться к его идиотскому смеху. В тот момент я умерла.

Но Арно было плевать на политес. Он играл музыку, которая нравилась ему самому. Чаще других повторялась одна песня. Разумеется, я не помнила, как звали ее исполнительницу, помнила только первую строчку: «Once I wanted to be the greatest[2]». Песня была трудная, ноты скакали и прыгали, складываясь в причудливый рисунок. Арно не старался точно воспроизвести мелодию, он лишь пытался передать изначально заложенную в нее прелесть. В исполнении Арно песня приобретала неожиданную привлекательность — она не была ни грустной, ни веселой. В ней, как в зеркале, отражались те чувства, что я испытывала в ту самую минуту, когда он ее запевал. Наверное, в глубине души у меня спала неведомая мне самой печаль, потому что каждый раз, стоило мне заслышать ее звуки, откуда-то изнутри во мне поднималась удушливая волна слез. Я отворачивалась, чтобы Арно не увидел подозрительного блеска моих глаз. Ты просто дура, Эжени. Разнюнилась, как студентка. Только сопливые девчонки плачут над песнями.

10

Картинка дрожала и расплывалась, словно сбилась настройка или помехи исказили сигнал. Кажется, сейчас я полностью ослепну и, объятая мраком, рухну вниз. Тут мне и конец придет. Мое неуклюже распластанное тело подберут с расчерченного идиотской шахматной клеткой плиточного пола, и Арно лично предаст мой прах земле. Кретинка, за каким дьяволом ты сюда явилась? Ты знала, что тебе здесь нечего делать! И еще удивляешься, что тебе стало дурно! Уходи немедленно, пока не поздно! Неужели ты так и не научишься говорить им «нет»? Я спросила у знакомой рыженькой официантки графин воды и быстро проглотила таблетку. Марисса с Лорой настояли, чтобы мы встретились в ресторане, так что я на миг даже испугалась, уж не заподозрили ли они чего-нибудь. Меня буквально раздирало изнутри противоречивое желание: я хотела рассказать им обо всем и в то же время боялась проболтаться.

Его не было. Не было нигде. Только лысый коротышка и рыженькая. Я и разволновалась, и успокоилась. Чувствовала себя и радостной и грустной. Здоровой и больной. Скорее бы подействовала таблетка — пока не треснет по шву моя душа. При каждом хлопке двери я вытягивала шею, пытаясь разглядеть, что творится на кухне, но с моего места ничего не было видно. Тогда я встала и, шатаясь, как пьяный корабль, двинулась в сторону туалета. Поравнявшись с кухонной дверью, толкнула ее. Лысый недовольно нахмурил брови: «Вам направо, мадам. Там же написано». Я извинилась. На кухне его тоже не было. В туалете я плеснула себе в лицо водой, от которой пахло известкой. Выглядела я ужасно — глаза как у тухлой рыбы. Итак, он бросил работу в ресторане. Ну да, все правильно, я же давала ему деньги, зачем ему работать? Следовательно, отныне он располагал свободным временем. Огромным количеством часов, которые мог бы проводить со мной. Мы могли бы вместе заняться массой вещей. Каких, например? Да он с тобой подыхает со скуки. По утрам не успеет будильник прозвонить, как он уже натягивает куртку и убегает сломя голову. Куда угодно, лишь бы подальше от твоей квартиры и от тебя. Я проглотила еще таблетку, решив, что имею дело с форс-мажором. Доктор Ламарк разрешил принимать по две таблетки, но только в случае форс-мажора.

К тому времени, когда подтянулись мои подруги, я воспринимала окружающее в замедленном темпе. Даже звуки казались вытянутыми в длину. Марисса явилась в белом меховом жилете, с рассыпанной поверху гривой темных волос. Высматривая меня, она поводила носом. Лора следовала за ней по пятам. Вот она, свора, и вожак — впереди. Я поглубже вжалась в сиденье стула, неожиданное ставшее мягким, как вата, и надежным, как кокон. Поняв, что они меня заметили, хотела было улыбнуться, но это потребовало бы слишком больших усилий. Старшая волчица уселась напротив меня, вторая пристроилась сбоку.

— Как дела, Эжени? Извини за опоздание. Искала место для парковки.

— Она чуть не подралась с одним типом, который хотел ее потеснить. Я уж думала, дойдет до рукопашной. Но ты же знаешь Мариссу — когда она за рулем, ей сам черт не брат.

Они дружно засмеялись, обнажив белые клыки. Существует особая процедура, не позволяющая членам одного и того же волчьего семейства перегрызться между собой. Она называется порядком старшинства. Каждая особь занимает внутри стаи отведенное ей место. Если волк более высокого ранга вступает в конфликт с волком более низкого ранга, последний обычно уступает первому без борьбы. Я слышала про это по телевизору.

— Эжени, ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты как-то странно выглядишь. Такая бледная…

— Все просто прекрасно, — четко проартикулировала я, но слова во рту сбивались в комок жвачки.

Старшая волчица обнюхала меня. Ее хищные глаза так и рыскали по моему лицу. Она явно что-то учуяла. Попросила принести кусочек сахару: «На-ка, погрызи. Тебе полегчает». Я успела пробормотать, что недавно сменила снотворное и, пожалуй, новый препарат для меня слишком силен. К тому же я не потрудилась прочитать перечень противопоказаний. Я швырнула ей это объяснение вместо кости — на, подавись, только оставь меня в покое. К сожалению, я знала, что этого ей хватит ненадолго.

Они заказали по салату и, как обычно, затрещали. Я смогла спокойно вернуться к своим мыслям, еще раз отметив, что Арно в ресторане нет. Его имя я даже про себя произносила с опаской, боясь, как бы они не подслушали и не засыпали меня вопросами, к которым я была не готова. Ну что ж, шептала я сама себе, его здесь нет, но это даже к лучшему. Я обязана уважать условия нашего соглашения. Нам вовсе ни к чему знать друг о друге все. В отношениях вполне может оставаться доля тайны — это вполне приемлемо, если обе стороны признают ее необходимость. Всем влюбленным следует придерживаться этого правила, что гораздо разумнее, чем выпытывать друг у друга каждую мелочь, выведывать все — что было, есть и будет, пытаясь составить из осколков мозаики оскорбительно искаженную картину чужой души. Никто не способен в полной мере познать другого, поэтому за каждым должно оставаться право на секреты. И нечего лезть туда, куда тебя не приглашали.

Трудность заключалась в риске столкнуться где-нибудь случайно. Заметив на другом конце улицы Арно, я наверняка почувствовала бы себя предательницей. Кроме того, не исключено, что я бы его просто не узнала. Да, я приручила его, но лишь в ограниченном пространстве. Меньше всего на свете мне хотелось бы застать его в компании приятелей, подсмотреть, как он смеется или размахивает руками, рассказывая анекдот, не предназначенный для моих ушей. «Кто же он на самом деле?» — пришлось бы мне спросить себя, тем самым поставив под сомнение все спокойствие проведенных вместе недель, на протяжении которых мы умело разыгрывали карту молчания. Открылась дверь, пропуская внутрь молодого парня. Он, вздрогнула я на своем слишком мягком сиденье и опрокинула стакан с водой. Если он тебя здесь увидит, решит, что ты за ним шпионишь. Но нет, я обозналась. Это был просто молодой парень, не значивший для меня ровным счетом ничего.

Волчицы обменялись обеспокоенными взглядами, а затем дружно уставились на меня. Марисса положила на стол локти и соединила кончики пальцев: «Эжени, ты должна нам рассказать. Мы знаем, что ты переживаешь. Тебе нелегко, но, если ты будешь продолжать молчать, ничего не изменится».

Ничего не говори, особенно этим двум хищницам. Попробуй только открыть рот, Эжени, и тебе каюк.

— Мы же твои подруги, — с нажимом произнесла Лора и накрыла мою ладонь своей когтистой лапой.

Ты только посмотри, как им не терпится наброситься на твою тайну. Они изголодались, они жаждут свежей крови. Они сожрут Арно и косточек не оставят.