Борис Ковалев - Повседневная жизнь в период оккупации

• Название: Повседневная жизнь в период оккупации
• Автор: Борис Ковалев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03451-8

Семь десятилетий отделяет нас от того трагического дня, когда фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. Книга профессора Б. Ковалева посвящена сложной, противоречивой и малоисследованной теме, связанной с Великой Отечественной войной. В ней представлен богатый и уникальный материал, раскрывающий панораму реальной жизни и мотивы поведения людей в условиях оккупации: с одной стороны, показаны истоки массового героизма населения, оказавшегося в тылу врага, с другой — причины сотрудничества с оккупантами и предательства.

Книга рассчитана как на специалистов, так и на широкий круг читателей.

---

— Потому что хулиганы-подростки учиняют набеги на огороды и злостно уничтожают и воруют всё, что подвертывается под руки. На нашей Западно-Кольцевой улице целая шайка таких молодчиков. Атаманом у них — 15-летний Юрка Перегонцев. Он зарабатывает большие деньги, подвозя на тележках багаж с вокзала. Но в свободное время ему хочется «поразвлечься», и вот он командует своей шайке:

— Лёнька, сейчас полезешь в тот огород и порубишь ножом тыквы. А ты, Валька, должен поломать подсолнух и стащить картошку в соседнем огороде.

Плачущий человек кладет на редакционный стол несколько зеленых несозревших тыкв и только что отцветших подсолнухов.

— Понимаете ли, как бывает горько, когда бессмысленно гибнет то, что ты взрастил?»[628]

В воспоминаниях некоторых детей, переживших оккупацию, встречается информация о том, как они ненавидели своих, как им казалось, «богатых» сверстников. Последние имели возможность ходить в школу, посещать киносеансы, над ними не висела угроза голодной смерти. Гарантией «благосостояния» этих детей являлись их родственники, работавшие в различных коллаборационистских структурах или просто занятые на производстве и имевшие возможности «подкармливать» свои семьи.

К началу Великой Отечественной войны поколение, выросшее при советской власти, представляло собой значительную силу. Разведуправление б 1-й пехотной дивизии вермахта признавало, что «в отношении молодежи необходимо констатировать очень сильное влияние большевиков. Большевики сознательно уделяли много внимания молодежи, воспитывали и продвигали ее… Они сумели пробудить в ней сознание превосходства большевистской культуры и техники, а также вселили веру в лучшее будущее советского народа».[629]

Для разложения подрастающего поколения в крупных русских городах вводилась специальная должность «представителя министерства пропаганды по школам». Он непосредственно контролировал отдел просвещения городской управы. В качестве первоочередных задач, решаемых этим отделом, нацисты называли следующие:

1. Составление новых учебных планов и программ.

2. Подготовка зданий к учебным занятиям.

3. Регистрация педагогов.

4. Замена советских учебников новыми.[630]

Отдел просвещения был обязан по запросам германского командования подготовить справки о школах и вузах, действовавших на данной территории до июня 1941 года. Отдельно брались на учет все преподаватели высших учебных заведений, средних школ, работники дошкольных учреждений и дети школьного возраста.

Одной из главных проблем, которой должна была активно заниматься коллаборационистская администрация, немецкое командование назвало «дебольшевизацию населения и в первую очередь детей». Делать это предполагалось руками педагогов.

В своих «Застольных разговорах» 11 апреля 1942 года Гитлер, рассуждая о будущей судьбе России, заявил своим слушателям: «Ни один учитель не должен приходить к ним и тащить в школу их детей. Если русские, украинцы, киргизы и прочие научатся читать и писать, нам это только повредит…

Гораздо лучше установить в каждой деревне репродуктор и таким образом сообщать людям новости и развлекать их, чем предоставлять им возможность самостоятельно усваивать политические, научные и другие знания. Только чтобы никому в голову не взбрело рассказывать покоренным народам об их истории…».[631]

Следовательно, можно сделать вывод, что вся политика оккупантов в сфере народного образования русского населения целиком и полностью относилась к пропагандистской акции и во многом курировалась соответствующими нацистскими службами. Нельзя забывать и о том, что оккупационные службы на местах нуждались в активном содействии со стороны коллаборационистов. «Новая русская школа» должна была воспитывать людей, пронемецки и пронацистски настроенных. В особенности это стало актуальным после срыва плана молниеносной войны Германии против Советского Союза. Для нацистов в этих условиях школа и ее работники должны были стать той силой, которая позволила бы контролировать русскую молодежь, способствовала ослаблению на нее влияния со стороны представителей антифашистского сопротивления. На это постоянно обращалось внимание руководителей «новой русской администрации». Так, в «Наставлении бургомистрам» говорилось о необходимости устройства школ на открытом воздухе: «В населенных пунктах, в которых из-за размещения в них войсковых частей учебная работа невозможна, следует попытаться обеспечить школьную молодежь воспитанием и обучением путем учебной работы в школах на открытом воздухе. Такого рода школы можно соорудить в садах, парках, скверах, под временно оборудованными для этой цели навесами и т. п. Прилагать все усилия к тому, чтобы школьная молодежь находилась бы под присмотром».[632] Этот документ, составленный на немецком языке с параллельным переводом на русский, широко распространялся в центральных и северных областях России.

Организация учебного процесса осложнялась отсутствием новых учебников. Временно было решено сохранить старые, довоенные, предварительно уничтожив в них все упоминания и высказывания вождей коммунистической партии и Советского государства. Данную операцию ученики проделывали под жестким контролем учителей. Переживший оккупацию ставропольчанин М. А. Горькавый так вспоминал об этом: «В начале сентября нас, мальчишек, живущих на Подгорных улицах, заставили идти в школу, которую открыли в двухэтажном большом доме. На первом занятии дал напутствие немецкий офицер на достаточно чистом русском языке. Затем достали мы свои учебники и начали по команде заклеивать бумагой всех партийных вождей и военачальников. Потом появился батюшка в рясе и с крестом, и с того дня мы стали изучать Закон Божий».[633]

При «чистке» учебников не обошлось без курьезов. Нацистская инструкция требовала уничтожения любого упоминания о советской власти, коммунистической партии и произведений еврейских авторов. Следовательно, программа по истории Средних веков осталась без изменений. Но одна из ее тем звучала следующим образом: «Германия XII–XV веков — 3 часа: 1. Немецкая агрессия на восток. Немецкие завоевания полабских и померанских земель, завоевание немцами Прибалтики. Тевтонский орден и захват новых земель. Борьба Литвы и Польши с Орденом. Грюнвальдская битва».[634] Эта программа в некоторых школах просуществовала до 1943 года, пока уроки истории не были отменены.

В начальной школе рекомендовалось изучать следующие дисциплины: немецкий и русский языки, арифметику, краеведение, естествознание, гимнастику и пение. Основной упор делался на русский язык (по восемь часов в неделю в 1-х и 2-х классах, по семь — в 3-х и 4-х классах), арифметику (по шесть часов) и немецкий язык (по 3 часа в 3-х и 4-х классах). Вся учебная программа составляла 18 часов — в первом классе, 24 — во втором и 30 — в четвертом.[635]

Закон Божий первоначально в программах отсутствовал, хотя к преподаванию из-за дефицита учителей активно привлекались не только священнослужители, но и пожилые люди, изучавшие этот предмет до Октябрьской революции.

В планах воспитательной работы отмечалась необходимость «принимать навыки духовной культуры». От учителей требовалось следить за тем, чтобы дети вежливо и почтительно относились к учителям, родителям, ко всем старшим, а особенно к полицейским, германскому командованию и германским солдатам.

С немецкой педантичностью оккупанты выпускали различные приказы и распоряжения, регламентирующие работу русских школ. Согласно их требованиям, занятия в школе начинались в восемь часов. Перед началом занятий читалась молитва «Царю Небесный», а после занятий — «Достойно есть». Все дети должны были являться в класс за 15 минут до звонка чистыми, в опрятной одежде. Мальчики — с волосами, подстриженными под машинку, а девочки — с заплетенными косичками. В классе дети во время перемены не имели права создавать беспорядка: шуметь, толкаться, бегать по партам. Все перемены проводились на воздухе. За порчу школьного имущества, инвентаря нес ответственность испортивший его. Продолжительность урока — 45 минут. Перерыв между уроками составлял 10 минут. Работники школы, учителя являлись на работу за 20 минут до начала занятий.[636]

Деревенские школы, по замыслу их организаторов, должны были давать лишь азы грамотности. Этим объясняется их относительно низкая идеологизация. Определенным исключением являлись учебные заведения, находившиеся в Локотьском самоуправлении. Коллаборационистам во главе с Брониславом Каминским, ведущим активную вооруженную борьбу с брянскими партизанами, необходимо было показывать заботу об образовании подрастающего поколения. Причем это делалось командно-административными методами. В приказе № 155 по Локотьскому окружному самоуправлению от 3 декабря 1942 года Каминский извещал старост, старшин и бургомистров о том, что, несмотря на его приказ по округу № 108 от 25 октября 1942 года об обязательном семилетнем обучении, занятия в 5–7-х классах в целом ряде школ из-за низкой посещаемости учащихся срываются, а отдельные бургомистры районов, старшины волостей и старосты местных управлений самоустранились от необходимых мероприятий по поднятию посещаемости указанных классов.