Пол Фейерабенд - Наука в свободном обществе

• Название: Наука в свободном обществе
• Автор: Пол Фейерабенд
• Издательство: АСТ МОСКВА
• Жанр: Философия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-040288-5

Пол Фейерабенд - американский философ, автор знаменитой «анархистской теории познания».

Как определить соотношение между разумом и практикой? Что такое «свободное общество», какое место отведено в нем науке, какую роль играют традиции? На чем должна быть основана теория, которая могла бы решить основные проблемы «свободного общества»? Об этом — знаменитая работа П. Фейерабенда «Наука в свободном обществе», впервые публикуемая на русском языке без сокращений.

---

Точно также обстоит делос несоизмеримостью. См. прим. 238 ниже. В своем анализе деятельности Галилея я стремился получить две вещи. (1) Я пытался указать границы эмпиризма (в смысле КЗ) и (2) я пытался предложить истолкование методов Галилея. Насколько я могу судить, главные исследователи методов Галилея (включая Клавелэна) пытались найти ключ, который помог бы им раскрыть «секрет Галилея» и указать конкретный способ научного исследования. Считалось, что этот ключ был философским: в Галилее видели то эмпирика, то платоника. У Клавелэна мы обнаруживаем попытку сделать руководящим понятие простоты. Инициаторы всех этих попыток не замечают «оппортунистического» характера исследований Галилея (о таком «оппортунизме» см.том Эйнштейна [143], с. 683 и сл.). Они не видят, что Галилей изменяет свой метод всякий раз, когда считает, что изменилась природа, или когда он сталкивается с препятствиями, создаваемыми человеческой психологией и физиологией (см. его истолкование лучеиспускания). Не чуждается он и риторики. Он был одним из немногих ученых (и в этом отношении он сильно отличается от Декарта, например), который понимал, что недостаточно просто «стремиться к истине», что сам путь к истине нужно сделать ясным для людей, следовательно, чисто логические процедуры должны идти бок о бок с риторическими. Многое из того, что делает Галилей, с точки зрения эмпиризма является обманом; если же смотреть с более широкой позиции, то это говорит о его глубочайшей проницательности и ясном понимании всей сложности познания. Единственным человеком, который, на мой взгляд, хорошо показал, как эти различные элементы переплавлялись у Галилея в форму аргументов, является М.А. Финокьяро. К сожалению, его книга о логике «Диалога» Галилея все еще не опубликована{13}.

216

Одним из немногих рецензентов, заметивших эту особенность моей аргументации, является Г.Н. Кантор, который ([14], с. 273) пишет: «Такой способ рассуждения может быть удобен для Фейерабенда в его дуэли с Лакатосом». И все-таки он продолжает «но...», не учитывая того факта, что ПМ почти целиком является такой дуэлью (см. предваряющее книгу замечание на с. Т7, которое процитировано, но не принято всерьез КЗ).

217

КЗ цитируют Мак-Эвоя в качестве авторитета для подкрепления своего утверждения о том, что «исторические примеры, рассматриваемые Фейерабендом, лежат на периферии его интересов» (примеч. 22), не зная, что оценка Мак-Эвоя относится к моему более раннему произведению, в котором я еще защищал первичность метода по отношению к истории (см. цитату из моей работы, приводимую Мак-Эвоем на с. 51 его сочинения).

218

Исторические примеры, — пишет Мак-Эвой ([121], с. 65), — «выявляют в мышлении попперианца Фейерабенда...» (курсив мой). См. также с. 64, на которой он характеризует меня как «скептического фаллибилиста, хватающегося за (рационалистическую) соломинку».

219

См. описание «попятных движений» в ПМ, а также следующий отрывок из статьи [48]: «Было бы совершенно удивительно и даже подозрительно, если бы все доступные свидетельства подтверждали какую-то теорию, даже если бы эта теория оказалась истинной».

220

Как и критические рационалисты, КЗ указывают на то, что эти стандарты не совсем бесплодны, что их достаточно, чтобы оценить некоторую ситуацию как прогрессивную или как дегенеративную. Но как можно принимать позицию, согласно которой вор может сколько угодно воровать и тем не менее считаться честным человеком только потому, что он признается в том, что он — вор?

221

«Посторонних», т.е. обычных людей, ученых и неученых, эта манера не смущает, хотя они выражают недовольство другим: они не хотят жить без методологизма. «Что же мы должны делать?», — спрашивают они меня постоянно, как будто бы это не их дело — найти методы, пригодные для их деятельности.

222

Мао Цзэдун [120], с. 58 и сл. Мао говорил о «коммунистах», а не вообще о писателях.

223

На примере КЗ можно видеть, что эти убеждения часто противоречат тому, что они делают в качестве ученых, см. с. 299.

224

См. вводное замечание к ПМ.

225

См. мою статью «Имре Лакатос» [60], с. 17, а также Добавление 4 к ПМ.

226

Даже здесь я защищаю анархизм не в качестве «вечной философии», а как «медицинское средство» (ПМ, с. 37), которое может быть отброшено при изменении условий (ПМ, с. 41). Этой оговорки мои рецензенты не заметили.

227

О различии между универсальным правом и частным правом, а также об их исторических предшественниках см. Олбрайт [4], гл. 2 и 4.

228

Подробности см. в моей работе «Рационализм и начало западной науки» (в печати).

229

См. выше прим. 213 и текст.

230

Дальнейшее представляет собой развитие идей, содержащихся в гл. 2 и 17 ПМ.

231

Новые методы не всегда «известны» даже тем, кто ими пользуется. Дело обстоит не так, что сначала их формулируют в явном виде, а затем следуют им. Нет, их вводят под маской респектабельных правил, а затем изменяют их так, чтобы приспособить к реальности. Прекрасным примером является деятельность Ньютона.

232

Согласно КЗ, «драматическими персонажами традиционного эмпиризма» являются «познающий субъект лицом к лицу с реальным объектом... этот субъект характеризуется своими верованиями» и т.д. (с. 339). Мои последние замечания и краткая характеристика скептицизма показывают, что эти персонажи не могли появиться в ПМ даже в полемических аргументах.

233

Следует заметить, что этот аргумент не сравнивает правила с независимой от них практикой, он не отвергает правил только потому, что они не согласуются с «историей». Мое рассуждение говорит скорее о том, что когда проверяемое правило вносится в существующую практику, оно будет искажать эту практику совершенно нежелательным образом. В итоге защитник правила не захочет улучшать его.

234

КЗ изо всех сил стараются показать, что Поппер (которого они сравнивают с Фаустом — вот умора!) отчасти является марксистом и критикуют меня за грех (ГРЕХ?) пренебрежения его более разумными (т.е. более марксистскими) идеями. Я совершенно не понимаю, почему они так говорят, так как в моей рецензии на «Объективное знание» ([56]) — рецензии, на которую они ссылаются, но, по-видимому, не читали, я как раз обсуждаю только эти «разумные» идеи. Я указывал на то, что они не принадлежат Попперу, а восходят по крайней мере к Аристотелю, который выразил их гораздо проще и менее технично: Аристотель начал изучение истории идей, поскольку верил в «третий мир», создаваемый человеком. Я рассмотрел некоторые аргументы Поппера и показал, что они представляют собой либо простое провозглашение веры, либо плохую риторику. Я критиковал его за склонность решать проблемы редукции с помощью поспешного перехода к высшим сферам бытия (научное исследование, а не философские спекуляции, должны отвечать на вопрос о том, «сводимы» ли психологические феномены к материальным процессам). Я показал, наконец, что Поппер постоянно путает относительную каузальную автономию с онтологическими различиями. У него законы арифметики относятся к сущностям, которые не материальны, в то время как я утверждаю, что это автономные законы материи, которые каузально, но не онтологически отличаются от других законов материи. Поэтому, прежде чем говорить о «редукционизме» (излюбленный упрек обскурантистов по отношению к тем, кто стремится более тщательно исследовать законы материи), мои рецензенты должны были бы более внимательно прочитать мои аргументы против попперовской интерпретации законов арифметики и мое собственное истолкование (которое не очень сильно отличается от истолкования Энгельса и Холличера). Если свой упрек в редукционизме они свяжут с этой критикой, то они увидят, что вопрос отнюдь не так прост и что Поппер может казаться материалистом только потому, что ни один из современных материалистов не набрался терпения прочитать все его «аргументы», чтобы обнаружить их порочность. Кроме того, все они произносят много слов, по-видимому, согласующихся с тем, что они считают марксистским учением, но их совершенно не заботит анализ и дальнейшая разработка этого учения. Это относится к моим рецензентам, Альтюссеру и всем остальным.