Григорий Крячко - ШРАМ: ОБРЕТЕНИЕ АДА

• Название: ШРАМ: ОБРЕТЕНИЕ АДА
• Автор: Григорий Крячко
• Жанр: Боевая фантастика

Прошло несколько лет с момента появления Аномальной Зоны. Стрелок, Клык и Призрак, трое друзей-сталкеров готовят беспрецедентную попытку проникновения в самое ее сердце, на Чернобыльскую АЭС. Но есть те, кто стремится помешать этому замыслу. В погоню за Стрелком отправляется наемник Шрам, чья жизнь зависит от выполнения своей миссии: остановить дерзкого бродягу. Любой ценой, даже если взамен придется ставить на карту все. События следуют за событиями. Начальник одной из научных лабораторий уже не чает избежать уголовного преследования, над ним разражается беда. Но он находит спасение там, где другие встречают лишь смерть: у грозных Стражей Зоны, называвшими себя "Монолитом"…

Повествование тесно переплетается с сюжетом игры "Чистое небо", легшим в ее основу и послужившим вдохновением для создания этого произведения.

---

А на самом горизонте, в конце этой странной, засыпанной пеплом пустоши возвышалась бетонная стена, опутанная по верху колючей проволокой. Скелетообразные силуэты вышек. И четыре громадные башни, из-за странных сооружений на самом их верху напоминающие антенны. Три торчат прямо, а одна, крайняя, немного наклонена, как надломленная от резкого порыва ветра. Воздух — или пространство? — над антеннами дрожал, переливался, даже искрился змеящимися молниями. Даже до опушки леса доносился низкий, рокочущий, идущий из-под земли гул. Грозный, как предупреждение о неминуемой смерти.

Комаров стоял на опушке леса, на самой границе, отделяющей живую растительность от рыхлого пепла. Оставалось буквально сделать шаг — и ноги утонут в сером прахе. Но что-то держало человека, и он просто стоял столбом, неотрывно глядя вдаль, на металлические «антенны», угадывая в гуле и дрожи почвы под ногами какие-то совершенно непонятные разуму слова…

— На Кордон я тебя не поведу, — Тропник кивнул в сторону опушки леса, — Не люблю я те места. Да ты и не заблудишься, если не полный дурак. Там дорожка хорошо видна, по ней много народа ходило, пока бандиты путь не перекрыли. А потом и вояки начали зверствовать, пристреляли пулеметную точку с блокпоста, и шпарят по любому движению. Там старая шахта должна быть возле железной дороги, выводит как раз к солдатам. Короче, пролезть у них под носом — и считай, что дошел, дальше сориентируешься.

— А если заплачу? — голос наемника был сух и невыразителен.

— Нафиг мне твои деньги, — презрительно фыркнул Тропник, — Мне наши мужики неплохо башляют, а под пулемет я соваться не намерен. Покойнику, знаешь ли, деньги ни к чему. Ну так как, пойдешь? Лебедев велел тебе дорогу объяснить.

Шрам упер немигающий взгляд в проводника. Тропник казался тертым калачом, серьезным и морально сильным мужиком, но даже ему становилось не по себе от этих прозрачных, как мертвая вода омута, глаз собеседника-бродяги.

— Пойду, — ответил наемник. — Рассказывай…

…Рядом трещал костер, сполохами огня разгоняя вечернюю темень. Скоро наступит осенняя холодная ночь, и бродяги спешили найти убежище или хотя бы компанию. Оставаться на болотах в одиночку не хотелось никому. Рации, настроенные на общую частоту, принимали переговоры спешащих к форпостам «Чистого неба» групп боевиков и бродяг, добивавших отдельные группы бандитов. Когда механизаторский двор был зачищен от уголовников, ренегаты либо сбежали с топей вообще, либо оказывали ожесточенное сопротивление, как загнанные в угол крысы. Их либо беспощадно уничтожали, либо загоняли в самые глухие и непролазные районы, откуда уже практически не имелось шансов выбраться.

Шрам не принимал участия в карательных рейдах. Он выполнил основную задачу и помог группировке Лебедева расчистить и обезопасить проход на Кордон. Дальше его дорога лежала через Кордон, туда, где он мог получить хоть какую-то информацию о нужных ему людях. Лишний раз ввязываться в побоища он не желал, так как не любил играть со смертью. Наемник вполне справедливо полагал, что и так сделал для своих спасителей более чем достаточно.

Несмотря на помощь Шрама и его навыки военного, бродяги относились к нему весьма настороженно. Оно и понятно: кому хочется иметь рядом союзника, не связанного никакими обязательствами? Того и гляди вмиг обратится во врага и вцепится тебе же в глотку. Как тогда быть? Наемник это прекрасно видел и не стремился завязать дружеские отношения ни с кем из соратников, намеренно сторонясь их костров и компаний.

Человеческие фигуры в сумерках казались причудливо громадными, сюрреалистичными. Костры жгли из старых бревен, досок и ящиков, добытых в развалинах деревни, и сухое до пористости дерево горело легко, жадно, практически без дыма. Скособочившиеся дома взирали на костры с угрюмым равнодушием, видя в них намек на свое возможное финальное будущее.

Тропник присел на корточки, повернувшись лицом к костру, и палочкой принялся чертить на земле импровизированную карту.

— Пойдешь сюда… Так… Потом возле двойного дерева — увидишь, там торчит такое, как рогулька — повернешь налево, там метров пятьсот до здоровенного камня, он еще мхом сверху зарос. Немного правее возьми параллельно насыпи, и как раз увидишь вход в шахту. Там иди осторожнее, может «разрядник» быть. Выйдешь к Кордону, там осторожно налево иди, лучше под поваленными деревьями ползи. Вояки заметят — сразу скосят.

Шрам молча принимал информацию. В отблесках костра его лицо казалось неживым, а рубец на щеке, давший ему прозвище, казался разломом в камне, случайно скопировавшем по капризу природы людской облик.

— Спасибо, — равнодушно молвил наемник, когда Тропник замолк, и легко поднялся. Проводник какое-то время колебался, пожелать ли ему доброго пути и протянуть ли руку на прощание, но все-таки сдержался. Не стоило оно того. Шрам же молча развернулся и канул в сгущавшейся темноте. Вот и все, ни звука, ни движения. Был человек — и нет.

Никто даже не посмотрел уходящему наемнику вслед.

А Шрам спешил. Он, к своему тщательно скрываемому от всех и самого себя ужасу уже чувствовал происходящие внутри него изменения. Зрение и слух обострились до предела, как после сильнодействующих специальных препаратов, в голове осталось поразительно мало мыслей, а те, что там все же рождались, приобрели некий метафорический образ. Как черно-белое кино показывали. Открывшимся «эннадцатым» чувством Шрам теперь мог находить и огибать аномалии, среди которых были даже те, которые ранее не были ему известны. Бродяги наверняка не могли распознать те ловушки даже примитивными детекторами, настроенными на тепловое, ионизирующее и радиоактивное излучение. Сознание работало совершенно не так, как раньше.

Наемника эти изменения пугали. Он чувствовал приближающуюся гибель, даже украдкой посматривал на свои собственные руки: не растут ли когти, не отслаивается ли кожа, не превращается ли он уже в чудовище? Но пока все было по-прежнему.

Местные твари тоже не спешили признавать в нем «своего». По крайней мере, когда из камыша вылетел, хрустя и топоча не хуже слона, кабан-переросток, несся он к человеку с сугубо гастрономическими намерениями. За что и получил два заряда картечи в голову. Чудовище заревело, осело на тяжелую задницу и замотало ослепшей мордой, по которой стекали отвратного вида сгустки и слизистые комки. Шрам не стал добивать тварь, чтобы поберечь патроны, а всего лишь обошел его и поспешил дальше.

На то самое дерево, про которое ему говорил Тропник, он наткнулся практически в упор. Жутковатого вида ботаническая аномалия напоминала двузубую вилку, воткнутую рукояткой в землю. Ствол давно лишился коры, ветвей и даже сучьев, и обознаться, пройти мимо было просто нереально. Дерево — урод так и притягивало взгляд.

Идти стало гораздо легче, топь уже кончилась, и под ногами не чавкала пересыщенная влагой почва, а шуршала плотная трава. Растительность сменилась с жидких кустов на вполне приличные деревья, подчас даже смыкавшиеся над головой. Было так темно, что Шрам едва не проскочил камень-ориентир. Приглядевшись, можно было даже распознать основательно заросшую тропку, ведущую мимо валуна к входу в старую шахту.

И даже короткую узкоколейную железную дорогу, начинавшуюся у самого входа в полуобвалившееся отверстие. Руки чесались швырнуть внутрь гранату на предмет проверки наличия живности, но наемник сдержался. Неизвестно, в каком там состоянии крепь потолка и не осыплется ли она после взрыва. По верху холмов теоретически дорога существовала, но пробраться там без специального научного скафандра высшей защиты рискнул бы лишь самоубийца. Радиационный фон зашкаливал все мыслимые пределы, а «горячие пятна», зоны опасного заражения, буквально наползали одно на другое.

В подземелье было очень темно, сыро, и воздух висел тяжкий, затхлый. У Шрама в голове мелькнула тревожная мысль: если ход сквозной, то почему не тянет постоянный сквозняк, в соответствии со всеми законами физики? Может быть, шахта уже завалена? Землетрясение, Выброс, заряд взрывчатки, положенный чьими-то «добрыми» руками?

Свет фонарика выхватил из мрака огромное выжженное пятно и лежащую на боку вагонетку. Металл тележки был ржавым, но в одном месте он даже оплавился и покрылся темно-синей окалиной, как от газового резака. «Разрядник, — сообразил наемник, — Это уже его работа. Наверное, возник как раз над вагонеткой, отреагировал на металл, и сработал. Вот откуда и черное пятно»

Но коварной ловушки тут уже не водилось и в помине. Электрическая аномалия всегда выдавала себя треском, запахом озона, и при приближении к ней от скопившегося в воздухе статического электричества у Шрама почему-то всегда начинала ужасно чесаться кожа головы под волосами. Особо мощные ловушки демаскировали себя тем, что все металлические предметы, даже пуговицы и части оружия начинали буквально светиться, порождая знаменитые «огни Святого Эльма». Сейчас же все было на удивление спокойно.