Б. Дедюхин - СОБЛАЗН.ВОРОНОГРАЙ

• Название: СОБЛАЗН.ВОРОНОГРАЙ
• Автор: Б. Дедюхин
• Жанр: Историческая проза

В книгу вошли произведения, рассказывающие о жизни великого князя Василия II Темного.

---

Передовой, сняв шапку, подошел к двум всадникам, сидевшим на красивых вороных лошадях в богатой сбруе.

– Здеся-тко, государи великие!- произнес он с низким поклоном.- Тут, влево, тропка сейчас будет…

Те, которых он назвал государями великими, с помощью слуг слезли с лошадей и вслед за проводником по чуть заметной тропке свернули в лес. За ними гуськом, по одному, потянулся весь отряд. Лошадей спешившиеся всадники вели в поводу.

– Надо быть, ночевать в лесу придется, князь!- вполголоса проговорил высокий смуглый мужчина в лисьем кафтане – один из тех, к кому обращался проводник. Это был знакомый уже нам князь Дмитрий Юрьевич.

Товарищ его, князь Иван, пожал плечами:

– Коли не ждет в сторожке- придется, государь…

Впереди меж деревьев засветлело. Через минуту открылась небольшая лесная поляна. Та же узенькая тропка вела наискось через всю поляну к противоположной опушке. Здесь, под деревьями, приютилась небольшая сторожка, полузасыпанная снегом. Кругом не виднелось никакого другого жилья и стояла мертвая тишина…

Проводник подошел к сторожке и отворил низенькую покосившуюся дверь. Оба князя, нагнувшись, вошли вслед за ним. В избенке было темно и холодно.

– Нету… ночевать будем,- проговорил Дмитрий.- Не уехал, знать, сегодня еще…

Слуги натаскали в избушку сухого валежника, и через несколько минут на земляном полу затрещал небольшой костер: едкий сизый дым наполнил всю сторожку, выбиваясь клубами в открытую дверь… В таком дыму, казалось бы, нельзя пробыть было и минуты, но оба князя, как и все русские люди, привычные ко всему, спокойно устроились на разостланных для них на полу кошмах…

Оживилась и пустынная лесная прогалина.

В нескольких местах запылали костры, послышался людской говор; с опушки то и дело доносилось ржанье лошадей…

Наступила темная, безлунная ночь; княжеская челядь – большей частью из небогатых боярских детей,- утомленная дневным переходом, стала устраиваться на ночлег вокруг костров под открытым небом. Понемногу замолкали голоса; вся поляна погрузилась в сон.

Не все, однако, спали в эту минуту: около ближайшего к сторожке костра, шагах в десяти от двери, сидели четыре человека и тихо разговаривали между собой; одежда всех четверых была богаче, чем у остальных челядинцев; для них на снегу были постланы кошмы, и по всему было видно, что это – ближние княжеские люди… Между ними был и тот, который давеча указывал дорогу князьям на поляну. Он приходился дальним родственником боярину Старкову и вместе с ним приезжал из Москвы к князю Можайскому. Он был из числа тех выборных от боярских детей, о которых говорил боярин Можайскому. Звали его Иваном Волком, и это прозвище как нельзя более подходило к нему: лицо у Волка было постоянно угрюмое и нахмуренное, а маленькие, косые глаза совершенно по-волчьи злобно смотрели исподлобья.

Двое других – старик и молодой, оба боярские дети-были стремянными князей Дмитрия и Ивана; четвертый – молодой боярский сын по прозванию Бунко, родом рязанец – принадлежал к дворне Можайского. Во время последнего похода против татар Бунко оказал какую-то услугу князю Ивану, и тот обласкал его и наградил поместьем около Козельска…

Бунко и Волк лежали рядом на кошмах и только изредка вступали в разговор, который вели между собой княжеские стремянные…

Старик стремянный, которому все казалоеъ холодно, подбросил несколько веток в огонь.

– Шибко морозит,- проговорил он, протягивая руки к самому огню,- ровно и на февраль не похоже…

– У тебя все морозит, дядя Степан!- засмеялся молодой.- И летом, чай, в тулупе ходишь…

Старик, не говоря ни слова, подбросил еще ветку.

– Поживешь с мое, парень, сам такой же будешь…- добродушно заметил он.- И куда только тащимся мы, прости Господи?!

На этот вопрос никто ему не ответил. Старик не унимался.

– Волк, ты-то, чай, знаешь?!- обратился он снова к проводнику.

Волк лежал, облокотившись на руку, и пристально смотрел в огонь; пламя костра отражалось в его желтых глазах, и они то и дело вспыхивали и светились совсем по-звериному…

– Дорогу-то, старина, знаешь, по коей шли?- насмешливо спросил он вместо ответа.

Старик немного рассердился.

– И впрямь Волк ты, Иван, а не человек!- проговорил он.- Тебя по-божески спрашивают, а ты рычишь да огрызаешься… И где тебя нашел такого боярин твой?!

– Родственники мы с ним: меня да его один поп крестил,- лениво отозвался Волк.

Молодой стремянный и Бунко засмеялись. Старик покачал головой.

– Ты говоришь, по какой дороге идем? Знамо-по Коломенской!… А дорога в Москву ведет,- в Москву, что ли, идем, Волк? Что тебе, аль сказать жалко?… Все дни молчишь, как пень…

– В Москву, старик, в Москву! Это ты верно угадал,- так же насмешливым тоном ответил Волк.

Старый стремянный что-то заворчал про себя и стал опять поправлять костер.

– Дядя Степан, а дядя Степан!- заговорил вдруг молодой стремянный, красивый парень в щеголеватом зеленом кафтане.- Коли на Москву идем, что ж мы словно тайно по дороге пробираемся?… Неладно что-то. Оно правда, что у моего князя, Дмитрия Юрьевича, николи не узнаешь, куда едет, коли на коня сел… Кажись, не так что-то.

– Мели, мели, дурья голова!- сурово оборвал его Волк.- Хорошо твой князь делает, что про себя все держит… Вы бы подняли трезвон…

Разговор еще несколько времени продолжался в том же духе. Один только рязанец Бунко не принимал в нем никакого участия и, казалось, совершенно им не интересовался…

Но это только так казалось; на самом же деле неожиданный приезд Шемяки, а потом Старкова е товарищами сильно его занимали. Хитрый и догадливый рязанец всю неделю прислушивался и присматривался к тому, что говорилось и делалось на княжеском дворе… Но дворня Можайского сама ничего не понимала; а Волк, которого одного оставил боярин Старков, уехав в тот же день назад в Москву, был нем как рыба. На все вопросы иподходы он отделывался или молчанием, или бранью…

Бунко видел, что оба князя что-то затевают и что боярин Старков с ними в заговоре; но что именно, он все еще не мог догадаться…

Сегодняшний разговор пролил много света в его догадки.

Оба стремянные уже давно замолчали; заснул, казалось, и Волк…

Не спалось одному Бунко; он несколько раз вставал, поправлял затухавший костер, ложился снова на кошму, но заснуть не мог… В голову рязанца нахлынуло столько мыслей, что ему было не до сна…

«Дела!…- думал Бунко.- По Коломенской дороге идем… на Москву… А зачем на Москву? Коли с добрым, так не ходят тайком,- правду сказал парень.- А Волк-то на него как окрысился? Видно, не по сердцу пришлось!… Нет, тут доброго мало… Князь-от Дмитрий не из таких… Неужто ж Василия и впрямь согнать хотят?!»

Бунко от такой мысли бросило в жар.

«И нашего князя сманил за собой!… Видно, и впрямь так!…»

И чем больше думал и сопоставлял рязанец все последние события, тем более убеждался в справедливости своего предположения…

«Ну, сгонят они Василия,- думал он дальше,- мой-то князь все ж ни при чем останется… Значит, и нам выгоды от этого мало… Князь-от Дмитрий своих небось за собой потащит!… А что, коли упредить великого князя?!- мелькнула смелая мысль в голове Бунко.- Упредить и уберечь? То-то наградит небось! Окольничим сделает, в думу посадит, землей без счета наверстает!…»

Мысль гвоздем засела в голове рязанца. Он ворочался с боку на бок, вздыхал, несколько раз приподнимался и смотрел на своих товарищей…

Костер опять стал догорать; один только он и светился еще на поляне, остальные давно уже потухли…

Бунко приподнялся снова, хотел было подбросить в огонь ветку, но вдруг раздумал и швырнул ветку в сторону… Став на колени, рязанец заглянул по очереди в лицо всех троих товарищей. Все они крепко спали…

Стараясь не делать шуму, Бунко встал, перекрестился, шагнул в сторону, где были привязаны лошади, и скрылся в темноте…

Чтобы не разбудить кого из спавших и не поднять тревоги, рязанец стал пробираться по самой опушке поляны, от дерева к дереву. Он успел несколько раз споткнуться, разодрал себе о сучья в кровь лицо и руки, пока наконец добрался до коновязей… Бунко дрожащими руками стал разматывать повод первой лошади, которую нащупал в темноте.

– Помоги, Господин- прошептал он и взялся рукой за челку, чтобы вспрыгнуть на лошадь.

Бунко, однако, не успел этого сделать: чья-то тяжелая рука схватила его за горло и повалила на землю.

– Ты куда, пес?!- раздался над ним в темноте тихий, злобный шепот.- Бежать, упредить хочешь?…

Рязанец узнал голос Волка и понял, что все пропало.

– Пусти, ошалел ты, что ли?!- задыхаясь, прохрипел он.- Лошадей смотрел я…

Волк отнял свою руку и злобно засмеялся.

– Лошадей, гришь, смотрел? Ну ин ладно… Ступайка на свое место, а я здесь покараулю…