Майкл Бейджент - Священная загадка

• Название: Священная загадка
• Автор: Майкл Бейджент
• Издательство: Кронверк-Принт, Норма-Пресс
• Жанр: Эзотерика
• Год: 1993
• ISBN: 5-85286-002-6

Иисус Христос. Катары. Священный грааль. Тамплиеры. Сионская община. Франкмасоны.

---

«Потомки Меровингов всегда стояли в начале ересей, начиная с арианства, катаров и тамплиеров и кончая франкмасонством. На родине протестантства в июле 1659 года Мазарини приказал разрушить замок Барбария, построенный в XII веке. Этот дом в течение веков выпускал только тайных подстрекателей против Церкви». Так как Лионель Бюрю не указал точно, в каком номере «Римского католического бюллетеня» он нашел это заявление, нам, к сожалению, было невозможно проверить его подлинность. Тем не менее, то, что вытекает из него, имеет в наших глазах исключительную важность, ибо, если быть точным, оно представляет собой бесспорное свидетельство (из римско-католического источника) разрушения ньеврского замка Барбария. Может быть также, оно приоткроет, хотя бы частично, смысл существования Сионской Общины и ее союзников: маневрировать, чтобы добиться власти именно с помощью постоянных конфликтов с Церковью. Конфликтов, которые в данном случае происходят не от случайностей, не от политики, не от обстоятельств, но от воли и определенного плана. Признаем, однако, что в данном случае мы найдем там наше давнее противоречие, касающееся, несомненно, католического отпечатка, носимого Сионской Общиной.

После публикации своего письма Лионеля Бюрю постигла смерть в автокатастрофе, в которой погибли еще шесть человек. Но раньше он получил ответ, очень удивительный, в виде нескольких страниц, имеющих надпись «для личного пользования» и подписанных неким С. Ру [71].

Осудив Бюрю за его легкомыслие и порывистость, с которыми он говорил о Лео Шидлофе, автор подтвердил и дополнил его высказывания. Действительно, Лео Шидлоф был сановником Великой Альпийской Ложи Швейцарии – масонской ложи, чьи следы имеются на некоторых «документах Общины» – и, добавляет Ру, он не скрывал своих «дружеских чувств к государствам Востока». Что же касается потомства Меровингов, Ру идет еще дальше Бюрю в этом отношении:

«Пусть не говорят сегодня, что Церковь не знала о династии из Разеса, но надо признаться, что и потомки, начиная с Дагоберта II, всегда были тайными деятелями против королевской власти во Франции и против Церкви, что они были создателями всех ересей. Возвращение к власти потомка Меровингов означало бы для Франции объявление народного государства – союзника СССР, и триумф франкмасонства повлек бы за собой исчезновение религиозной свободы». И в заключение – еще несколько довольно неожиданных строк:

«Что касается вопроса о меровингской пропаганде во Франции, то все знают, что реклама нефтяной компании „Антар“, представляющая собой меровингского короля с лилией и обручем в руке, была современным и замаскированным призывом в пользу возвращения Меровингов к власти. Мы также задаем себе вопрос: что мог делать в Вене Лобино, незадолго до своей смерти, накануне больших перемен в Германии? Точно ли, что Лобино готовил в Австрии будущее соглашение об обмене с Францией, будущую базу франко-русского соглашения?».

Что хочет сказать Ру? Почему, по примеру «Римского католического бюллетеня», против которого выступил Бюрю, он устанавливает связь между такими противоположными понятиями, как советская гегемония и монархия, хотя бы и народная? Видеть в символе нефтяной компании хитрую форму пропаганды в пользу дела – признаем это – столь же темного, сколь и спорного, означает просто не доверять здравому смыслу, разве нет? И что означают его намеки на интересные «изменения» в Германии, Франции и Австрии, а также это таинственное франко-русское соглашение, которое, если поверить в это, всем известно?

В первом прочтении письмо Ру кажется бессвязным, мы это не оспариваем. Но после углубленного его изучения мы были вынуждены признать, что оно, напротив, имеет все характеристики нового и очень хитроумного «документа Общины». Цель его – уколоть любопытство, мистифицировать, внести смятение в умы, короче – подготовить читателя принять новое откровение. Странный, но уже проверенный способ, который красноречиво свидетельствует о значимости предстоящей информации. Если утверждения Ру точны, то наше расследование выйдет за узкие рамки изучения рыцарского ордена, чтобы подойти к гораздо более обширным границам высшей международной политики.

Католики-традиционалисты.

В 1977 году появляется новый и очень значительный «документ Общины» в виде статьи из шести страниц, названной «Круг Улисса» и подписанной «Жан Делод». Кое-какие сведения уже устарели, но зато там была и совершенно неизвестная информация об ордене Сиона. Например, следующий параграф:

«В марте 1117 года Бодуэн I был вынужден приступить к переговорам в Сен-Леонар-д'Акре и готовил учреждение ордена Храма по указанию Сионской Общины. В 1118 года орден Храма, был создан Гуго де Пейном. С 1118 по 1188 годы Сионская Община и орден Храма имеют общего великого магистра. Начиная с 1188 года, Сионская община насчитывает двадцать семь великих магистров вплоть до сего дня. Последние из них:

Шарль Нодье с 1801 по 1844 годы, Виктор Гюго с 1844 по 1885 годы, Клод Дебюсси с 1885 по 1918 годы, Жан Кокто с 1918 по 1963.

И с 1963 года, без других уточнений, аббат Дюко-Бурже Каковы цели Сионской Общины? Об этом никому ничего не известно, если только она не является мощью, способной противостоять в будущем Ватикану. Монсеньер Лефевр – активный и значительный член Общины, вполне способный заявить: «Сделайте меня папой, и я сделаю вас королем». Надо подчеркнуть особо два сведения, и, во-первых, предполагаемое наследование монсеньера Лефевра Сионской 0бщине. Известно, что этот последний представляет собой самого консервативного приверженца римско-католической Церкви, и что по этому поводу он яростно и открыто противостоял папе Павлу VI. Два раза – в 1976 году и в 1977 – ему грозили отлучением, и оба раза он продемонстрировал полнейшее равнодушие, если не сказать наглость, способную спровоцировать раскол внутри Церкви. Все удивлялись, что такой непримиримый католик может делить свои убеждения между движением и орденом, имеющим герметические, близкие к ереси тенденции. Остается только одно возможное объяснение: именно монсеньер Лефевр в XX веке является представителем этого франкмасонства XIX века, которое защищала «Усадьба Золотой Долины» – «христианского, герметического и аристократического» франкмасонства, более католического, по их мнению, чем сам папа.

Второй важный момент этого отрывка из «Круга Улисса» – идентификация великого магистра Сионской Общины наших дней, а именно: аббата Дюко-Бурже.

Франсуа Дюко-Бурже родился в 1897 году и, вероятно, очень рано, еще будучи в семинарии Сен-Сюльпис, познакомился с многочисленными модернистами, среди которых был Эмиль Оффе, перед тем, как стать монастырским капелланом Мальтийского ордена. Награжденный медалью Сопротивления и военным крестом 1939—1945 годов, он сегодня признан большим литератором, членом Французской Академии, поэтом и биографом писателей-католиков, таких, например, как Поль Клодель и Франсуа Мориак.

По примеру монсеньера Лефевра, аббат Дюко-Бурже вошел в оппозицию папе Павлу VI; по примеру монсеньера Лефевра он объявляет себя «традиционалистом» и ярым врагом всякой литургической реформы, а также всякой попытки «модернизации» римско-католической Церкви. Двадцать второго мая 1976 года ему запретили исповедовать и отпускать грехи, и он открыто бросает вызов приговору своих начальников, следуя примеру монсеньера Лефевра. Наконец, двадцать второго февраля 1977 года он высказывается в пользу католиков-традиционалистов, укрывшихся в церкви Сен-Никола-дю-Шардоннэ в Париже.

Если монсеньер Лефевр и аббат Дюко-Бурже в плане теологии находятся на краю правого крыла католической Церкви, то, вероятно, точно так же обстоит дело и в плане политики. Действительно, до второй мировой войны монсеньер Лефевр не скрывал своих симпатий к Французской Акции, крайне правому в то время движению, а позже общественность много говорила о том, что он довольно неловко поддерживал аргентинский военный режим, заявив впоследствии, что имел в виду Чили.

Со своей стороны, Франсуа Дюко-Бурже в это дело входил меньше, ибо его награды свидетельствуют о его бесспорном патриотизме во время войны, что вовсе не мешало ему демонстрировать свою симпатию к Муссолини и не скрывать надежды на то, что французы вскоре найдут «свой смысл в достойном поведении нового Наполеона»…

Сначала кажется невозможным, что монсеньер Лефевр и аббат Дюко-Бурже вошли в Сионскую Общину, и, по нашему мнению, кто-то старается их скомпрометировать с помощью тех же сил, с которыми они, как считалось, боролись. Но затем, уважая устав Сионской Общины и его определение – C.I.P.C.U.I.T. – нужно признать, что это учреждение, напротив, прекрасно подходит таким личностям, как монсеньер Лефевр и аббат Дюко-Бурже.

Впрочем, есть и другое возможное объяснение, хотя его трудно принять, но которое заслуживает того, чтобы учесть некоторые противоречия. В самом деле, почему бы этим двоим церковным деятелям, скрывающим свою личность, не быть чем-то вроде агентов-провокаторов, потрясающих знаменем традиционализма, чтобы вызвать волнение, посеять смущение в Церкви и спровоцировать раскол, начавшийся после правления папы Павла VI? Мы уже видели, что эту стратегию в недавнем прошлом использовали тайные общества, описанные Нодье, и порожденные «Протоколами Сионских Мудрецов», полностью вписываются в их линию. Впрочем, некоторые журналисты и церковные деятели не преминули намекнуть недавно, что монсеньером Лефевром на самом деле манипулировали другие люди, или же, что он работал на них [72].