Гелена Мнишек - Майорат Михоровский

• Название: Майорат Михоровский
• Автор: Гелена Мнишек
• Жанр: Исторические любовные романы

Роман «Майорат Михоровский» является продолжением книги «Прокаженная».

---

— Вы, должно быть, думаете, что всякий Михсровский — Ротшильд и может крыть крыши золото. Но я из бедных Михоровских, так что оставьте меня покое…

— Но ведь Глембовичи — сущая сокровищница! Чёт вам бояться? — вмешался какой-то галицийский паночек, строивший из себя венского барона.

Богдан разозлился:

— У меня такие же права на глембовическое состояние, как на испанский трон! Кто знает, постарайся я как следует, может, и стал бы претендентом на корону Бурбонов… но у меня нет никакого права на кассу Глембовичей.

И с тех пор он больше не играл.

Граф Элемер, тронутый его откровенностью, больше не втягивал его в игру. Он отыскал другой способ потешить юного приятеля, введя его в аристократические салоны. Богдан нигде не встретил прекрасной Анны, памятной по Ницце, — но завязал иные, столь же рискованные знакомства.

Сейчас, когда они бок о бок ехали по аллеям Пратера, Шетени указывал ему глазами на дам из высших сфер и нынешних звезд полусвета, что вспыхивают яркими метеорами, но обычно гаснут вскоре. Богдан, в зависимости от настроения, то любовался красотками, то откровенно позевывал.

И вдруг в дворцовом экипаже он увидел молодую особу в темном платье и широкополой черной шляпе. Она прямо-таки очаровала его, потому что напомнила приятные дни, проведенные в Глембовичах. Богдан скапал громко:

— Боже, как она похожа на Люцию! Граф, кто это?

— Эрц-герцогиня Мария Беатриче.

— Как она прекрасна! Граф Элемер усмехнулся:

— Прекрасна? По-моему, чересчур лестная оценка. Конечно, она мила и грациозна… но чересчур уж серьезна.

Богдан задумался. Потом сказал:

— Она очень похожа на мою кузину, которая вскоре станет…

И умолк смущенно.

— Которая вскоре станет вашей женой? — по-своему истолковал его замешательство граф Элемер. Богдан покраснел, даже подпрыгнул в седле, сердито уставился на графа:

— Ну что вы! Она скоро будет женой майората Михоровского.

— Ах, вот как!

Богдан испугался и устыдился:

— Но прошу вас держать это в тайне, граф.

— О, разумеется! Я рад, что майорат наконец выкинул из памяти… ту шляхтянку, что умерла. Все у нас удивлялись в свое время, что он стал искать жену среди тех, кто стоял ниже его… Что за идея — магнат и захудалая дворяночка!

Внезапно Богдана охватила злость и к Шетени, и к Люции, и даже, неведомо почему, к майорату. Покойная Стефа показалась ему цветущим лугом, по которому безжалостно ступали австро-венгерские копыта. Всю свою злость он излил на графа, бросив иронично:

— Кому-кому, а уж вам, венским аристократам, следовало бы свыкнуться с неравными браками. Ваши эрц-герцоги давно вас к этому приучили, выбирая себе жен без особой оглядки на титул и род.

— Я не эрцгерцог, а венгерский магнат, и превыше всего ставлю древность рода, — сухо ответил Шетени.

— О да, венгерские магнаты как раз сами женят на эрцгерцогинях, я и забыл… — сказал Богдан, немного успокоившись.

С того дня он часто бывал в Пратере с одной» единственной целью: увидеть Марию Беатриче. Ехал? следом за ее экипажем, а если она была верхом, держался; в отдалении, пожирая ее глазами. Шетени никак не мог понять, влюбился юноша в эрцгерцогию из-за нее самой, или из-за того, что она была похожа на неизвестную ему Люцию.

Но Богдан и сам не ответил бы на этот вопрос.

Граф Элемер очень привязался к молодому товарищу, который привлекал его юмором и смешившей порою откровенностью.

Как-то они оба отправились на бал в Бург. Богдан не помнил себя от радости, старательно учился у Шетени дворцовому этикету, все более пылко вздыхая по эрцгерцогине.

Когда карета венгерского магната наконец подъехали к дворцу, сердце Богдана колотилось, словно у молодой паненки, впервые появившейся в свете. Высокие, ярко освещенные окна императорской резиденции, могучи стены в первый миг напомнили юноше Глембовичи, но тут же это воспоминание рассеялось, проиграв незримое состязание со старинным дворцом Габсбургов.

Роскошные покои, вооруженные гвардейцы в старинных кафтанах, потоки света, широкие лестницы, украшенные пальмами и кипарисами, шелест дорогих шелков, приглушенный гомон светских бесед — все это вскружило голову Богдану. Он ощутил прилив такой радости, такого счастья, что поневоле хотелось кричать. Если бы сейчас перед ним вдруг появилась Мария Беатриче и кинулась ему на шею, он ничуть не удивился бы.

В бальном зале он встретил нескольких знакомых. Шетени представил его венгерским и австрийским магнатам. Богдан чувствовал себя совершенно свободно среди титулованной знати, искусно лавировал, чтобы не наступить на пышные шлейфы дамских платьев, беседовал непринужденно. Все здесь хорошо помнили майората Михоровского, и перед его юным кузеном открывались все двери.

Богдан то и дело поглядывал на дверь, откуда должна была появиться императорская семья.

Император произвел на него огромное впечатление. Прямой, изящный старец в военном мундире чуть наклонял голову, приветствуя тех, кого ему представляли. Но таких было мало: в основном здесь присутствовали завсегдатаи дворцовых приемов.

Представ в свою очередь перед монархом, Богдан низко поклонился, а император даже проговорил несколько благожелательных слов, касавшихся, правда, скорее фамилии, которую Богдан носил. Разговаривая позже с придворными, то и дело вспоминавшими о майорате, Богдан отвечал вежливо, но в глубине души ворчал:

— Ну что они все заладили? Майорат, майорат…

Ослепленный приемом, он совсем забыл, что есть и другой Михоровский, гораздо более знаменитый…

Богдан стоял, неотрывно глядя на императора Франца Иосифа, беседовавшего с кем-то из придворных. Казалось, глубокие морщины на челе монарха вобрали в себя все трагедии, все несчастья Габсбургов — и кровавую драму наследника престола Рудольфа, и смерть императрицы Елизаветы, и другие печальные истории. Богдан вспомнил, что находится во дворце, где уже много лет ходят легенды о призраке, предвещающем несчастье.

Михоровский вздрогнул, стал смотреть в другую сторону — и увидел прямо перед собой эрцгерцогиню Марию Беатриче.

На его поклон она улыбнулась и слегка наклонила голову. И отошла в сопровождении придворных дам, изящная, серьезная, в белоснежном платье. Глядя ей вслед, Богдан увидел нитку крупного жемчуга на стройной шее, сверкнувший брильянт в волосах, попытался последовать за ней, но ее уже окружали шитые золотом мундиры придворных, фраки министров, пышные платьях дам.

И расстроенному Богдану осталось лишь слушать болтовню молодого галичанина, того самого «венского барона»:

— Посмотрите на ту даму в золотистом газовом платье. Какая прическа! Это герцогиня Монтано. Я сходил бы по ней с ума, догадайся она сменить прическу. А вон та, в жемчугах, — герцогиня Фюрцберг. Страшная гордячка. Вот идут две графини Грюнендорф. Одна — так себе, но вот вторая… и вовсе крестьянка. Ей бы держать поварешку, а не веер. Ничуть не годится для Бурга. Согласитесь, а?

Богдан рассеянно слушал его, ища взглядом брильянт в пышных волосах.

Барон коснулся его руки:

— Оглянитесь. Видите вон ту даму с весьма оригинальной прической, всю в буклях? Это графиня Матильда. Прилагает все усилия, чтобы выглядеть точной копией фамильного портрета своей прабабушки. А вон та, что разговаривает с герцогом Д'Эсте, с косенькими бровями а-ля гейша — графиня Гизелла Вичи. Чудесные руки! По ней сходит с ума половина Пешта…

Барон был явно горд тем, что прекрасно знает всех этих дам и может похвастаться перед Михоровским прекрасным знанием высших сфер. Однако Богдан, ничуть! не изумившись его великосветскости, бросил:

— Да вы сущий эксперт салонов… Оцениваете дам, словно падишах, отбирающий девушек для своего гарема…

Галнци, некий барончик не понял иронии и гордо кивнул:

— О да, я всех здесь знаю! Вот, смотрите, графиня Дальмн. Шея, как принято говорить, лебединая. Хотя, на мой вкус, длинная шея у женщины — это недостаток. Сейчас я вам покажу графиню Хотек. Венера!

— Немки… — пренебрежительно бросил Богдан. — Видывал я красавиц и лучше.

— Но здесь есть и мадьярки!

— Все равно…

Обиженный барончик отошел. И Богдан мог теперь отправиться на пояски Марии Беатриче.

Тут начались танцы. К большому удовлетворению Богдана, оркестр заиграл полонез. Юноша видел поляков, выделявшихся величественными движениями, и их дам-полек, казавшихся княгинями. Вскоре он увидел и Марию Беатриче. Она танцевала с каким-то сановником. И ее глаза, большие, открытые, слегка печальные и удивленные, словно глаза пришедшей в игрушечный магазин девочки, остановились на Богдане. Должно быть, он столь неотрывно и восторженно смотрел на нее, что на губах Марин Беатриче мелькнула мимолетная улыбка.

И волна танца пронесла ее мимо, словно белое перышко по глади реки.