Роберт Мак-Каммон - Жизнь мальчишки (Том 2)

• Название: Жизнь мальчишки (Том 2)
• Автор: Роберт Мак-Каммон
• Жанр: Научная Фантастика

---

Как только прозвучали эти ужасные, вырвавшиеся из самой глубины души слова, я увидел, как из глаз Вернона брызнули слезы, словно его насквозь пронзили копьем. Верной тихо застонал, и на его лице отразилась такая небывалая мука, какую я видел всего один раз, в "Нэшнл джиогрэфик", на картине испанского художника, - это было изображение обнаженного святого-мученика. Слезы одна за другой скользнули по лицу Вернона, одна слеза застряла в пятнышке шоколадного соуса в уголке его рта.

- Ох... - еле слышно стонал он. - Ox... ox.., нет.

- Мистер Верной?

Голос говорившего был тих, но тверд. В дверях, ведших в кухню, появился мистер Притчард. Я решил было встать, но мистер Притчард остановил меня:

- Мистер Кори, прошу вас, оставайтесь на месте. На некоторое время.

Я повиновался. Мистер Притчард пересек комнату и, остановившись позади Вернона, дружески положил руку на его худое плечо.

- Обед закончен, мистер Вернон.

Сидевший напротив меня совершенно голый человек ничего не сказал и не двинулся с места. Взгляд его глаз был тусклым и безжизненным, в лице не осталось ничего живого, кроме медленно катившихся слез.

- Вам пора отдохнуть, сэр, - сказал тогда мистер Притчард.

- Я проснусь снова? - спросил Притчарда Верной глухим и тихим далеким голосом.

- Уверен, что проснетесь, сэр.

Рука мистера Притчарда тихонько и успокоительно похлопала плечо Вернона; в этом прикосновении было столько отцовского...

- Попрощайтесь со своим гостем.

Верной поднял на меня глаза. Казалось, он видит меня впервые, как будто я случайно оказался в его доме. Но уже через мгновение его глаза снова ожили, он шмыгнул носом и улыбнулся мне своей мальчишеской улыбкой.

- Пыль садится на рельсы - вот незадача-то, - сказал он. - Если пыли соберется слишком много, то состав может сойти с рельсов и выйдет крушение.

По его лицу пронеслась тень, но это была только тень промчавшегося по небосклону его разума маленького облака и ничего более.

- Кори, - еще раз улыбнулся он. - Спасибо, что нашел время заглянуть ко мне. Мы очень хорошо провели время.

- Да, сэр...

Он поднял палец.

- Верной. - Верной, - поправился я.

Голый Верной поднялся из-за стола; вслед за ним поднялся и я.

- Ваш отец ожидает у парадной двери, - сказал мистер Притчард. - За этой дверью поверните направо, пройдите через холл и окажетесь у парадной двери. Через несколько минут я тоже буду там и отвезу вас домой.

Взяв Вернона под локоть, мистер Притчард повел его к одной из дверей. Верной шел ссутулившись, едва переставляя ноги, словно глубокий старик.

- Спасибо за прекрасный обед! - крикнул я. Остановившись, Верной взглянул на меня. Улыбка то появлялась на его лице, то исчезала, словно свет мигающей неоновой трубки, которая вот-вот перегорит.

- Надеюсь, ты и дальше будешь писать такие же замечательные рассказы, Кори. Желаю тебе всего хорошего.

- Спасибо, Верной.

Верной кивнул, очевидно, довольный тем, что мы поняли друг друга. В дверях столовой он еще раз остановился.

- Знаешь, Кори, иногда по ночам я вижу удивительный сон. Вокруг ясный день, повсюду люди, а я иду по улице совсем голый.

Верной рассмеялся.

- Совершенно голый! Можешь себе представить?

Нужно было улыбнуться, но в тот момент я не смог вспомнить, как это делается.

Потом Верной позволил мистеру Притчарду вывести себя из столовой. Я взглянул на скопище грязных тарелок, оставшихся после нашего пиршества на столе, и почувствовал, как к горлу моему подступает тошнота.

Парадную дверь я разыскал без труда. Отец ждал меня; из его улыбки я понял, что он понятия не имеет о событии, свидетелем которого я только что стал в столовой.

- Как вы поболтали?

Я пробормотал что-то невразумительное, но отца ответ устроил.

- Как Верной с тобой обходился, нормально?

Я молча кивнул. Теперь, когда все кончилось и Вернон со мной ничего не сделал, а обед, поданный Гвендолин, оказался чудесным, отец был очень оживлен и весел.

- Отличный у них дом, верно? - спросил он, когда мы спускались по лестнице к длинной черной машине Такстеров. - Такой дом.., даже страшно подумать, сколько он стоит!

Я не знал, что ответить отцу. Дом стоил дорого, но определенно не дороже, чем человек мог заплатить своей жизнью.

Вскоре из парадных дверей появился мистер Притчард, мы уселись в лимузин и вернулись домой.

Глава 4

Гнев Пяти Раскатов Грома

В понедельник я обнаружил, что Демон ко мне охладела; ее грязные пальцы наконец оставили в покое мою шею. Теперь взгляд ее сумасшедших глаз не отпускал Ладда Дивайна. И все это сделала одна-единственная поздравительная открытка, легкомысленно приписанная себе Ладдом. В колледже из Ладда вышла настоящая звезда футбола; наверное, потому, что с некоторых пор в школе ему только и приходилось, что без устали практиковаться в умении быстро бегать и уворачиваться.

История с днем рождения Бренды Демона имела и еще одно последствие. Во время большой перемены я, будто невзначай, поинтересовался у Демона, как прошел праздник. Она коротко взглянула на меня, словно в ее новом мире я лишь на ноту отстоял от состояния полной невидимости.

- О, было очень весело, - ответила она, и ее взгляд вернулся к будущему футбольному чемпиону. - Собрались все мои родственники. Был пирог и мороженое.

- А подарки? Подарки были?

- Угу. - Демон принялась грызть свой грязный ноготь, при этом сальные волосы упали ей на глаза. - Мамочка и папуля подарили мне аптечку первой помощи, тетя Грета - перчатки, которые сама связала, а моя кузина Чили засушенный венок из лесных цветов, который нужно повесить над кроватью на счастье. - Здорово, - проговорил я. - Это настоящее... Я едва это не пропустил. Теперь нужно было быстро отмотать пленку обратно.

- Кузина Чили? - переспросил я. - А как ее фамилия?

- Парселл. Вернее, раньше она была Парселл. До тех пор, пока не вышла замуж за фермерского парня и аист не принес им ребеночка.

Демон вздохнула.

- Правда, Ладд самый красивый в школе? Иногда мне кажется, что Бог просто обожает над нами насмехаться.

Прошел сентябрь; наступившее утро было уже октябрьским. За одну ночь холмы оказались расписаны золотом и пурпуром, будто над ними поработал какой-то трудолюбивый художник. Днем по-прежнему было тепло и даже жарко, но утром хотелось надеть свитер. Стояло бабье лето, когда в витринах зеленной лавки выставляют корзины, полные спелых плодов и овощей, а на тротуаре под ногами нет-нет да и попадется шуршащий палый лист.

***

У нас в классе прошел урок "Покажи и расскажи", на который каждый должен был принести что-нибудь важное и интересное, а потом рассказать остальным, что это такое и почему оно представляет ценность. Я принес несколько выпусков "Знаменитых чудовищ", зная наперед, что при виде такого сокровища Луженая Глотка взорвется, как шутиха, отчего я надолго укреплю свою репутацию героя Сопротивления. Дэви Рэй принес сорокапятку "Я тусуюсь" и фотографию электрогитары, на которой он мечтал научиться играть, как только его родители смогут оплачивать уроки. Джонни принес свои наконечники для стрел, аккуратно завернутые в вату и рассортированные по отдельным ящичкам металлической коробки для рыболовной наживки.

Без всякого сомнения, коллекция Джонни казалась нам настоящим чудом, над которым нужно было трястись. Наконечники были маленькие и большие, светлые и потемнее: глядя на них, хотелось думать о временах, когда леса еще были нетронутыми, единственным источником света в них были индейские костры, а Зефир существовал лишь в воспаленном мозгу какого-нибудь бесноватого шамана, бившегося в конвульсиях. Джонни собирал эти наконечники, сколько я его знал, то есть со второго класса. В то время когда мы, остальные, только бегали, прыгали и предавались легкомысленным играм, совершенно не обращая внимания на пыльные осколки прошлых эпох, попадавшиеся нам под ноги, Джонни не терял времени зря: он обшаривал лесные тропинки и русла ручьев в поисках изящных остроконечных предметов для пополнения своей чудесной коллекции. К описываемому моменту у него собралось около сотни экземпляров. Он часто и любовно чистил и полировал свои наконечники - никакого щелока или мыла, это было равносильно оскорблению, - перебирал их, любовался ими и снова тщательно прятал в коробку для рыболовной наживки и снастей. Иногда я представлял себе, как Джонни в своей комнате в одиночестве перебирает свое богатство, наверняка раздумывая при этом, какой была жизнь в Адамс-Вэлли двести лет назад. Может, Джонни представляет четырех приятелей-индейцев, у которых есть четыре собаки и четыре быстрых коня. Индейцы жили в вигвамах, в одной деревне, и любили посидеть кружком и поболтать о жизни, о школе и прочих вещах. Я никогда не спрашивал Джонни, о чем он думает, глядя на свои наконечники, но ведь могло быть так, что он думал об этом, верно?

В день, когда должен был состояться урок "Покажи и расскажи" - которого я вот уже неделю дожидался с тайным содроганием, пытаясь угадать, что же принесет нам похвастаться Демон, - я встретился со своими друзьями перед началом занятий на обычном месте, у школьного забора. Мы оставили наши велосипеды вместе с десятками других, приковав их за рамы персональными цепочками с замками. Некоторое время мы стояли на солнышке, которое в это прохладное утро только-только начинало пригревать.