Людмила Бояджиева - Умереть, чтобы жить

• Название: Умереть, чтобы жить
• Автор: Людмила Бояджиева
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Аня Венцова потеряла все. А самое главное — Михаила, любящего мужа и незаурядного бизнесмена. Его взорвали в собственной машине. А потом оболгали и опорочили даже его память. Сейчас Аня жила только желанием мстить. Но кому и как?! Вдруг нелепый случай забрасывает бывшую танцовщицу в швейцарский городок, где Аню поселяют в доме — двойнике ее московского особняка. Здесь все страшит: молчаливая обслуга, гнетущая тишина и ласковый доктор, принимающий ее за другую женщину. Последней каплей, заставившей Аню покинуть этот странный дом, стало видение погибшего мужа.

Те, кто вырос сестрами, становятся врагами. Зависть и ревность, обманы и предательства, затягиваются в тугой узел, разрубить который может только смерть.

Соперницы решают свои лирические проблемы, в то время, как сильные мужчины (бизнесмен, актер, дипломат проворачивают за их спинами сложнейшую авантюру поиска и дележки партийного золота). «Сестрички» становятся оружием в их руках, но однажды все очень сильно запутывается и интрига выходит из-под контроля.

---

— Почему ты не подходил ко мне эти дни? Ведь тогда, на сцене, я сказала тебе «да».

— Меня разозлила Алина. И вообще, эта компания. Я мечтал о встрече с тобой. Все было ужасно некстати. Ужасно…

— Ты не собираешься поддерживать отношения с Денисом?

— Энтузиазмом не горю. Но ссориться не намерен. Его приятели — из числа наших «спонсоров» — людей, по существу содержащих «Вестерн» и множество подобных ему заведений.

— Но ведь Денис занимается каким-то серьезным бизнесом?

— Строительство зданий, реконструкция и есть серьезный бизнес. А попечительство увеселительных заведений — его побочная ветвь, как и многие другие.

— Это законно?

— Не задавай наивных вопросов, Карменсита. — Карлос поцеловал её в нос. — Ни мне, ни, особенно, Алине.

20

Майский закат — томительно-долгий, яркий. Стало прохладно, и вначале дамы, а затем и разгоряченные вином и беседой мужчины перебрались пить чай на закрытую террасу. Здесь, как в сказке, уже стоял покрытый старинной, льняной, с прошвами скатертью стол. На нем ведерный самовар, праздничный чайный сервиз с золотыми внутри и ярко-васильковыми снаружи чашками, торты, пирожные, конфеты, печенье и вазы, полные привезенными гостями цветов. Зажгли большой абажур — все тот же, апельсинового цвета, восхитивший всех своей старомодной уютной основательностью. Лица женщин покрылись теплым отсветом и стало немного грустно, как бывает в финале. Финале дня, праздника, напрасных ожиданий.

До позднего вечера Аня ждала Карлоса с легким сердцем, радуясь, что суета и старания благонравной Золушки вознаградятся встречей: покрутившись в компании, влюбленные уедут вместе, наверстывать упущенное время.

Она специально не наряжалась к вечеру — свободная черно-белая полосатая блуза с черными легинсами, студенческий хвост и минимальный макияж. Когда исполняешь обязанности прислуги, выпендриваться не стоит. Хотя Алина, представляя своим друзьям Аню, сразу поставила всех в известность:

— Это моя ближайшая подруга, актриса, сегодня выступает в роли домоправительницы. Поняли? — оглядела она рассевшихся за столом гостей. Анна Владимировна нынче любезно взяла на себя роль администратора-распорядителя…

— Повара, официантки, справочного бюро. Могу также заговаривать зубную боль и гадать по руке, — добавила Аня, присев в конце стола. Ее не только не смущала эта ситуация, а даже радовала. Вероятно, время подростковых комплексов «приживалки» прошло. Она чувствовала себя уверенно в любой компании, а глядя на прибывших дам, не могла отделаться от ощущения собственного превосходства.

Только троих женщин, державшихся рядом со своими мужьями, можно было назвать «солидными» — возраст, манера держаться, интеллигентная речь. Остальные же девицы представляли категорию сомнительных «подруг», делающих потуги преодолеть расстояние от случайной и легкой добычи к статусу супруги или, хотя бы, постоянной содержанки. Они были дорого и ярко одеты, громко смеялись и не отличались особой утонченностью манер.

Аня заваривала на кухне вторую порцию чая, наблюдая сквозь застекленную стену, как кружок собравшихся за столом дам что-то горячо обсуждал, осматривая феерическое платье курносой девицы. Очевидно, эксперты решали, стоило ли отдавать за эксклюзивную модель Пако Раббана десять тысяч баксов.

— Можно получить из ваших рук нечто горяченькое и крепкое? Не любитель я чаевничать с самоварами и салонным фарфором. Вот это по мне. — Протягивая крупную керамическую кружку, к Ане подошел Михаил. Он приехал совсем недавно, от ужина отказался. — Жажда замучила, отведал рыбную кухню. Клянусь, не помню, что ел — уж очень интересный разговор с коллегой получился… Вообще, вечер в ресторане с деловым партнером — ситуация патологическая. Вы не находите, Анюта?

Аня наполнила протянутую кружку ароматным чаем.

— А я за девушками наблюдаю и никак не пойму, кто есть кто. Вроде, из одного кордебалета, а встретились здесь, кажется, впервые. Соответствуют стандартам модельных агентств, одеваются, вероятно, в одних салонах.

— Так все же предельно ясно: Дима — вон тот с интеллектуальной плешью, первый рискнул произвести замену устаревшей модели спутницы жизни на более современную. Привел в общество шестнадцатилетнюю Глашу и оповестил: невеста, фотомодель, «мисс» такая-то и т. д. и т. п. И пошло! Все как одурели, подобрали девчонок, обвешали цацками и выводят друг перед другом хвастаться. — Михаил с наслаждением отхлебнул чай. — Мастерски заварен, у вас хорошие руки.

Аня пропустила комплимент, расставляя на подносе заварные чайники.

Михаил ловко подхватил тяжелый поднос. — Позвольте.

— Спасибо. Тогда я прихвачу фрукты.

Появление на террасе Михаила с чайниками первой заметила Алина и захлопала в ладоши:

— Поздравляю! Вы ловко осваиваете новую специальность. У тебя отличный помощник, Нюта. Вы честно заслужили самую серединку вот этого суперторта, она поддела кусок лопаточкой. — Похоже, у Михаила Сигизмундовича и третья специальность за пазухой. Он вполне может подрабатывать в ресторанном шоу. Нюта, вам стриптизеры не нужны?

— Хотелось бы посмотреть на Михаила в танце, — небрежно, совершенно не обратив внимания на издевку, сказала Аня. И насмешливо взглянула на бородача, чувствуя, что почему-то раздражает этим Алину.

— Отлично! Начинаем бал! Леди, тащите-ка сюда джентльменов. Им волю дай — всю ночь будут курить и спорить о налоговой политике в цивилизованных странах. — Алина подошла к музыкальному центру и поставила диск. — Начнем со старика Престли. От него в Европе все ещё тащатся. Способствует перевариванию пищи и поддержанию формы.

— Ну какие здесь танцы? Тесно. — Инга недоуменно пожала плечами. Лужайка в саду — не хуже сцены Большого театра. И там луна, — так романтично!

— Маман права. — Алина прибавила звук. — Все в сад! Михаил, вас хотели проверить в танце. — Она грациозно взяла его под руку. — Не возражаете против такой партнерши?

— Линочка, детка! — запротестовал Михаил. — Я же старик, увалень. Ну, хорошо бы ещё вальс-бостон, фокстрот или там… Что-нибудь задумчивое, медленное. Ну, не обижайтесь, ненаглядная… Я для вас лучше спою. Честное слово, лично для вас.

— Петь вам все равно предстоит, — надула губы Алина. — Я гитару у соседа взяла. Но это не в счет… Сейчас включу какой-нибудь гавот или полонез.

Между тем на лужайке в свете падающего с террасы света уже тряслись и дергались молоденькие «подруги», пытаясь раззадорить разомлевших от еды и выпивки «папиков». Но рок-н-рол получался далеко не у всех. Обладатели менее спортивных фигур старались скрыться в ночном сумраке, где топтались чисто формально, на радость девочкам.

— Надо срочно установить освещение в саду… А так черт-те что пещерная цивилизация. — Неслышно подошел к Алине супруг. — Впрочем, вечер получился. Мне удалось все обговорить с ребятами. Эй, киска, почему в миноре? — Денис поцеловал Алину за ушком. — Все-таки в этой тьмутаракани есть нечто ностальгическое. Может, позвать всех на пляж, а? — Денис подмигнул.

— Холодно, — не поддержала игривый тон мужа Алина. — Принеси-ка мою шаль. На кровати в спальне — пушистая, с кистями. — Обняв руками плечи, она сдерживала озноб. Не сложился вечер. Суета и скука. Вот запел немеркнущий Хулио Иглесиас, и все стиснулись в обнимочку, на луну поглядывают. Девчушки совсем дурные, но свое дело знают — порастрясли «спонсоров». У кого квартирка появилась, а кому и обручальное колечко на пальчик удастся урвать. Пообвешались камушками, все воркуют — ах, Асти Лаудер, ах, Сен-Лоран… лимита подмосковная! Из пятиэтажки или деревянной хибары с сортиром во дворе — прямиком в джакузи. Отдых на Мальдивах, прическа от Зверева, радиотелефон под подушкой…

— Раньше все же такой «демократии» не было, — тихо сказала Инга, набросив на плечи дочери шаль. — Денис велел тебя закутать. Заботливый. А я про джентльменов этих, как там, «новых русских», — такими деньгами ворочают, прежде и министру не снилось, а жен с панели берут… Что ж теперь порядочным девушкам делать?

— Где ты «порядочных» в последний раз видела? На комсомольском собрании или в балете «Спящая красавица»? Смотри-ка, кто там в темноте с Михаилом обнимается!

— С седым? Представительный мужчина, простоват, но деликатен. Такими в русской литературе сибирских купцов изображали — широта, размах, примитивные потребности, глубокие страсти. — Инга вспомнила о своем давнем романе с актером, прославившемся исполнением роли горьковского Артамонова.

— Ах, это он из себя медведя изображает! Прекрасно образован и все светские тонкости в деталях освоил, — Алина кивнула на Михаила. — Фактура яркая: львиная грива, бородка, ранняя седина. Плотненький такой, увалень…