Юрий Безелянский - Знаменитые писатели Запада. 55 портретов

• Название: Знаменитые писатели Запада. 55 портретов
• Автор: Юрий Безелянский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-29184-7

Новая книга Юрия Безелянского посвящена знаменитым западноевропейским и американским писателям. По существу — это своеобразная литературная мини-энциклопедия, написанная живым разговорным языком, с цитатами из произведений писателей и подробностями их личной жизни. Книга предельно информативна, познавательна и рассчитана на широкий круг читателей.

---

Ах, этот байронизм! Вечно изводящая тоска. Разъедающая хандра. Гнетущее разочарование. И полнейший дискомфорт в душе. Откуда он? Сам Байрон пытался разобраться в своих эмоциях и записывал в дневнике 5 января 1821 года:

«В чем причина того, что всю мою жизнь я был более или менее ennuye (скучающий — франц. — Ю. Б.)? И что сейчас, пожалуй, даже меньше, чем в двадцать лет, насколько я помню? Не знаю, как ответить на это, но полагаю, что дело в каких-то врожденных свойствах; по этой же причине я просыпаюсь в дурном расположении духа — и так уже много лет. Умеренность в еде и усиленные физические упражнения, к которым я по временам прибегал, почти ничего не изменили. Больше помогала сильная страсть — под ее прямым воздействием я бывал странно возбужден, но не подавлен.

Доза солей вызывает у меня кратковременное опьянение, подобно легкому шампанскому. А вино и другие крепкие напитки делают угрюмым, даже свирепым — но молчаливым, замкнутым и не склонным к ссоре, если со мной не заговаривать. Плавание также вызывает у меня подъем духа, но обычное мое состояние — подавленность, которая усиливается с каждым днем. Это безнадежно; ведь я теперь даже менее ennuye, чем в девятнадцать лет. Заключаю так из того, что мне тогда не нужны были азартная игра, вино или какое-нибудь движение, иначе я чувствовал себя несчастным. Сейчас я научился хандрить спокойно и предпочитаю одиночество любому обществу — кроме общества дамы, которой я служу. Но что-то заставляет меня думать, что я — если доживу до старости — „начну умирать с головы“, подобно Свифту. Однако я не так страшусь идиотизма или безумия, как он. Напротив, я считаю, что некоторые спокойные формы их предпочтительнее того, что считается у людей здравым рассудком».

Однако хандра не помешала (а может быть, наоборот, способствовала) Байрону стать титаном периода романтизма в литературе и искусстве. Он был кумиром эпохи, как Наполеон. Наполеон — символ победных войн и умелой организации государства, Байрон — символ литературной и частной жизни. Наполеон наводил порядок в Европе, а герои байроновских поэм «Гяур», «Корсар», «Манфред» и «Каин» выступали в роли мятежников, не принимающих этот порядок. Они отвергали любые его утешительные иллюзии и прямо смотрели в «ночной, беззвездный» мрак «железного века».

Нужно мне
Напомнить о тебе, цивилизация!
О битвах, о чуме, о злодеянии
Тиранов, утверждавших славу нации
Мильонами убитых на войне…

Нет, Байрон не принимал мировой порядок тиранов (хотя и преклонялся перед Наполеоном как сильной личностью). Сердце поэта переполнялось страданием, когда он видел, что происходит вокруг, и прежде всего в его любимой Англии. С язвительной иронией изъясняется он в своей любви к родине, перечисляя все ее «блага»:

Налог на нищих, долг национальный,
Свой долг, реформу, оскудевший флот,
Банкротов списки, вой и свист журнальный,
И без свободы множество свобод…

А далее саркастически добавляет:

Клянусь регенту, церкви, королю,
Что даже их, как все и вся, люблю.

Как тут не вспомнить строки Лермонтова «Люблю отчизну я, но странною любовью!..» Параллели слишком явные, хотя Михаил Юрьевич и утверждал: «Нет, я не Байрон, я другой…»

Но вернемся к первоисточнику, то бишь к Байрону, чтобы взглянуть на него с другой стороны. Мы уже сказали вкратце о политических взглядах поэта (вся его жизнь была вызовом обществу), о его вкладе в мировую литературу. Вскользь добавим, что Байрон еще и богоборец, гордец, бунтарь, скептик, храбрец, отличный спортсмен и стрелок, человек щедрый и одновременно скаредный… Но речь поведем не об этом, а исключительно о Байроне как покорителе женских сердец, для которого чувство греха было неведомо.

Наш соотечественник поэт Павел Антокольский записывал о Байроне в дневнике как о благожелательном, добром, спокойном человеке: «Но совсем иное — Байрон и женщины. Это, конечно, обыкновенный Казанова, но с рефлексией…» (28 мая 1964).

Чтобы избежать тоски, сплина, хандры, лорд Байрон прибегал к женщинам как к своеобразному лекарству. Женщины врачевали его скорбный и печальный дух. Сколько их было? «200, хотя эта цифра, возможно, неточна. Я их последнее время перестал считать», — записывал Байрон в своем дневнике в Италии. Многих он не помнил совсем, многим даже посвящал стихи. Эти музы составляли, кстати, целую коллекцию: Лесбия и Каролина, Элиза и Анна, Марион и Мэри, Гарриет и Джесси… Во всех стихотворениях, посвященных своим любовницам-врачевательницам, чародейкам-искусительницам, Байрон романтически страстен.

О, только б огонь этих глаз целовать, —
Я тысячи раз не устал бы желать!
Всегда погружать мои губы в их свет,
В одном поцелуе прошло бы сто лет!
Но разве душа утомится, любя?
Все льнул бы к тебе, целовал бы тебя.
Ничто не могло б губ от губ оторвать:
Мы все б целовались опять и опять.
И пусть поцелуям не будет числа,
Как зернам на ниве, где жатва спела.
И мысль о разлуке — не стоит труда;
Могу ль изменить? — Никогда, никогда!

Стихотворение называется «Подражание Катуллу», написано оно в 1804 году, перевел его на русский Александр Блок. Стихотворение лирическое, отнюдь не эротичное, никаких «Джорджиад» — аналогов пушкинской «Гавриилиады» — Байрон не писал. Но если в поэзии он предпочитал аристократическую сдержанность, то в реальной жизни полигамия была стихией английского гения.

Повышенная сексуальность лорду Байрону, очевидно, передалась с генами, и прежде всего повинен в этом его отец, капитан Джон Байрон. Отчаянный авантюрист и ненасытный гуляка, за что получил прозвище «Бешеный Джон», он даже имел кровосмесительную связь с родной сестрой, но этого уже не выдержал дед поэта, тоже носивший характерное прозвище «Джек Ненастье». Он выгнал сына из дома и лишил его наследства. Отец Байрона отправился во Францию и там нашел богатую любовницу. Из троих детей, родившихся на чужбине, выжила только Аугуста, к этой сводной сестре позднее и воспылал любовью Джордж Байрон. Гены отца?..

Джордж Гордон Байрон появился на свет 22 января 1788 года с искривленной ногой — в результате родовой травмы. Знаменитая хромота Байрона! Ему удалось свести свой изъян почти на нет плаванием и верховой ездой. Но сексуальность!.. К его эротическому воспитанию приложила руку (и не только руку) некая Мей Грей, служившая нянькой в семье поэта. Три года подряд эта юная шотландка залезала в постель к мальчику, чтобы «поиграться его телом». Более того, приглашала его посмотреть, как она занимается сексом со своим очередным любовником. Неудивительно, что, став взрослым, лорд Байрон смело ринулся в пучину любовных страстей.

Когда умер отец, Джордж Гордон оказался единственным наследником: так, в десятилетнем возрасте, он стал лордом и шестым пэром Байроном.

Учился он в привилегированной школе Харроу и Кембриджском университете, науки давались ему легко. Но не занятия заботили юного лорда, а чувственные удовольствия. Через его жилище в Лондоне прошло множество проституток. Буйная плоть требовала буйных любовных игр. Чтобы поддержать свои физические силы, Байрону приходилось прибегать к настойке опия.

А еще попойки с друзьями, оргии на лоне природы… Прямо падший ангел. Но все эти оргиастические увлечения Байрона можно объяснить и еще одной причиной: несчастливой любовью. В юности он был без ума от Мэри Хэворт, но она его отвергла, бросив своей воспитательнице роковую фразу, которую он случайно услышал: «Ты думаешь, мне очень нужен этот хромой мальчик?!» О, если бы она тогда ответила взаимностью на чувства юного лорда, вполне возможно, он удержался бы от распущенности, но этого не произошло. Отказ — и на сердце Байрона осталась незаживающая рана.

Катастрофа, которой закончилась первая любовь, родила, как утверждает Андре Моруа, потребность сентиментальных переживаний, ставших для Байрона необходимостью. «В покое он не мог найти вкуса к жизни. Настроен был услышать голос каждой страсти, если бы только могла она вернуть ему неуловимое чувство собственного существования».

Молодой лорд отправляется в путешествие — подчиняясь зову и романтически мятежных, бунтарских, и чувственных страстей. Португалия, Испания, Греция, Албания… Новые страны — новые женщины. Но не только. В порыве вдохновения он создает свое «Паломничество Чайльд Гарольда», которое приносит ему мировую славу. Первый тираж книги разошелся мгновенно. В Англию Байрон вернулся триумфатором. Хозяйки салонов наперебой стремились заполучить модного автора. Замужние дамы и невесты на выданье млели при одном лишь упоминании его имени.

Жил в Альбионе юноша. Свой век
Он посвящал лишь развлеченьям праздным,
В безумной жажде радостей и нег
Распутством не гнушаясь безобразным,
Душою предан низменным соблазнам,
Но чужд равно и чести и стыду,
Он в мире возлюбил многообразном,
Увы! лишь кратких связей череду
Да собутыльников веселую орду…

Прочитав «Гарольда», одна из хозяек модного салона леди Каролина Лэмб пожелала увидеть автора. Он был ей представлен. «Это прекрасное бледное лицо — моя судьба», — записала она в дневнике.