Светлана Бестужева-Лада - Звездные судьбы. Исторические миниатюры

• Название: Звездные судьбы. Исторические миниатюры
• Автор: Светлана Бестужева-Лада
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Наконец, решили составить завещание, по которому император назначал Екатерину Долгорукую, свою обрученную невесту, наследницей престола. Оставалось только получить подпись умирающего Петра, но тут Долгоруких ожидало новое неожиданное препятствие. У постели своего воспитанника неотступно находился Остерман, который не мог допустить триумфа своих давних врагов. Правда, князь Иван давно наловчился мастерски подделывать подпись императора, но в данном случае нужен был подлинный автограф. 18 января Петр пришел в сознание, но лишь для того, чтобы произнести странную фразу:

— Запрягайте сани, еду к сестрице.

Несколько минут спустя последний представитель дома Романовых по мужской линии скончался. Сомнительное завещание так и осталось неподписанным.

Есть глухие сведения о том, что «порушенная царица» спустя три месяца разрешилась от бремени девочкой. Судьба этого младенца неизвестна, но в ссылку Екатерина Долгорукая отправилась просто как «девка Катерина, Долгорукова дочь». Пройдя через все ужасы жизни в Березове, принудительного пострига в монастырь, она сохранила свою невероятную надменность и презрение к окружающим её людям. Когда у неё попытались отобрать обручальное кольцо, она вытянула вперед руку и бросила караульному офицеру:

— Руби с перстом!

Кольцо так и осталось при ней. Спустя десять лет перед смертью она приказала сжечь все свои платья, чтобы никто после неё не мог надеть то, что облекало несостоявшуюся русскую императрицу.

Никогда и никого в своей короткой жизни не любивший, внук Петра Первого, тем не менее, стал причиной преждевременной смерти двух своих невест: княжны Марии Александровны Меньшиковой и княжны Екатерины Григорьевны Долгорукой. Дважды обрученный, он умер, так и не вступив в законный брак…

Умер, не дожив до пятнадцати лет.

Григорий Потемкин

Современники называли его «Князем тьмы» и «Избранником Божьим». Женщины сходили с ума от любви к нему, мужчины — от зависти. Он считался одним из красивейших мужчин России, будучи калекой. Рожденный в деревенской бане, он стал фактическим правителем империи, но умер на проезжей дороге… О судьбы, судьбы людские, кто вас придумывает?

Родился в 1739 году в селе Чижеве Смоленской губернии. Отец его — Александр Васильевич, несмотря на пожилые лета, был человеком гордым и необузданным, женившимся при живой первой жене на молоденькой вдовушке Дарье Васильевне Скуратовой, а первую супругу, с которой детей нажить не успел, заставил постричься в монахини. Впоследствии Григорий Александрович не раз говаривал о том, что грех его батюшки лег на него самого, посему супружеская жизнь ему заказана. Лукавил, конечно, ибо под венцом побывал, но об этом — много позже.

Рано потеряв отца, отставного майора и мелкопоместного дворянина, мучившего свою жену безумной и беспричинной ревностью вплоть до того, что хотел утопить новорожденного Грица как «приблудного» и только счастливый случай спас будущего «светлейшего» от такой участи, Потемкин был воспитан матерью, женщиной малообразованной и насмерть запуганной самодуром-мужем. В семье было ещё пятеро дочерей, только только прокормиться с усадебки…

До пяти лет мальчик вообще не разговаривал, причинив этим немало беспокойства маменьке, а потом заговорил здраво и связно, но проявлял невероятную неохоту овладевать какими бы то ни было знаниями. Любимыми занятиями юного Грица было: лазить по деревьям, плескаться в реке, опустошать родительский погреб и… бодаться с козлятами и телятами.

В десятилетнем возрасте был отдан в Смоленскую семинарию, так как светских учебных заведений в городе тогда не было. Там пристрастился к церковным службам и пению, а в двенадцатилетнем возрасте был послан в Москву к богатым родственникам, где завершил начальное образование, а также начал увлекаться к женщинами — в число его жертв были даже монахини. Поступил в Московский университет и в 1757 году — восемнадцатилетним! — в числе лучших двенадцати студентов был представлен императрице Елизавете, но затем был исключен «за леность и нехождение в классы». Потемкин же вдруг принялся усердно посещать монастыри, беседовать с духовными лицами и вообще — готовился к принятию монашеского сана.

— Хочу быть архиреем или министром! — такова была ещё в семинарские годы «программа-максимум» Потемкина.

Но для пострижения необходимо было получить благословение кого-нибудь из высшего духовенства — и будущий инок и подвижник явился к архиепископу Московскому и Калужскому Амвросию, который благословил его… на десятилетнюю службу в армии и уж потом, если желание надеть клобук не пройдет — на постриг в монахи Чудова монастыря. На дорогу и первое время Амвросий дал юному Потемкину пятьсот рублей — сумму по тем временам громадную, но только не для жизни при дворе, куда волею судьбы он очень скоро угодил.

Записанный в рейтары конной гвардии ещё в 1755 года (поздновато для дворянина), Потемкин в 1761 году, во время недолгого правления императора Петра III, был вахмистром. Сблизился с братьями Орловыми — исключительно на почве общих интересов в проведении досуга: и братья, и Потемкин отличались невероятной физической силой, выносливостью в потреблении горячительных напитков и стратью к азартным играм. Неожиданно для самого себя молодой вахмистр оказался втянутым в дворцовые интриги, принял довольно-таки деятельное участие в свержении императора Петра III и возведении на престол его супруги — Екатерины. Участие в дворцовом перевороте обратило на него внимание императрицы Екатерины II, которая и будучи Великой княгиней заглядывалась на красавца-кавалериста: в 1762 году Потемкин был пожалован чином камер-юнкера и 400 душ крестьян.

В 1763 году — помощник обер-прокурора Синода, не покидая военной службы. Дружба-соперничество с Орловыми продолжалась, в результате чего Потемкин был не просто допущен ко двору, но и получил приглашение на так называемые «малые приемы», где императрица поощряла простоту и непринужденность общения. Тут-то Григорий Александрович немного перестарался, пытаясь обратить на себя более пристальное внимание императрицы. Как-то Екатерина обратилась к нему с вопросом на французском языке, но камер-юнкер Потемкин рассудил за благо ответить ей по-русски. Один из присутствовавших при этом сановников, заметил:

— Сие есть неуважение к государыне, ибо подданный обязан отвечать монархине на том языке, на коем был задан вопрос.

— А я, напротив, думаю, что подданный должен отвествовть своей государыне на том языке, на котором вернее может свои мысли объяснить: русский же язык я учу с малолетства, — не замедлил сдерзить в ответ Потемкин. Хотя с малолетства русский язык отнюдь не изучал, а до поступления в университет говорил на смоленском диалекте, сильно «замусоренном» украинскими и польскими словечками и выражениями.

Дерзость, впрочем, пришлась по вкусу Екатерине, тем более, что её очень забавляла ещё одна способность молодого придворного — умение мастерски подделываться под чужой голос. Этой способностью немало развлекался официальный фаворит Екатерины того времени, Григорий Орлов, он же придумал потешить этим государыню. Спрошенный ею о чем-то Потемкин ответил ей её же голосом, безукоризненно имитируя и выговор, и неистребимый немецкий акцент. Екатерина хохотала до слез, Потемкин радовался вместе с нею, но… хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Когда атлетическая фигура Григория Александровича стала все чаще появляться подле императрицы во время карточных забав и игры на бильярде, Орловы забеспокоились. Их благополучие, казавшееся незыблемым, могло быть поколеблено очередной прихотью влюбчивой Екатерины. Та же подчеркивала, что молодой красавец ей нравится. В результате братья Орловы, не мудрствуя лукаво, затащили Григория Александровича в одно из пустующих дворцовых помещений и там впятером избили будущую гордость России до полусмерти. Забили бы и до смерти, да богатырский организм Потемкина выдюжил. Памятью об этом побоище остались приступы дикой головной боли, мучавшие Григория Александровича всю оставшуюся жизнь, да слепота в одном глазу — последствия не столько избиения, сколько неумелого лечения какого-то шарлатана.

На несколько лет после этого Потемкин отошел от светской жизни: читал священные книги сутками напролет, отрастил окладистую бороду, не стригся. Слепой глаз небрежно завязывал тряпицей, сам ходил чуть ли не в рубище. Екатерина, казалось, довольно быстро забыла его, тем более, что Орловы преподнели исчезновение Потемкина как очередную блажь «смоленского увальня» и черную неблагодарность с его стороны по отношению к матушке-государыне. Но не забыла красавца-великана подруга и наперсница Екатерины — графиня Прасковья Брюс — и как-то ночью добровольный затворник был разбужен жаркими женскими поцелуями и ласками, которые отнюдь не отверг.