Гейл Дуглас - В неурочное время

• Название: В неурочное время
• Автор: Гейл Дуглас
• Издательство: Русич
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88590-007-8

Увлекательное повествование современной американской писательницы о жизни простой девушки и ее любви, заставляющее сопереживать героине и верить в ее счастливую судьбу.

---

— Конечно, — Алекс насмешливо фыркнул. — Сейчас же прекрати. Это меня раздражает, тебе прекрасно известно. Особенно после работы. Даже во время работы. Мои две самые большие поклонницы начали бросать на меня неодобрительные взгляды, когда ты произносишь это слово. Кажется, они думают, что я Мистер Симпатичный Парень на публике и гунн Атилла в частной жизни.

— Ну, хорошо, если ты так хочешь, — мисс Макинтайр лучезарно улыбнулась, — но все-таки ты бо...

Слово, дразнившее Алекса, затерялось в жарких глубинах его рта, и через мгновение Кейси была готова назвать его, как ему только заблагорассудится. Их обед с лососем, как и многие другие, которые они разделили, стал поздним.

Постепенно Кейси начала открываться Алексу, а он начал открываться ей. Когда разговор у них зашел о разводе, Кейси сама себя удивила, спросив напрямую, почему он позволил себя обобрать.

— Из-за эгоизма, главным образом, — Маклин рассмеялся, увидев, как на лице Кейси сразу появилось оскорбленное выражение. — Подожди, дай мне объяснить. Я женился на Джо-Бесс по доброй воле, думая, что это навсегда, но не сделал ее счастливой. Вот так просто. Сам же я тоже не был счастлив, и когда она сказала, что хочет уйти от меня, я почувствовал себя ужасно, но в тоже время легко. Отдавая ключи Джо-Бесс, я как бы искупил свою вину. Кроме того, мне совсем не был нужен неприятный, длительный судебный процесс, в результате которого львиную долю получат адвокаты. Почему бы мирно не отдать Джо-Бесс все, что она просит? Поверь мне, я подписал все документы не ради нее, а ради себя.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Думаю, что на твоем месте я поступила бы так же. И так же чувствовала бы вину за то, что рада выбраться из создавшегося положения.

Соломинка рассказала Алексу о своей помолвке и о том облегчении, которое она почувствовала, когда помолвка была разорвана. Кейси вдруг поняла, что ее панический страх перед глубокой связью с мужчиной, кажется, удалился на значительное расстояние.

Ночью, лежа в гавани рук Алекса, прижимаясь к нему обнаженным телом, Соломинке было легко говорить с ним, открывать ему самые глубокие тайны и страхи. Она рассказала Маклину в один беспечный момент, какой страх испытывала, если мужчина приближался к ней слишком близко.

— Пару лет назад, — припомнила она с легким выражением досады, — один скорее напористый малый назвал меня вальсирующей прочь любовницей. Я возразила против этого, потому что мы не были любовниками, и я не вальсировала прочь, а изо всех сил убегала от него. Но какая-то доля правды в его обвинении присутствовала.

Алекс рассмеялся и крепче прижал женщину к себе.

— Любимая, ты просто оставила последний вальс для того парня, который собирался отвести тебя домой.

Кейси много думала о его замечании в течение последующих нескольких дней.

Мужчина почувствовал, что доверие Кейси к нему растет, он начал постепенно узнавать, кем она была, что она чувствовала, почему она стала «вальсирующей прочь любовницей». Алекс подозревал: эмоциональная скрытность Соломинки коренилась в убеждении, что она принесла несчастье своим родителям. Но он не мог догадаться, откуда у нее появилась такая мысль. Кто-нибудь сказал ей это? Наконец он почувствовал, что мог бы спросить. И спросил.

Кейси печально улыбнулась.

— Ты помнишь старую пословицу о тех, кто подслушивает? Они заслужили то, что о них говорят. Я рано узнала об этом. Мне было лет семь, когда я в первый раз спряталась на верху лестницы и слушала, как спорят мои родители о том, чья вина, что они обременили себя ребенком. Сначала я подумала, что у меня будет маленький брат или сестра и очень обрадовалась. Я почувствовала себя виноватой, потому что они, по-видимому, не хотели этого ребенка, но я никак не могла с собой справиться. Я стала обнимать себя с волнением, притворяясь, что обнимаю... — Кейси замолчала, решив не быть сентиментальной, потом продолжала. — Но наконец проявилась правда: они говорили обо мне. Это я была тем ребенком, которого они не хотели. Понимание стало некоторым шоком, но объяснило ту определенную натянутость в их выражениях привязанности.

Услышав столь прозаическое объяснение, Алекс почувствовал щемящую боль в сердце. Он закрыл глаза и крепче прижал к себе Кейси, маленькую девочку, грустящую на лестничной площадке.

— Любимая, — хрипло прошептал он, — родители — это всего лишь большие дети, пытающиеся стать взрослыми для тех обязанностей, к которым никто никогда не бывает готов. Они не имели в виду, что сказали.

— Нет, они выразились довольно ясно, — твердо возразила она, потом поцеловала Алекса, пытаясь успокоить его. Он огорчался из-за вещей, с которыми она примирилась давным-давно. — Они именно это имели в виду тогда и во всех последующих спорах. Я не упрекала и не упрекаю их, Алекс. Они начали, как иностранные корреспонденты, а закончили, как учителя. Мое рождение разбило их многие надежды, мечты...

— У жизни есть обычай заставлять всех нас приспосабливать к ней наши мечты, — возразил Алекс. Он отказался сохранять молчание перед лицом ее очевидного чувства вины за свое рождение.

— Я знаю, — вздохнула Кейси. — В конце концов, они могли бы решить не иметь меня, не оставлять меня или не стараться изо всех сил дать мне крепкую семью. Я люблю мать и отца и знаю, что они по-своему меня любят. Но я никогда не чувствовала, что их дом — это и мой дом, поэтому я сосредоточила все усилия на том, чтобы стать самостоятельной как можно быстрее. — Она приподнялась на локте и улыбнулась. — У меня было много семей-заместителей, о которых я упоминала: Бриттани, итальянцы, жившие на той же улице и моя бабушка, пока она не умерла пять лет назад. Судя по всему, я оказалась очень удачливым ребенком.

Соломинка опять устроилась на широкой груди Алекса, ее пальцы отправились в бесконечное путешествие по великолепному мужскому телу, с которым она так близко познакомилась.

— А сейчас я чувствую себя самым счастливым ребенком, когда-либо рождавшимся, — с тихим смехом прибавила девушка.

Алекс знал, Кейси сказала столько, сколько хотела, и кроме того, она подарила ему неотразимую альтернативу.

Алекс уставал от того, что он называл «Незавершенные Перемещения Любовников» — постоянные переезды из квартиры Кейси в его квартиру. Он хотел просить Соломинку переехать к нему. Материально-техническое обеспечение было бы довольно простым, но собственная квартира казалась ему такой недостойной ее.

В первый раз после развода Маклин подумал о роскошном доме в Северном Ванкувере, в который он вложил все свои средства, только чтобы отдать Джо-Бесс со всем содержимым и большей частью других его ценностей, когда она разродилась идеей мирного развода. Алекс не заботился о финансовых потерях. Начать все сначала: воспринималось как приключение, глоток свободы, облегчение после шести лет попыток принести счастье жене.

Недавно, однако, Алекс задумался о своем чувстве вины. Он не испытывал ничего подобного с Кейси. Ни по какому поводу. Никогда. У них случались шумные ссоры, но и после стычек у Маклина никогда не возникало ощущения, что он эгоистичный, беззаботный хвастун, который совершенно не представляет себе, как доставить удовольствие женщине. Обычно он чувствовал себя, как не всегда легкий в общении, но довольно привлекательный мужчина, который совершенно точно знал, как сделать приятной жизнь женщине — нужной женщине.

Однако благодаря тому, что Алекс пошел по пути наименьшего сопротивления с Джо-Бесс, ему нечего теперь предложить Кейси, кроме апартаментов на верхнем этаже в старом разваливающемся доме с мебелью, на которую он едва взглянул прежде, чем обставить дом. Он верил: ситуация скоро улучшится, он знал: Кейси наплевать на такие вещи. Но ему не наплевать!

Не чувствуя себя достаточно подготовленным, чтобы прямо попросить Кейси жить с ним, Алекс начал заводить окольные разговоры о далеко идущих планах переехать с редакцией в более презентабельный офис, обзавестись собственным полиграфическим оборудованием и наконец заняться тотальным обновлением и восстановлением дряхлого дома.

Кейси неизменно погружалась в молчание и не открывала своих мыслей. Одним солнечным августовским утром в «Стартовых воротах», где он и Кейси по-прежнему часто присоединялись к Бриттани за завтраком, он сделал ошибку, громко поинтересовавшись, не был ли его дом белым слоном — подарком, который некуда девать.

Все на него уставились.

— Белый слон! — воскликнула Бриттани. — Соммерсету почти столько же лет. Ты же не назовешь его подарком, который некуда девать?

— Мой Весельчак не на много младше твоего дома, — вставила Руби, растягивая правду на несколько десятков лет, чтобы сострить и, как мне кажется, но отлично сохранился.

— Верно, — безмятежно согласился Весельчак.

— Как ты можешь отзываться так о чудесном старом доме? — удивилась Кейси, глядя на Алекса, будто никогда раньше его не видела.