Александр Золотько - 1941. Время кровавых псов

• Название: 1941. Время кровавых псов
• Автор: Александр Золотько
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52586-7

Жизнь полна сюрпризов. Отправляясь в магазин за хлебом, студент Всеволод Залесский не мог даже предположить, что случайная стычка с местными отморозками перенесет его прямиком из январского вечера в июльский полдень. Оказавшись нагишом в открытом поле, Сева становится свидетелем нападения самолета на грузовик. В кабине грузовика он находит два трупа в военной форме образца тысяча девятьсот сорок первого года. Но даже это станет далеко не самым удивительным событием в его новой жизни…

---

У него тогда не было времени, чтобы осознать все происходящее, нужно было выжить, потом он просто шел за Орловым, и самым главным желанием его было не упасть, не подвернуть ногу или не напороться на сучок… А еще потом он слушал голос Орлова, не особо даже вникая в смысл того, что старший лейтенант говорил, и только сейчас, оставшись один на один с собой, осознал…

Волна озноба прокатилась по телу. Севка скорчился, подтянул ноги к животу, чтобы хоть как-то согреться. Согреться.

Тишина ночного леса, казавшаяся до этого глухой и монолитной, вдруг обрела ясность и прозрачность, распалась на тысячи звуков и отзвуков, стала гулкой и бесконечной. Где-то далеко кричала птица, что-то похрустывало вокруг, шуршало, шелестело и постукивало.

Зашевелились ветки на вершинах деревьев, ветер принес издалека собачий лай и звуки выстрелов. Очень далеких, неопасных для Севки.

Три… нет, четыре щелчка на самом пределе слышимости и какая-то торопливая, будто скомканная очередь.

Севка, успокаиваясь, со всхлипом вздохнул.

Он выживет. Он сможет. Он сильный. Он же смог пережить то, что мать и отец погибли, смог не сойти с ума, поняв, что остался на свете совсем один.

Приятели поглядывали на него с опаской и подозрением. Тот же Богдан пару раз, стараясь быть незаметным, проверял его вещи на предмет наркоты и вроде как в шутку проверял внутренние сгибы локтей. Тогда Севка не сломался.

Не сломается и сейчас.

Для начала… Для начала нужно понять, как себя вести со старшим лейтенантом Орловым.

Может, нужно сейчас, в темноте, когда Орлов спит, просто отползти в сторону, потом встать на ноги и идти-идти-идти прочь, спрятаться, а потом, заучив, наконец, свои новые фамилию и имя, прибиться к группе окруженцев, выйти к фронту… Или остаться в партизанах. Орлов — единственный, кто слышал от Севки его настоящее имя и кто может понять, что документы в кармане гимнастерки — не его.

Уйти?

И что он может в одиночку? Это Орлов, не устроив допрос поначалу, больше спрашивать не будет, откуда взялся младший политрук Залесский, а любой новый знакомый даже не по подозрению, а из чистого любопытства засыплет вопросами. И что тогда?

Нужно…

Севка открыл глаза.

Лес был серым, солнца еще не было, но уже можно было рассмотреть все вокруг в подробностях.

Орлов сидел метрах в трех, прислонившись спиной к толстому дубу, и что-то рассматривал на карте, которую разложил на коленях. Несколько раз он сделал пометки, заложил карандаш за ухо, сорвал травинку и сунул ее в рот.

Он что-то напевал, губы шевелились, но Севка не смог разобрать ни звука.

— Доброе утро, — сказал тихо Севка.

— Доброе, — согласился Орлов. — Немного голодное, но тем не менее. Мы с тобой, кстати, прошли не так чтобы очень много. Фельдмаршал Суворов был бы нами недоволен. В общей сложности выходит всего восемь километров от места нашего героического сражения… Вот там, — Орлов взял карандаш и указал перед собой, — километрах в пяти, кирпичный завод. А вот там, — карандаш указал за спину, — в восьми километрах, лесничество, потом село Яровое, и дальше, на северо-восток, через тридцать километров река и мост. И что это значит?

— Не знаю.

— А значит это, что там могут быть части героической Красной армии. Река — неплохой рубеж обороны, а мост — объект, который нужно защищать. В той стороне днем не грохотало, особо крупных населенных пунктов там нет… Так что вполне может быть, что там мы выйдем к своим. Возражений нет? — Орлов сложил карту, сунул ее в свою полевую сумку, карандаш покрутил между пальцев и тоже спрятал. — Спрашиваю, возражений нет?

— Нет. — Севка сел, попытался потянуться и застонал, почувствовав тягучую боль в левом плече и правом боку.

Расстегнул ремень, задрал гимнастерку и обнаружил на ребрах черно-лиловый синяк.

— Красиво, — оценил Орлов. — Если бы чуть сильнее — сломали бы тебе их к чертовой бабушке. И как бы мы тогда шли? Нет, не нужно было мне встревать… И грехов бы на душе было бы меньше. А ведь могли нас и вообще… того…

Севка встал, одернул гимнастерку и, отвернувшись к дереву, расстегнул ширинку.

— Тоже правильно. — Орлов вскочил на ноги, сделал несколько взмахов руками. — Физическая подготовка, товарищ младший политрук, штука не менее важная, чем подготовка политическая. В здоровом теле, как говорится, здоровый дух…

— А ты не знаешь, Данила, что на самом деле эта фраза у греков звучала по-другому? — Севка оправился, застегнулся и стал подгонять ремень с портупеей. — Древний грек говорил, что теперь нам остается надеяться, что в здоровом теле появится и здоровый дух. С иронией говорил, между прочим.

— Серьезно? — Орлов присел, выставив руки перед собой, встал. Снова присел. Встал. — А так хорошо звучит! Ну, не знаю, не знаю. Лично мне хорошая физическая форма никогда не мешала. Вот и вчера…

— Уходим? — спросил Севка.

— А почему и нет? — Орлов выпрямился, решительным движением обеих рук заправил гимнастерку, повернувшись к Севке лицом.

Значит, вот так это делается. Севка торопливо поправил свою гимнастерку и даже успел порадоваться, что вчера его гнали немецкие мотоциклисты и Орлов, наверное, списал странный внешний вид младшего политрука на суету и неразбериху.

А потом Севка спохватился:

— Слушай, Данила, а как ты на местности сориентировался? Ни черта же не видно. Даже солнце еще не взошло…

— А я, пока ты спал, залез на вершину дерева и осмотрелся. Трубы кирпичного завода — единственные трубы на всю округу, если верить карте. Ну а восток горит зарею новой, тут не спутаешь. Так что все точно, можно идти. Со мной не заблудишься.

И они пошли.

Теперь, когда все было видно, идти стало легко, подлесок не казался таким густым, а ветки не так чтобы очень злобно бросались в лицо. Получалась почти прогулка.

Через пару километров они наткнулись на ручей, и Орлов приказал умыться. Нечего выглядеть парой бандитов. Они, сказал Орлов, старший лейтенант и младший политрук, а не черт-те что!

Еще через час Орлов вдруг резко остановился.

— Слышь, Залесский. — Старший лейтенант сел на пенек и сорвал дежурную травинку. — Давай договоримся…

— О чем?

Севка наклонился, упершись руками в свои колени. Не так много они прошли, но Орлов задал высокий темп, и Севка немного запыхался.

— Если мы вдруг наткнемся на наших… на окруженцев. — Орлов пожевал травинку. — Может возникнуть недоразумение.

— Какое?

— Ну… Нас могут просто поставить в строй, например. Это ты такой покладистый, а какой-нибудь военинженер третьего сорта… то бишь ранга, окрыленный возможностью покомандовать личным составом, может и не согласиться с моим маршрутом движения. И что тогда?

— Не знаю, — честно ответил Севка, которому такие мысли, естественно, в голову не приходили. — Попытаемся убедить…

— Угу, — кивнул Орлов. — Ты мало сталкивался с военинженерами всех сортов. Хуже их только военврачи. Как начнет орать и оружием размахивать…

— И что ты предлагаешь?

— Значит, делаем так: при встрече с любой группой ты молчишь. Представился, если нужно, старшему по званию, и молчишь. А говорить буду я.

— А какая разница?

— В общем, небольшая. Но я смогу внятно наплести, что мы выполняем особое задание. Я из штаба фронта, между прочим, а не из какой-то там дивизионной газеты. Уловил разницу?

— Уловил.

— Значит, помнишь — мы из штаба фронта, я — главный, а ты в переговоры с кем бы то ни было вступать не имеешь права. Есть возражения? За? Против? Воздержались? Принято единогласно. — Орлов встал с пенька. — Шагом марш.

Через десять минут их окликнули.

— Стой! — прозвучало из-за дерева.

— Стою, — бодро ответил Орлов, разводя руки в стороны.

— Руки вверх! — Теперь команда прозвучала сзади, Севка искоса оглянулся и увидел штык, торчавший из куста.

— Уже поднимаем. — Орлов поднял руки над головой, словно делал зарядку. — Так хорошо?

— Пистолеты.

— Ты бы хоть появился, — не опуская рук, сказал Орлов. — А если ты не часовой Рабоче-Крестьянской Красной армии, а проклятый фашист? А я совсем разоружусь перед тобой?

— Стрелять буду, — чуть менее решительным голосом предупредил голос из-за дерева.

— То есть, выставляя тебя на пост в тылу противника, твой командир не предупредил тебя строго-настрого, чтобы ты не стрелял без особой, даже крайней необходимости? — изумление в голосе Орлова прозвучало настолько искренне, что даже Севка, потянувшийся было к кобуре, замер. — Ты бы, товарищ боец, думал, прежде чем угрожать старшему лейтенанту. В крайнем случае, я бы тебе посоветовал смело действовать штыком и прикладом. Заколоть меня, например. А товарищу младшему политруку хватило бы и прикладом по голове.

Залегла тягостная пауза.