Василий Казаринов - Бог огня

• Название: Бог огня
• Автор: Василий Казаринов
• Жанр: Детектив

---

— Вечером у нас будет курица по-техасски, — доложила она, вытаскивая из пакета плоскую, обтянутую серебристой фольгой упаковку. — Очень удобно. Сунул в духовку — и готово. И вкусно, я пробовала: это кусочки курицы, обжаренные в масле с красным перцем. Ты любишь острое?

— Люблю. От острого кровь быстрей бежит по жилам. И повышается половая потенция.

На ее лице появилась лукавая кошачья улыбка, рука опустилась на его колено и медленно поползла вверх, достигла тугого, упругого бугорка и ласково сдавила его; навалившись грудью на плечо Б. О., она шепнула:

— Так что нам мешает?

— Довольно… — процедил он сквозь зубы. — А то нам придется заняться этим прямо сейчас и прямо здесь.

— Ну и что? — весело отозвалась она. — Чего стесняться-то? Мы же теперь, насколько я понимаю, вольные степные люди с большой дороги — где приспичит, там друг друга и любим.

— Сначала давай съедим твою курицу с красным перцем. — Он плавно тронул автомобиль с места и выехал со стоянки.

Ванночка с аппетитным блюдом так и не добралась до духовки, потому что сначала они легли в постель и занялись тем, о чем оба подумали еще на стоянке перед универсамом, потом спали часов до трех дня, потом пили кофе на кухне, а потом Б. О. потянулся к телефону.

— Сегодня суббота, — напомнила она.

— Ничего. — Он набрал по памяти номер, обозначенный в адресной шапке Митиных факсов. — Говорят, они там у себя на Охотном Ряду думают круглосуточно и без выходных.

— Пойду залягу в ванну.

Она лежала в теплой бархатной лене, погрузившись в блаженное состояние совершенного безмыслия, которое было вдруг нарушено щелчком дверного замка.

— Ты не голодна? — поинтересовался Б. О., подошел к зеркалу и, округлив рот, ощупал лицо — этим жестом мужчины предваряют процедуру бритья. Затем он скинул рубашку, выдавил на помазок гусеничку крема и тщательно взбил на щеках пышную мыльную пену.

— К чему ты насчет аппетита? — спросила она.

— К тому, что мы идем в ресторан.

Я дозвонился, рассказал он. К счастью, аппарат был отключен от факсового режима. Самого этого мужика, правда, на месте не оказалось, ответил женский голос, типично секретарский: Геннадия Петровича уже сегодня не будет на месте, но если вам срочно нужно с ним связаться, то его можно после пяти вечера застать в «Эльдорадо», там устраивается скромный банкет.

— Вообще-то, насколько я знаю, — сказал Б. О., водя станком по щеке, — это клубный кабак с ограниченным доступом. Ничего, попробуем прорваться. Если не все места будут заняты, у нас есть шанс. Надо одеться поприличней.

— О-о-о, — мечтательно протянула она. — Сто лет не надевала вечернего платья. Прошлой зимой, когда на лыжах каталась, привезла из Франции — самый писк. Знаешь, весь верх из полупрозрачной ткани, из муаровой такой, дымчатой. И сзади клин вставлен. Хорошо… Лифчик не надо надевать. Да и трусики тоже.,

— Это еще почему? — спросил Б. О., не донеся до лица ладонь, смоченную одеколоном.

— Как — почему? Чтоб попку было видно.

— Ой, нет! — Он поморщился, ошпаривая щеку. — Давай что-нибудь поскромней придумаем. Попка у тебя очаровательная, кто бы спорил, но боюсь, она слишком будет бросаться в глаза.

— Жаль… — разочарованно Сказала она. — Но хоть грудь-то чуть-чуть приоткрыть можно?

— Чуть-чуть можно.

— И то хлеб… — Она оперлась о бортик ванной, встала во весь рост и, подставив под груди ладони, слегка приподняла их. — Еще ведь вполне ничего, а? — с надеждой в голосе спросила она.

— Вполне, — ответил Б. О., косясь на нее.

* * *

Им повезло. Завсегдатаев с клубными карточками собралось немного, и в ресторан удалось пройти. Они уселись за изысканно сервированный (в бледно-желтых тонах) столик.

— А здесь ничего, уютно, — сказала она, осматриваясь.

Антураж казался частью какого-то сновидения — и эти прозрачные своды стеклянных стен, и фонтанирующие яркими красками витражи, сонно шуршащие фонтаны, лестницы, штопором ввинчивающиеся в потолок, и мозаичные полы, выстеленные нежно-зеленым мрамором.

— Да, — согласился он. — Странно, что мало народу. Впрочем, еще не вечер.

Еще не вечер, но скоро публика подтянется и в правом углу у мраморного столика тэпаняки скоро возникнет японец с трудно произносимой фамилией Туругасаки и примется прямо на глазах клиентов приготовлять свои несъедобные суси со свежим лососем, а может быть, с тунцом или же рыбой сибас. Или пожарит на тэпаняки креветок, или мясо, или утку. Тем временем у какого-нибудь столика, расположенного сбоку от стойки бара, француз Шевэ начнет священнодействовать, представляя клиентам, что значит настоящий декупаж по-французски: несколькими точными движениями он разделает истекающую аппетитным жиром утку, запеченную в имбирном соусе, и подаст ее на блюде, обложив печеными яблоками… Так было вчера, позавчера, так будет сегодня и завтра, если, конечно, этот выросший из странного сновидения мир не растает в один прекрасный момент с первым утренним лучом света.

Официант сразу обратил внимание на эту респектабельную пару: на женщине было темное вечернее платье с откровенным и даже несколько вызывающим декольте, затянутым полупрозрачной тканью, под которой смутно и оттого очень пикантно проступали тугие контуры грудей; мужчина был одет в строгий темный костюм.

Бася была увлечена выбором блюд и потому не заметила, что взгляд Б. О., медленно скользивший по мраморным интерьерам, прозрачным стенам, оживленным струящейся откуда-то сверху, навстречу струям фонтанов, водой, вдруг остановился и застыл, прикованный к какой-то одной точке, расположенной в самом центре этого прохладного из-за обилия мрамора великолепия.

Это был большой круглый аквариум, сквозь прозрачную стену которого на Б. О. грустно смотрел огромный омар.

— Что, брат, паршиво тебе тут? — спросил он очень тихо, однако его реплика не пролетела мимо слуха официанта, торжественно следовавшего мимо их столика и слегка качнувшегося назад, точно он столкнулся с какой-то прозрачной мягкой преградой.

— Да? — вежливо осведомился официант, безукоризненно стриженый молодой человек с вытянутым лицом, абсолютно ничем не примечательным, именно таким, какое и обязан иметь сотрудник такого солидного заведения, чтобы не отвлекать физиономией внимание клиентов, погруженных в гастрономические размышления.:

— Извините, это я не вам, — сказал Б. О., указывая взглядом в центр зала. — Это я ему.

— А-а-о, — с пониманием округлил губы официант, придав реплике некое пограничное между «а» и «о» звучание. — Сильвер сегодня что-то мрачен. Его так называют потому, что он хромой. Хотите его заказать? Это восхитительное блюдо. Вам его приготовят на открытом огне.

— Что, живым прямо так и зажарят? — поднял глаза Б. О.

— Конечно. В этом весь смак.

— Ну нет, — покачал головой Б. О., принимая от Баси меню, представлявшее собой странное сочетание японской, французской и среднеземноморской кухонь.

— Не знаю, о чем вы там воркуете, — вступила в разговор Бася. — Что касается меня, то я хочу перепелку-гриль с артишоками.

— Прекрасный выбор, мадам, — кивнул официант.

— Под каким она сыром?

— Под мозареллой. И с соусом «Ройял».

— Соуса побольше, пожалуйста… — Она вопросительно посмотрела на Б. О.: — А ты что будешь?

Он рассеянно просмотрел меню.

— Я, пожалуй, рыбу… Да, пескатриче с грибами и картофелем.

— Прекрасный выбор, — дежурным тоном отозвался официант; по всей видимости, здесь любой выбор полагалось считать прекрасным. — Что будем пить?

— На ваш вкус, — улыбнулся Б. О.

— Я несколько затрудняюсь… — поджал губы официант. — Мадам я бы порекомендовал французское. А вам скорее итальянское.

— Прекрасная рекомендация, — имитируя его интонацию, улыбнулась Бася, отпуская официанта.

— Минуточку, — остановил его Б. О. — У вас ведь внизу есть банкетный зал, не так ли?

— Два зала, — поправил официант. — Один сегодня пустует, во втором скромный банкет.

— Вот-вот, — Б. О. помедлил, поправил галстук. — У меня к вам просьба, — он достал из внутреннего кармана пиджака плоский белый конверт и вручил его официанту. — Будьте так любезны, спуститесь туда и скажите, что имеете записку для Геннадия Петровича. — Официант замялся и поднял глаза в потолок; Б. О. погрузил в его ладонь зеленую банкноту, ладонь закрылась. — Я понимаю, что здесь не принято тревожить клиентов, но поверьте, дело не терпит отлагательств.

Официант удалился с таким выражением на лице, словно люди, собравшиеся в ресторане, пришли сюда исключительно ради того, чтобы доставить ему удовольствие, а не наоборот.

— Что ты дал ему в конверте? — спросила Бася, поигрывая зажигалкой.