Тони Бэрроу - Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’)

• Название: Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’)
• Автор: Тони Бэрроу
• Издательство: Thunder's Mouth Press
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 1-56025-882-9

---

В следующей части интервью Пола с Бесс Коулмэн давала понять, чего следует ждать. Пол говорил: “Теперь мы приутихли и знаем, что мы точно такие необычные человеческие существа, как и все остальные. И мы хотим, чтобы нас принимали именно такими”. Это был первый раз, когда Пол озвучил свою ‘я всего лишь обычное человеческое существо’ позицию, которая станет краеугольным камнем созданной им самим рекламной стратегии годы спустя. Я слышал, как он произносил похожие фразы в нескольких других интервью во время того турне. На протяжении многих лет с тех пор Пол хотел, чтобы все считали, что он совсем не отличается от остальных из нас, что он каждый день ведёт обычную, простую жизнь, которая похожа на скромную. Тогда, в 1966 году, он сеял семена своего личного имиджа, который станет преданно развивать более 40 последующих лет. Искренность этой позиции часто подвергалась сомнению журналистами и обозревателями. Думаю, его вторая женитьба – на этот раз на вздорной основательнице фонда против минных полей и бывшей модели Хизер Миллз – помогла Полу произвести переоценку своего взгляда и должным образом оценить славные жизненные удобства, которые доступны суперзвезде-миллионеру. Думаю, что в душе он всегда был материальным парнем, и я уверен, что Хизер просто помогла ему примириться с этим.

Когда Пол говорил ‘Жизни подростков’ о более высоком стандарте вопросов средств массовой информации, с которыми битлы сталкивались в американском турне 1966 года, он имел в виду личные интервью, которые он и остальные давали избранным журналистам, – тем, что входили в нашу путешествующую свиту. Они начали касаться вопросов большой политики, таких, как война и мир, и получать в качестве ответов решительную реакцию битлов, особенно Джона и Джорджа. В ситуациях с пресс-конференциями я не видел таких возросших стандартов. Перед предпоследним концертом турне на стадионе ‘Доджер’ в Лос-Анжелесе битлы дали свою самую последнюю пресс-конференцию, в качестве гастролирующего ансамбля в обширном помещении на первом этаже ‘Кэпитол Тауэр’. Это был внушительный главный офис их американской звукозаписывающей компании, располагавшийся в Голливуде и сделанный так, чтобы выглядеть, словно высокая стопка пластинок. Это 23-х минутное событие, которое посетили около 250 человек, включая известных международных журналистов, являлось также последней конференцией ‘Битлз’, которую организовал и представил я. Её кульминацией стало вручение президентом компании Аланом Ливингстоном ребятам награды за рекордные первичные продажи ‘Револьвера’. Свыше одного миллиона экземпляров ушло с прилавков магазинов пластинок США за первые две недели посоле выпуска ‘Револьвера’, и он оставался на вершине американского списка популярности альбомов ‘Биллбоарда’ на протяжении шести недель.

По сравнению с подобными конференциями предыдущих лет, в этой почти целиком отсутствовал фирменный знак битлов – саркастические замечания и скороспелые короткие остроты. На этот раз они были несерьёзны, но без веселья, хотя некоторые сверх меры восторженные участники толпы аплодировали и смеялись настолько искренне, что эта пресс-конференция звучала больше похоже на оживлённое водевильное шоу-варьете в полном разгаре, чем на бессмысленную перебранку, которой она оказалась. Лишь Маккартни прилагал значительные усилия, давая не просто односложные ответы. В других отношениях ответы битлов на вопросы конференции продемонстрировали отсутствие уважения к людям из престижных средств массовой информации, которым они адресовались, – небрежное равнодушие, которое почти граничило с презрением. В их оправдание я должен признать, что в этом чрезвычайно насыщенном событиями и опасном турне битлы морально и физически опустошены, но я был удивлён и разочарован, увидев, что они настолько явно оставили свой обычный профессионализм во время этой последней пресс-конференции.

Пару-тройку раз, когда ребята продемонстрировали короткие проблески своего таланта к спонтанной комедии, они вызвали бурные аплодисменты от поддерживающей их толпы, которая, очевидно, надеялась на лучшее.

Вопрос: Одна недавняя статья в журнале ‘Тайм’ резко осудила поп-музыку и сослалась на ‘Путешественницу-однодневку’, как на песню о проститутке, а на ‘Норвежский лес’, как на песню о лесбиянке. Каким было ваше намерение, когда вы сочиняли их?

Ответ: Мы просто пытались сочинить песни о проститутках и лесбиянках.

Вопрос: Что стало вдохновением для ‘Элинор Ригби’?

Ответ: Два гомика.

Не было сказано почти ничего нового. Не стало замечательным открытием узнать, что любимые современными американские группы Джона и Пола включают в себя ‘Бич бойз’, ‘Бёрдз’, ‘Ловин’ спунфул’, ‘Мирэклс’ и ‘Мамы и папы’. Также я не был удивлён, когда вновь возникла тема ‘Иисус’.

Вопрос: Джон, Вы не проясните и не повторите нам ответ, который Вы дали в Чикаго?

Ответ: Я не смогу повторить его, потому что я не знаю, что я сказал.

Кинорежиссёр Дик Лестер, должно быть, чувствовал, что Джон его подвёл, не воспользовавшись этой золотой возможностью прорекламировать своё грядущее появление в антивоенном фильме ‘Как я выиграл войну’. Один репортёр дал Джону превосходную отправную точку, чтобы поговорить о своём дебюте в качестве настоящего актёра экрана и о послании фильма, когда спросил, как битл решился принять участие в постановке Лестера. Джон не воспользовался этим шансом, ответив одной тусклой фразой: “Он попросил меня, а я просто согласился”. Джон должен был лететь через неделю в Германию, чтобы начать сниматься в своей причудливой роли рядового Грипвида на одной танковой базе НАТО в Берген-Хоне возле Ганновера.

Джон также упустил идеальную возможность отрекламировать свою книгу ‘В своём собственном правеписании’:

Вопрос: Джон, в каком состоянии Вы сочиняли свою ‘В своём собственном правописании’? Эти нелепые, странные слова - как Вы их связали в целое?

Ответ: Я не знаю.

Эта конференция в ‘Кэпитол’ показала, что между 1965 и 1966 годами битлы большей частью потеряли желание упорно работать на угоду толпы средств массовой информации. Они явно дали понять, что больше совершенно не чувствуют себя великолепной четвёркой. Они были слишком усталыми, подавленными и сытыми по горло, чтобы бороться со своей апатией. С учётом многочисленных угроз убийства менее, чем за два месяца до этого в Токио, нападений и издевательств нанятых головорезов президентского дворца в Маниле и преследования самым настоящим страхом, что клановцы могут убить Джона в Мемфисе – я полагаю, было неудивительно, что битлам не хватало их обычных живости и блеска во время последнего в этом турне общения с прессой. Возможно, в таких условиях требование прекращения этой рискованной работы – гастролей по миру – являлось естественной реакцией. Конечно, выступление на публике потеряло свою привлекательность, потому что битлы знали, что их не будет слышно за постоянным криком фанатов. Неверные ноты были неслышны. Фальшивые вокалы не замечались. Джон говорил мне: “Мы могли бы точно так же прислать картонные фигуры великолепной четвёрки и плёнку с заранее записанным говном. Фанаты всё равно пришли бы”.

На предпоследнем концерте турне на стадионе ‘Доджер’ в Лос-Анжелесе 28 августа 45 тысяч фанатов, в сущности, вышли из-под контроля из-за плохо сконструированных ограждений от толпы и не отвечающей требованиям полиции. Полагаю, что в этой поздней фазе турне фанатская система сообщения уже сообщила все детали выступления ребят, дав всем заранее предупредительный сигнал о песнях, которые заканчивали программу. Ещё до того, как ребята начали ‘Длинную высокую Салли’ Литтла Ричарда, сотни фанатов заполонили поле и окружили наш автомобиль, предназначенный для бегства. К тому моменту, когда битлы покинули сцену, и мы были готовы рвануть, ещё многие сотни – если не тысячи – расположились на нашем пути. Наш водитель заорал: “Держитесь крепко, народ!” Затем он рывком включил заднюю передачу, и мы ускорились с головокружительной скоростью по полю задом. Охваченные паникой фанаты бросились врассыпную с нашего пути. Я был поражён, что мы никого не сбили. Этот трюк не смог расчистить нам путь для побега, и водитель сдался. На высокой скорости он направился к скамейке запасных на дальнем краю поля, а мы поспешно понеслись тайно, вне поля зрения шумных орд фанатов. На протяжении двух часов мы были заключены в командной раздевалке ради нашей собственной безопасности, пока не появилось подкрепление полицейских, чтобы начать удалять истерично буйную толпу. Машина для бегства была серьёзно повреждена и выведена из строя. Две девушки сбежали даже с ключом зажигания, в качестве сувенира! Вся четвёрка ребят была на грани отчаяния, и мы начали обсудили возможность, что наша компания может остаться спрятанной на стадионе на ночь. Последовавшую вслед за этим тишину нарушил Ринго, тоненьким голоском сказавший: “Пожалуйста, можно мне сейчас пойти домой к моей мамочке, пожалуйста, можно?” Были предприняты две неудачные попытки вытащить нас, используя в качестве приманки лимузины, и третья попытка также провалилась. Мы были помещены в машину скорой помощи, которая умудрилась прорваться через груду сломанной ограды, после чего она больше не смогла ездить. В конце концов, дополнительные отряды полиции из департамента шерифа вывели нас под эскортом в безопасность бронированного автомобиля. Тихо про себя мы повторяли искреннюю мольбу Ринго. Мы хотим сейчас попасть домой. Можно, пожалуйста?