Михаил Назаров - Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил"

• Название: Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил"
• Автор: Михаил Назаров
• Издательство: Русская идея
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2006
• ISBN: 5-98404-007-7

---

Гг. присяжные заседатели, в письме Феофилактова и в показаниях подполковника Иванова есть указания, кладущие известную тень на некоторую категорию свидетелей. Это то, что они получали деньги... Подполковник Иванов нам заявил, что в жандармском управлении есть отделение, где находятся определенные секретные сведения, за достоверность которых он ручается, о том, что Бразуль-Брушковский, Красовский, Махалин и Караев получали известное вознаграждение за свои действия... Здесь оглашалось вам письмо Феофилактова [содержащегося в тюрьме], в котором точно указано, что за труд Караев должен {293} получить 5000 рублей...

{295} ...Затем, гг. присяжные заседатели, вы остановитесь и на экспертизе духовной. Здесь защита говорила, что эта экспертиза как будто совершенно не нужна и излишняя... На суде ничего лишнего не допускается... И здесь была допущена эта экспертиза для того, чтобы выяснить, нужна ли фанатику... для такого рода изуверского преступления живая жертва {296} ... в виде ребенка. Здесь вам говорили, что вы разрешаете в этом случае мiровой вопрос. Господа присяжные заседатели, это совершенно неверно. Никаких мiровых вопросов в суде не разрешается, судья... разрешает вопрос данного дела...

Должен указать вам, что отвечая на первый вопрос, вы еще дела не разрешаете по существу. Вы признаете только самое событие преступления. Только при разрешении второго вопроса, вы разрешаете виновность Бейлиса...

{297} ...Здесь много говорилось об еврействе – это вы все забудьте. Вы решаете судьбу Бейлиса. Говорят, что это дело имеет мiровое значение – это все равно для судьи. Для судьи всякое дело важно потому, что... оно всегда для подсудимого очень важно... Вы должны судить только по тому, что здесь было перед вашими глазами, по тому материалу, который вам здесь представлялся, и только под влиянием его вы должны разрешить это дело. Будьте справедливы, безпристрастны и совершенно спокойны...

Присяжные удаляются...

 

{300} ...После 1 часа 20 минут совещания, присяжные возвращаются в зал заседания. Старшина присяжных возвращает председателю лист с ответами на поставленные вопросы.

Председатель просматривает и скрепляет лист своей подписью.

Первый вопрос

Старшина присяжных читает:

«Доказано ли, что 12-го марта 1911 года в Киеве, на Лукьяновке, по Верхне-Юрковской улице, в одном из помещений кирпичного завода, принадлежащего еврейской хирургической больнице и находящегося в заведывании купца Марка Ионова Зайцева, тринадцатилетнему мальчику Андрею Ющинскому при зажатом рте были нанесены колющим орудием на теменной, затылочной, височной областях, а также на шее раны, сопровождавшиеся поранениями мозговой вены, артерий левого виска, шейных вен, давшие вследствие этого обильное кровотечение, а затем, когда у Ющинского вытекла кровь в количестве до 5-ти стаканов, ему вновь были причинены таким же орудием раны в туловище, сопровождавшиеся поранениями легких, печени, правой почки, сердца, в область которого были направлены последние удары, каковые ранения в своей совокупности числом 47, вызвав мучительные страдания у Ющинского, повлекли за собой почти полное обезкровление тела и смерть его».

Ответ присяжных заседателей:

– Да, доказано.

Второй вопрос

«Если событие, описанное в первом вопросе, доказано, то виновен ли подсудимый, мещанин гор. Василькова, Киевской губ., Менахиль Мендель Тевиев Бейлис, 39 лет, в том, что заранее задумав и согласившись с другими, не обнаруженными следствием лицами, из побуждений религиозного изуверства лишить жизни мальчика Андрея Ющинского, 13 лет, – 12 марта 1911 года, в гор. Киеве на Лукьяновке, по Верхне-Юрковской улице, на кирпичном заводе, принадлежащем еврейской хирургической больнице и находящейся в заведывании купца Марка Ионова Зайцева, он, подсудимый, для осуществления этого своего намерения схватил находившегося там Ющинского и увлек его в одно из помещений завода, где затем сговорившиеся заранее с ним на лишение жизни Ющинского, необнаруженные следствием лица, с ведома его, Бейлиса, и согласия зажали рот и нанесли колющим орудием в теменной, затылочной, височной областях, а также на шее раны, сопровождавшиеся поранением мозговой вены, артерий левого виска, шейных вен и давшие вследствие этого обильное кровотечение, а затем, когда у Ющинского вытекла кровь в количестве до 5-ти стаканов, ему вновь были причинены таким же орудием раны в туловище, сопровождавшиеся поранением легких, печени, правой почки и сердца, в область которого были направлены последние удары, каковые ранения в своей совокупности числом 47, вызвав мучительные страдания у Ющинского, повлекли за собою почти полное обезкровление тела и смерть его».

Ответ присяжных заседателей:

– Нет, не виновен.

Приговор суда

Председатель, (объявляя Бейлиса по суду оправданным): Вы свободны, можете занять место среди публики.

Конец

 

[Из судебного отчета чиновника особых поручений Любимова Директору Департамента Полиции: «Оглашение вердикта. ... Раздается, наконец, в последний раз: Суд идет, прошу встать. Еще минута и присяжные заседатели быстрой походкой входят в зал и занимают свои места... Старшина передает председателю вопрос­ный лист. Председатель долго его читает. В зале мертвая тишина. Все стоят. Сидит только суд. У присяжных заседателей взволнованные, угрюмые лица. Они смотрят на публику и опускают глаза. Обычно апатичные и индиферентные, они теперь неузнаваемы… Но вот бледный и взволнованный, как и все в зале, председатель передает лист обратно старшине, прося его огласить. От волнения у старшины присяжных заседателей пресекается голос. Он ежесекундно останавливается, рука в которой он держит лист, дрожит. Публика, журналисты, гражданские истцы и защитники столпились ближе к судейскому столу, чтобы лучше слышать. На скамьях защиты только Григорович-Барский и Зарудный. Маклаков и Карабчевский уехали до приговора. Грузенберг, ставший за сегодняшний день неузнаваемый, не решился присутствовать при оглашении вердикта, опасаясь, что нервы не выдержат. Бейлис, держась рукой за перила, стоит бледный, как полотно, но внешне спокойный. [Далее повторяются оба вопроса и ответы присяжных. – Ред.] При словах "Да, доказано" – Бейлис сохраняет спокойствие. Но когда раздаются слова: "Нет, не виновен", – его нервы не выдерживают, с ним делается глубокая истерика. Защитники бросаются к нему и подают ему воду. Публика выслушивает приговор внешне спокойно… Председатель оглашает определение и заявляет Бейлису, что он свободен... Конвойные вкладывают шашки в ножны» (ГАРФ. Ф. 1652. Оп. Д.76. Л.л. 55 об., 56, 56 об.).

Л.А. Тихомиров верно отметил: «Как видим из первого вопроса, по суду признано доказанным, что преступление совершилось в одном из помещений, принадлежавших еврейскому учреждению и находившемуся в заведовании еврея (Зайцева). Итак, известная доля ответственности за происшедшее не может не падать на собственников и заведующих учреждением. Кто бы ни совершил убийство, возможен вопрос: не были ли заведующие виновны хоть в плохом надзоре… Зверское преступление произошло… и никто из живущих на нем [на заводе], – ни жильцы еврейской больницы, ни прислуга, ни администрация, – никто ничего не видал, не знает, не может разъяснить... Для того чтобы определить с точностью вопрос о виновности, нужно было спросить присяжных не только о том, виновен ли Бейлис во всей совокупности перечисленных в вопросе фактов, но также и в том: если он не виновен в их совокупности, то не виновен ли он в соучастии, и если не виновен в соучастии, то не виновен ли в знании о преступлении и недонесении о нем. Совершенно ясно, что такие градации виновности, всегда бывающие, могли быть и здесь. Но присяжных об этом не спросили» (Московские ведомости. 1913. 30 окт.).

Стенографический отчет не упоминает о расхож­дениях в среде присяжных, ибо это не подлежало разглашению. Но сами присяжные, не согласные с оправданием, не скрывали затем перед матерью Андрюши и ее представителями, что их голоса разделились поровну: «шесть голосов было за признание вины, шесть стояло за оправдание; в таких же случаях закон склоняется в сторону оправдания, которое в сущности равносильно признанию улик недостаточными для обвинения, но отнюдь не обозначает убеждения судей в голубиной чистоте и невиновности подсудимого» (Заметки по поводу процесса об убийстве Андрюши Ющинского // Мирный труд. Харьков. 1913. № 11. С. 231).

Киевский протоиерей Григорий Прозоров писал своему митрополиту Флавиану: «Ритуал признан, Бейлис оправдан. Милость и великодушие Русского народа сказались с особой силой. Оправдали несомненного участника в ритуальном мучении Андрюши Ющинского только потому, что злодей не захвачен на месте!.. Из зала суда... передавали мне, что на счет Бейлиса присяжные заседатели разделились пополам (6:6), значит оправдание злодея довольно сомнительное... Евреи сначала ликовали. Но когда стали узнавать, что ритуальность убийства и совершение его на заводе еврея и около хирургической больницы еврейской признаны судом, ликование стало переходить в уныние» (РГИА СПб. Ф. 796 [Канцелярия Святейшего Синода]. Оп. 205. Ед. хр. 739).