Виктория Холт - Избранницы короля

• Название: Избранницы короля
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-554-6

Для своих подданных вернувшийся из вынужденных скитаний король Англии Карл Стюарт Второй - прежде всего Веселый монарх, избавивший страну от пуританского засилья и подаривший ей множество новых развлечений. По легкости и распущенности нравов двор Карла не уступает двору его знаменитого кузена, короля Франции Людовика Четырнадцатого. О любовных похождениях английского короля ходили легенды не только в Лондоне, но и во всей Европе. Но этот незаурядный человек, творивший историю своими руками, умел, когда нужно, быть непреклонным и по-королевски великодушным.

---

Взгляды их, лишь на миг задержавшись на королеве, сидевшей среди всеобщего веселья в скорбном одиночестве, с облегчением перескакивали на ослепительную, несравненную Барбару.

«Да! — думали они. — Такого короля англичане будут помнить до скончания веков».

И все, кому довелось присутствовать на королевском балу в Уайтхоллском дворце в последнюю ночь 1662 года, снова и снова радовались тому, что Веселый монарх вернулся к своему народу.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Вдень святого Джорджия в огромной зале Виндзорского дворца проходил самый блестящий бал этого года, устроенный королем не столько в честь праздника, сколько по поводу женитьбы его сына, герцога Монмута. Юная невеста, леди Анна Скотт, наследница Баклефа и одна из богатейших аристократок королевства, сидела рядом с Екатериной, задумчиво наблюдавшей за танцующими; Джеймс, однако, оказывал больше внимания леди Кастлмейн, чем своей невесте, и Анна начинала уже тревожиться.

«Как грустно, что столько людей предпочитают любить тех, кого им вовсе не должно любить, — думала королева. — Неудивительно, что король всегда с таким лукавством созывает танцоров на «Непутевого рогоносца». Возможно, он один среди них всех не имеет оснований сомневаться в верности своей супруги. Правда, эта ее верность не заставит его полюбить ее, как неверность не заставила разлюбить Барбару». Поговаривали, что любовниками леди Кастлмейн стали теперь сэр Карл Беркли и Джордж Гамильтон; судя по всему, и молодой Монмут должен был вот-вот присоединиться к их числу. Возраст последнего вряд ли остановит Барбару, скорее наоборот, придаст их отношениям особо ценимую этой дамой пикантность. Екатерине рассказывали, что она порой выбирала для себя любовников под влиянием минуты, просто потому, что ей хотелось чего-нибудь новенького. При этом ей было решительно все равно, знатного они рода или нет. «В постели, — говорила она кому-то, — здоровый конюх лучше хлипкого лорда». Все эти слухи наверняка доходили и до короля, но он как будто не придавал им значения. Он все так же наведывался к Барбаре по нескольку раз в неделю, а по утрам так же возвращался садами в свои апартаменты. Так стоило ли надеяться на то, что добродетельность супруги вызовет в нем ответную теплоту?

Да, добродетельность теперь мало кого волновала при английском дворе. Коль скоро до нее не было дела королю, то и придворные с удовольствием забывали о ней, как о никчемной обузе.

Двор между тем становился все более и более изысканным. Карл вводил новые французские обычаи и в каждом письме просил сестру сообщать ему обо всех нововведениях, появлявшихся при дворе ее деверя. Основное развлечение придворных, бесспорно, составляли любовные интрижки; пьянству никто как будто не предавался, и в этом чувствовалось влияние короля; в азартные игры тоже стали играть меньше — хотя многие, и в том числе леди Кастлмейн, охотно проводили время за игральным столом. Король всегда озабоченно следил за ее игрой, и не без основания: ведь когда она, увлекаясь, проигрывала слишком много, расплачиваться с ее долгами приходилось ему, а не кому-то другому. Конечно, он не запрещал играть ни ей, ни другим своим фавориткам, поскольку, как он сам признавал, ни за что не посмел бы испортить им удовольствие, — зато он старался отвлечь их от игрального стола, устраивая грандиозные балы и веселые маскарады. Да, Карл умел ублажить женщин, которых любил!

«И почему все они не желают довольствоваться собственными супругами?» — думала Екатерина. Искоса взглянув на сидевшую рядом Анну, она ощутила неожиданный прилив нежности к этому юному беззащитному созданию. Бедная девочка! Ее ждет нелегкая жизнь, если она полюбит своего молодого красавца мужа по-настоящему.

Повернув голову, Екатерина улыбнулась стоявшей возле ее стула даме. Леди Честерфилд — в девичестве Елизавета Батлер — очень нравилась королеве и вызывала в ней искреннее сочувствие: ведь ее муж, по-видимому, был таким же безвольным рабом Барбары, как и сам король.

Екатерина очень хорошо понимала всю незавидность положения леди Честерфилд, ей рассказывали, что, выходя замуж за графа, Елизавета была совсем юной и неопытной девушкой и что все ее попытки завоевать его любовь встречали лишь холодное презрение.

— Я рада, что вы так хорошо выглядите, леди Честерфилд, — сказала Екатерина, плохо произнося английские слова.

Леди Честерфилд склонила голову и поблагодарила Ее величество.

«Да, — подумала Екатерина, — она и впрямь изменилась. От нее уже не веет тем унынием, что прежде». Складки зеленого, с богатой серебряной вышивкой, платья Елизаветы красиво ниспадали к ее ногам, густые кудри рассыпались по восхитительно-округлым плечам. Она смотрела на танцующих с рассеянной улыбкой.

«Значит, она все-таки пришла в согласие с собою и своей жизнью, — подумала Екатерина. — Значит, решила не горевать оттого, что муж предпочел ей порочную красоту леди Кастлмейн».

Подошедший граф Честерфилд хотел было вести жену на танец, но Елизавета равнодушно отняла руку и как будто вовсе не замечала, что он продолжает стоять с нею рядом.

— Полно, Елизавета! — услышала королева его досадливый шепот. — Идем же танцевать!

— Благодарю вас, милорд, — послышался чуть насмешливый голос Елизаветы, — но я знаю, что ваше место подле другой дамы, и не хочу лишать вас ее общества.

— Елизавета, ты просто капризничаешь из упрямства...

— Я следую голосу здравого смысла, вам же советую быть начеку, ибо ваша приятельница, кажется, очень уж увлеклась молодым герцогом, и пока вы тут попусту теряете со мною время, ваши шансы у нее быстро падают... Простите, мой кузен идет пригласить меня на танец. Я готова, Джордж.

Она грациозно подала руку своему кузену Джорджу Гамильтону — если верить слухам, новому любовнику леди Кастлмейн. Честерфилд проводил их недовольным взглядом.

«Весь двор вовлекся в какой-то безумный танец, — подумала Екатерина, — в котором пары сначала весело кружатся, взявшись за руки, а потом меняются партнерами... Неужто и впрямь Честерфилд ощутил интерес к жене лишь тогда, когда ее любовь к нему сменилась презрением? Или же тут просто задето его мужское самолюбие?»

Понаблюдав за ним еще какое-то время, Екатерина убедилась, что взор его действительно гораздо чаще был устремлен теперь на жену, чем на леди Кастлмейн.

Впрочем, не он один сменил сегодня предмет своих воздыханий.

Король, которого Екатерина никогда надолго не теряла из виду, проявлял что-то уж очень большое внимание к одной из ее фрейлин.

Фрэнсис Тереза Стюарт приходилась королю дальней родственницей: ее отец, Вальтер Стюарт, был третьим сыном лорда Блантира. Она прибыла в Англию вместе с Генриеттой Марией, которая и предложила Екатерине принять девушку к себе фрейлиной.

Генриетта Мария сообщила Екатерине, что Людовик Четырнадцатый живо интересовался юной Фрэнсис и предлагал ей остаться при его дворе.

— Однако, — продолжала она, — я сочла, что ей лучше уехать. Их семья пережила много лишений во время гражданской войны, и я чувствую свой долг в том, чтобы им помочь. Мне очень бы не хотелось, чтобы Луи сделал Фрэнсис своей очередной любовницей. Эта девушка воспитана в духе истинного целомудрия. Прошу вас, примите ее к себе на службу.

В тот момент Екатерина как-то не задумывалась о том, стоит ли спасать девушку от развратного Луи, чтобы тут же везти ее к Карлу; ведь тогда она еще считала, что в страсти короля к леди Кастлмейн повинны злые чары, с помощью которых эта женщина его околдовала. Теперь, научившись лучше понимать своего мужа, она начала догадываться, что, не будь даже при дворе леди Кастлмейн, все равно, нашлись бы другие.

До этого вечера Фрэнсис казалась придворным Карла едва ли не ребенком, но сегодня, когда она вошла в залу в своем великолепном платье и в обрамлении всех имеющихся у нее драгоценностей, она уже ничуть не походила на ребенка. «Если кто-то и сможет тягаться красотою с леди Кастлмейн, — подумала Екатерина в тот момент, — то, вероятно, это будет именно Фрэнсис Стюарт».

У Фрэнсис были светлые густые вьющиеся волосы, ослепительно-белая кожа, нежнейший румянец и голубые глаза; ее стройная высокая фигура пленяла грацией и изяществом. Конечно, и Барбара обладала редкостной красотой, с которой трудно было состязаться другим женщинам; но у Фрэнсис, помимо красоты, была еще изысканность манер, усвоенная ею при французском дворе. Ее спокойное достоинство и неизменная скромность представляли полную противоположность вульгарной леди Кастлмейн. К тому же коварная Барбара вечно строила какие-то козни, и в сравнении с нею Фрэнсис Стюарт казалась невинной маленькой девочкой. Возможно, поэтому, а не только из-за возраста, Екатерина и относилась к ней до сих пор как к ребенку.

Но вот в один вечер ребенок неожиданно превратился во взрослую женщину, и король заметил это одним из первых.