Владимир Сыромятников - 100 рассказов о стыковке

• Название: 100 рассказов о стыковке
• Автор: Владимир Сыромятников
• Издательство: Университетская книга Логос
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-98704-307-7

В ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги «100 рассказов о стыковке и о других приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период от зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил свое обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится своими впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Российской академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Российской Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Известный в мире специалист по космической технике, в области разработки и испытаний космических аппаратов, автоматических систем, космической робототехники, больших космических конструкций, основатель и руководитель отечественной школы стыковочных узлов космических аппаратов, получившей мировое признание. По мнению автора, эту книгу стоит прочитать каждому, кому интересна история космонавтики.

---

Собрав эту и другую информацию, я смог сначала представить себе вероятную картину того, как агрессивная влага могла попасть в стык, а при наличии микроскопической негерметичности проникнуть в наше уплотнение. Конечно, это было несколько вычурное предположение, но, в конечном итоге, наряду с более реальными вариантами оно позволило воспроизвести общую картину и осознать потенциальные опасности, с которыми требовалось считаться и, возможно, бороться в будущем. В этой связи особое беспокойство вызвали у нас средства и процедура личной гигиены космонавтов.

Туалет — это лицо любой человеческой обители. Справлять нужду в невесомости — это еще одна проблема, космического полета. Дополнительная проблема — куда девать естественные отходы. В космических и околокосмических кругах известно немало историй, связанных с этой деликатной темой.

Поначалу, при разработке своей первой пилотируемой программы «Меркурий», американцы недооценили серьезности задачи. В самых первых полетах, номинальная продолжительность которых исчислялась минутами, никаких приспособлений для того, чтобы справить малую нужду, не предусматривалось, не говоря уже о больших делах. Однако уже при подготовке к первой суборбитальной миссии А. Шепарда ракетные проблемы вылились в прямом и переносном смысле в малые земные, которые стерпеть было никак невозможно.

С другой стороны, вытаскивать астронавта, одетого в герметичный скафандр, из капсулы по малой нужде и терять время с риском нарваться на новые ракетно–космические неприятности, тоже не хотелось, руководители полетом рекомендовали решать местные проблемы на месте, мол, ничего страшного, с большими героями тоже случаются маленькие конфузы. Начиная с того первого исторического полета, мелкие происшествия, похоже, стали традицией. Правда, в заключительной фазе последнего полета капсулы «Меркурий» с астронавтом Купером, продолжавшегося трое суток, стали отказывать бортовые приборы, не выдержав испытания в теплой и влажной, к тому же химически активной среде. Хотя вторая пилотируемая программа «Джемини» с продолжительностью полетов до двух недель и оказалась весьма успешной, длительные полеты завершались порой в антисанитарных условиях. Ведь буквально все приходилось делать в очень тесной кабине двухместной капсулы: и работать, и есть, и спать, и снимать штаны, и делать еще многое другое, не покидая переднего сиденья космического автомобиля, размером в старенький «Фольксваген», и все это в течение 14 суток.

Для полетов на Луну американцы, конечно, обеспечили своим первым инопланетянам гораздо более комфортабельные условия, тем не менее космос обходился с земными пришельцами сурово. В отличие от полетов вокруг Земли вернуться домой с Луны было невозможно. Поэтому, на всякий случай, находясь в герметичном скафандре, астронавты носили специальную прорезиненную поддевку, чтобы не задохнуться в собственных многодневных испражнениях. Бог миловал отважных землян, до такого супериспытания дело не дошло, однако, как говорится, береженого Бог бережет. Все же нестандартный Э. Олдрин, как он сам рассказал в своей в целом скандальной книге, ему не удалось первым ступить на ночное светило, а быть лишь вторым после Н. Армстронга. Зато этот экстравагантный астронавт стал первым, кто описался на Луне в безвоздушном пространстве.

В отличие от пассажирских самолетов Спейс Шаттл не имеет достаточно большого сборника жидких отходов и он не приземляется с ними на посадочную полосу. Время от времени жидкая фаза отходов, можно сказать, космические помои, должны выбрасываться наружу, через специальное сопло они дренажируются в открытый космос. Это надо видеть — а мы просматривали специальные видео записи и делали это заинтересованно: мощная струя, как у здорового мерина в расцвете лет, била целенаправленно и ярко при свете Солнца. Конечно, такая по–американски деловая концепция упрощала утилизацию отходов в космосе и давала другие преимущества, но была рассчитана, в основном, на автономный полет с ограниченными операциями со сравнительно небольшими полезными грузами.

Когда Спейс Шаттл стал проводить до двух недель в состыкованной конфигурации в составе космической станции огромных размеров, появилась серьезная проблема.

С одной стороны, требовалось по–прежнему проводить дренаж жидких отходов, потому что космический туалет нашего СМ не был рассчитан на обслуживание всех челночных гостей в таком большом составе.

С другой стороны, появилась опасность космических поллюций, ведь на станции слишком много таких элементов и поверхностей, чувствительных к загрязнению. К ним относятся оптические поверхности, такие как чувствительные элементы датчиков и иллюминаторы, солнечные батареи и радиаторы, и, как выяснилось, стыковочные причалы.

Из истории средних веков известно, с какими проблемами столкнулись города, когда их население стало расти, а окружающее пространство уже было не в состоянии справляться с человеческими отходами естественным биологическим путем. Окружающая среда перестала перерабатывать отходы так, как это происходит в деревне, где земля воспринимает все в «безвыгребных» ямах, мусорных и компостных кучах. Помои через окно долбили городские улицы, превратив их в источники страшной заразы, которая привела к опустошительным эпидемиям. Только такие катастрофы заставили средневековые города перестроиться, и, в конце концов, появилась канализация и другие атрибуты современной цивилизации.

Выбросы жидких отходов в открытый космос я сравнил тогда с выплескиванием помоев через окно. Действительно, постепенное наращивание модулей МКС, строительство станции космического масштаба — это начало урбанизации космического пространства. Если прогнозы Циолковского и других корифеев науки недавнего прошлого когда?нибудь начнут сбываться и возникнут настоящие космические поселения, системы утилизации отходов будут спроектированы и построены с использованием самых высоких технологий. А пока американские инженеры, как могли, старались подогнать существующие системы Спейс Шаттла к новым условиям эксплуатации, к задачам сегодняшнего дня.

При обсуждении проблемы в Хьюстоне американские специалисты передали нам объемистый материал, в котором содержались результаты моделирования траекторий движения струи при сбросе жидких отходов относительно Спейс Шаттла. Моделирование проводилось с целью подтвердить, что эти отходы не встретятся снова с кораблем, облетевшим по орбите вокруг «шарика», это типичная задача баллистиков при оценке безопасности космических полетов. Непростая теория давала такое направление вектора скорости струи урины, которое исключало возможность повторного столкновения этой агрессивной жидкости со станцией. Все, может быть, заканчивалось бы не так уж и плохо, если бы не «четвертый закон Ньютона». Так мы, неотесанные студенты, называли нашу мужскую действительность, связанную с последней каплей, неизбежно попадавшей в наши штаны, какие бы меры тут ни принимались.

Тогда, 50 лет назад, я, конечно, не мог предположить, что мне придется на полном серьезе проводить необычные параллели с целью доказать, что помимо основной струи по краям сопла скапливались капли, к сожалению, далеко не одиночные, которые, отрываясь, двигались беспорядочно и попадали не только в штаны, но и на более чувствительные места. Действительно, отдельные и довольно крупные капли, превращавшиеся на ходу в снежные хлопья и не становившиеся от этого превращения менее зловредными, могли попадать куда угодно, а по закону вредности — в самые неподходящие места. Американцы из вежливости кивали, но помочь ничем не могли, это были узкие специалисты, не создававшие технику утилизации отходов. К тому же модернизировать такую систему на летавшей машине было бы очень сложной задачей.

До сих пор на американских модулях МКС практически нет туалета. Кое?что они делают в своем «Спейслэбе», но только для проведения медицинских исследований в космосе, а справлять настоящую нужду ходят к нам в СМ, в наш служебный модуль. Не бесплатно, конечно, не вывоз радиоактивных отходов в нашу Сибирь, но все же аналогия напрашивается. Справедливости ради надо сказать, что в космосе мы торгуем не только сырьем и не одними отходами.

Я завел речь об американских космических туалетах не случайно. Нам стало известно, что после проведения научных анализов астронавтической мочи в своей космической лаборатории они приносили ее в наш мочесборник, и тогда не обошлось без проливания.

Приближался пуск очередного «Прогресса». Как всегда, требовалось выдать заключение по всем предыдущим замечаниям, на этот раз в их число входило замечание по нашей резинке.

Требовалось сначала утвердить отчет о всей работе, проделанной в раках аварийной комиссии. Для меня дело осложнялось тем, что Ю. Семёнов, наш генеральный конструктор, назначил нам аудиенцию как раз в день моего отлета в Америку. Наряду с основной темой переговоров — обсуждением технических требований на еще одну пару стыковочных агрегатов, которые предполагалось изготовить в качестве дополнительного ЗИПа, — мы воспользовались встречей и провели совещание по статусу, состоянию дел по расследованию резинки. Естественно, я завел речь о сбросе жидких отходов, или «технической воды», как их называют американцы. Как раз после этого они и передали нам материал, в котором приведены результаты моделирования движения струи по орбите относительно станции. Это был объемистый и систематически изложенный документ.