Владимир Сыромятников - 100 рассказов о стыковке

• Название: 100 рассказов о стыковке
• Автор: Владимир Сыромятников
• Издательство: Университетская книга Логос
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-98704-307-7

В ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги «100 рассказов о стыковке и о других приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период от зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил свое обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится своими впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Российской академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Российской Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Известный в мире специалист по космической технике, в области разработки и испытаний космических аппаратов, автоматических систем, космической робототехники, больших космических конструкций, основатель и руководитель отечественной школы стыковочных узлов космических аппаратов, получившей мировое признание. По мнению автора, эту книгу стоит прочитать каждому, кому интересна история космонавтики.

---

На предыдущих этапах мы провели много испытаний, сначала у нас в Подлипках, в РКК «Энергия», затем в Дауни, в «Роквелле». Там в космическом отделении фирмы, на «брассборде», на интегральной инженерной модели очень многое удалось проверить и даже исправить. Однако все?таки это была не окончательная, не летная конфигурация, «не до самого конца»: важное оборудование отсутствовало — например, летная авионика и кабели. Кроме того, до сих пор не подключался другой «конец» управляющего контура, те самые наземные центры, со всей их многочисленной аппаратурой и службами. Но не только это, — не проверялась также стыковка нашей системы компьютером и программным обеспечением. Не проверялась другая часть программного обеспечения: человеческие программы, методики и процедуры. Все основные работы в КЦК выполнялись американским персоналом, который до этого не имел опыта по обслуживанию и испытанию нашей системы. Все это делалось впервые по методическим документам, которые еще не опробовались здесь. Требовалось проверить все, а в заключение произвести последнюю чистку и смазку, все от начала и до конца, до самого конца.

Отсюда название этих испытаний.

Мы, небольшая испытательная команда, прибыли в КЦК 22 марта 1995 года.

После январской эпопеи с ремонтом АПАСа многое здесь, на мысе, у американского порога космической орбиты, мне было уже знакомо. Знал я и многих людей, с которыми работали тогда, теплой флоридской зимой, и с которыми предстояло теперь провести заключительные испытания. Остальные члены бригады прибыли сюда впервые. Они — это Е. Елисеев, наш главный телеметрист А. Пуляткин и главный пиротехник В. Беркут. Все они уже накопили большой опыт совместных работ с американцами во время испытаний «брассборда» на «Роквелле». Этот опыт очень пригодился здесь на конечном, завершающем этапе.

Мне показалось, что у американских коллег на этот раз не было того радушия, неподдельного гостеприимства, какое они выражали нам в январе. Может быть, тогда для них и для нас все здесь было впервые, а эмоции выражались открыто, без обычной сдержанности. Мой кабинет оказался уже занятым новым хозяином, который получил его по наследству от меня и предыдущего хозяина вместе с любезной и старательной секретаршей Ли, и он даже в шутку благодарил меня за такое богатое наследство. В гостинице никто не приготовил цветов, как в прошлый раз, а сама Сюзен Хелман стала держаться в стороне, как будто кто?то с ней провел воспитательную работу, как когда?то это делалось с нами во времена ЭПАСа.

Рабочая обстановка была нормальной, деловой, и снова наши коллеги нам хорошо помогли быстро войти в нужный режим и включиться в испытательный процесс.

К этому времени внешний шлюз с нашим АПАСом наверху и авионикой под полом стоял в отсеке полезного груза, а сам «Атлантис» находился в испытательном корпусе, облепленный со всех сторон фермами обслуживания. Американский системный подход чувствовался во всем, начиная с мероприятий по обеспечению чистоты. В отличие от наших белых халатов сборочного цеха, которыми мы лишь прикрывали свой «срам», всем, кто входил в главный зал, выдавали полный комплект защитного обмундирования: комбинезон cover?all, чепчик, «онучи», перчатки, все это вбирало в себя человека целиком, со всеми его потрохами. Когда несколько дней спустя нам с Елисеевым позволили посетить кабину Орбитера, в дополнение к обычной «форме» нам выдали «балдахины», из которых торчал лишь один нос. На память остались фотографии, чем?то напоминавшие кадры из научной фантастики.

В основном мы работали на подходе к отсеку полезного груза, над ним и вокруг него. Две огромные створки Орбитера, размером 17x5 метров каждая, были открыты, распахнуты и над ними возведены площадки обслуживания, не очень?то удобные для работы. Мне подумалось тогда, что там, в космосе, в невесомости, даже в скафандрах, с краном–манипулятором работать было бы проще. Обслужить такую махину, как 100 тонный Орбитер, рассчитанный на функционирование в невесомости, действительно было очень непросто. Я еще раз убедился, как непросто обслуживать и испытывать космические конструкции на Земле. Нам пришлось также ознакомиться с тем, как «доставалась» многоразовость, чем приходилось платить за то, чтобы повторно летать в космос.

Мне стали понятны многие детали, из чего складывалась высокая стоимость программы Спейс Шаттлов.

Освоение космического корабля нового поколения давалось нелегко.

Как и в январе, мы снова работали, взаимодействуя сразу с тремя группами специалистов: фирмы «Локхид», основного исполнителя межполетного «процессинга», «Роквелла» — головной фирмы по Орбитеру и НАСА — хозяина КЦК, системщика космического масштаба, объединявшего усилия всех остальных. НАСА само являлось исполнителем по таким глобальным разделам работ, как управление пуском и полетом со всеми разделами и этапами, включая наши испытания.

Работа велась в две смены, дневную и ночную. Так получалось, что светлое время чаще уходило на подготовку, а основные работы приходились на темное время, внутри?то все равно окон не было. По–видимому, работала другая, более весомая, экономическая причина: ночные и сверхурочные часы оплачивались с коэффициентом. Мы тоже оказались заинтересованными в таком режиме, мы не возражали. Маркс был прав, экономика первична, а сознание вторично; его последователи почему?то игнорировали эти человеческие стимулы.

Что помогало в организации сменных работ и по гибкому графику, так это отсутствие проблем с транспортом. Каждый имел здесь свой индивидуальный «шаттл», челнок, который доставлял его куда требовалось в любое время. Человек становился свободным в пространстве. Однако автомобиль загонял его в другую ловушку, он усиливал одиночество, индивидуализм американцев, несмотря на сотню лошадей, спрятанных под капотом.

Фирма «Роквелл» и на этот раз снабдила нас индивидуальными автомобилями, лишив нас печального одиночества. Мы жили и перемещались по старому принципу, как учили при социализме: вместе работали, вместе отдыхали. Мы жили в гостинице на самом берегу Атлантики, и члены команды вовсю пользовались этим соседством. Пока я по утрам писал, они перед работой успевали насладиться океаном сразу после восхода солнца.

В этот период я как раз заканчивал изложение «Ста рассказов…» на английском языке. Выбранный метод оказался удачным и полезным. Переведя первую страницу каждого рассказа и собрав их вместе, удалось представить книгу в виде отдельной брошюры, которая не только давала представление о том, что можно будет прочитать, но очень помогла в дальнейшей работе. И не только это. Работа над английской версией заставила взглянуть на рассказы по–новому, кое?что изменить, так чтобы заинтересовать читателя с самого начала. Это действительно помогало совершенствовать стиль, к тому же английский язык учил писать лаконично.

Мои американские секретарши очень помогали, они безотказно разбирали почти зашифрованную рукопись, и уж, конечно, исправляли «спеллинг» сами и при помощи компьютера. Работая с ними, я вспоминал, как печатали американские секретарши 20 лет назад: у каждой на отдельном столике лежал толстенный словарь, и время от времени, отрываясь от машинки, они сверяли правильность правописания. Совершенно грамотных у англоговорящих людей не было, это они говорили сами. Компьютеры очень продвинули и эту часть человеческой деятельности, они также сильно помогли нам, поздно вступившим в англоговорящий мир.

Еще один приятный момент связан с этой деятельностью. Наверное, не один я испытал нетерпение увидеть написанное в напечатанном виде, не говоря уже о реакции первого читателя. Любезные американки доставляли мне двойное удовольствие: превращали мои иероглифы в печатный текст с наклеенными желтенькими «липучками», с ремарками типа «это интересно», и даже «это удивительно».

От условий и образа нашей жизни на мысе, от воспоминаний надо снова вернуться к технике, которая готовились, чтобы доставить очередную бригаду землян туда, за границы земной жизни. Этой бригаде в свою очередь предстояло соединиться с другой интернациональной командой, которая уже жила и ждала там наверху, на орбите. Экипаж ЭО-19, девятнадцатой основной экспедиции, находился на станции «Мир» и готовился к заключительному этапу подготовки, к приему Спейс Шаттла. Им еще очень много предстояло сделать в космосе, но этого оказалось так много, что пришлось написать отдельный рассказ.

Тогда, в начале апреля, мы ждали экипаж «Атлантиса», который по плану подготовки собирался прилететь на Мыс из Хьюстона специально, чтобы принять участие в заключительных испытаниях системы стыковки. Ведь эта система и для них тоже была новой и очень важной: стыковка — это всегда событие.

Как часто бывает, природа, стихия вмешалась в наши человеческие планы. На этот раз непогода в Хьюстоне не позволила взлететь некосмическому самолету астронавтов. Тогда я очень жалел о том, что нам не привелось еще раз встретиться с пилотами в самой рабочей обстановке, за штурвалом космического корабля.