Лоретта Чейз - Не искушай меня

• Название: Не искушай меня
• Автор: Лоретта Чейз
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010

Запертая в гареме на протяжении двенадцати лет, Зоя Лексхэм знает такие вещи, которые хорошо воспитанная леди знать не должна… и это губит ее репутацию в обществе. Сможет ли греховно прекрасный герцог Люсьен де Грей использовать свое влияние, чтобы спасти ее от болтливых языков? Задача достаточно проста – если только он сможет достаточно долго сдерживать свое желание, чтобы надежно ввести свою соблазнительную подопечную в респектабельное общество…

---

Безумие, безумие, безумие.

Люсьен крепко обнимал Зою, пока они приходили в себя.

Он крепко обнимал её, когда к нему вернулся здравый смысл, твердя «Безумие, безумие, безумие».

– О, Зоя, – сказал Марчмонт, когда снова обрёл голос.

– О, – сказала она нежно, – это было восхитительно. Теперь я понимаю, почему женщины заводят любовников. Было в высшей степени приятно – кроме болезненной части в середине. Но это из-за преграды моей девственности. До того и после того всё было очень хорошо.

Люсьен немного откинулся назад, чтобы посмотреть на Зою.

Она мечтательно глянула на него и немного качнулась, вперёд-назад.

Бесстыдное движение. Он бы уже привёл себя в чувство, если бы не оно.

А возможно и нет.

Зоя улыбалась своей улыбкой распутницы, груди вывалились из платья.

– Для тебя не существует запретов, не так ли? – спросил Марчмонт.

– Мой английский вернулся ко мне так быстро и легко, – сказала она. – Кажется, запретам требуется гораздо больше времени, чем три недели. У меня не было на них времени – я была так занята, упражняясь в приседании и в том, как пятясь выходить из комнаты, не наступив себе на шлейф или подол платья и не уронив веер.

Зоя погладила герцога по щеке.

Он повернул голову и поцеловал её ладонь. Она сохраняла запах их занятий любовью, и его разум снова помутился.

Думай об её отце, сказал себе герцог.

Это подействовало на его половые органы подобно ведру холодной воды.

Лексхэм, единственный человек на свете, за которого он бы отдал свою жизнь.

… чью младшую и самую любимую дочь Марчмонт только что обесчестил.

Люсьен взял её руку и поцеловал в ладонь. В это время его взгляд упал на окно.

– Будь оно проклято, – произнёс он.

– Что? – спросила она. – Что?

– Мы прибудем через минуту, – сказал герцог. – Нужно очень быстро привести в порядок нашу одежду. Остаётся молиться о том, что отблески солнца в окнах кареты не позволили никому увидеть, чем мы занимались.

Вторая карета тоже предназначалась для парадных выездов. Тяжёлый экипаж, старше и больше того, что привёз их сюда, он был построен как военный корабль и богато украшен снаружи. Он бы даже не покачнулся от того, что пассажиры не сидят спокойно на положенных местах.

Сторонний наблюдатель не смог бы догадаться о происходящем в карете. Окошки были маленькими, внутренняя часть экипажа оставалась тёмной. Однако двое лакеев, стоявших на запятках, могли услышать звуки и понять, что они обозначают.

Не важно.

Не имеет значения, что могли увидеть, услышать или предположить по поводу сделанного герцогом Марчмонтом. Он это сделал и хорошо знал, как следовало поступить дальше.

Люсьен пересадил Зою на её место, помог очиститься и привести в порядок одежду. Затем он занялся собой. В процессе обнаружилось несколько пятен крови на внутренней части застёжки его бриджей и немного на её нижних юбках.

Крови было совсем мало, и это открытие сняло часть груза с его души. Он не принёс ей столько боли, сколько представлял себе.

Ему вообще не следовало травмировать её.

Нужно было удовлетвориться, держа свой член подальше от того места, где ему быть не надлежало. Но нет. Он не мог довольствоваться одними только прикосновениями к ней, доставив ей наслаждение рукой и позволив ей усладить его своей ладонью, своей порочной грешной ладонью.

Не важно. Это произошло, и, по крайней мере, внешне, не осталось никаких улик.

Дело следовало уладить тихо.

Тихо, в том случае, если Зоя будет сотрудничать.

Марчмонт слишком хорошо знал её, чтобы на это рассчитывать.

Ему следовало быть осторожнее, подступаясь к ней. Он немного подумал, выбирая наилучший способ подачи. Затем обратился к ней:

– Зоя.

Девушка как раз придавала последние штрихи кружевам на вырезе платья.

– Тебе лучше поправить мне причёску, – сказала она. – Я не вижу, она держится прямо или нет.

Люсьен приладил на место её тиару. Смахнул с её волос и со своего камзола остатки перьев, выпавших из прически во время оргии.

– Зоя, – сказал он.

Она посмотрела на него и блаженно улыбнулась.

– Зоя, будешь ли ты очень возражать против того, чтобы стать герцогиней Марчмонт?

Её улыбка слегка погасла.

– Это из-за вот этого, – она указала рукой на живот. – Потому что я больше не девственна.

– Я знаю, что должен был себя контролировать, – проговорил Люсьен. – Я знаю, что ты хотела встретиться с другими мужчинами – но, даже если бы мы не делали того, что сделали… Зоя, я убеждён, что мне бы совсем не понравилось, если бы ты занималась этим с кем-то другим.

То было не самое блестящее высказывание из всех когда-либо им произнесённых, но в данный момент герцог чувствовал себя каким угодно, но только не хладнокровным и не собранным. Он слишком болезненно осознавал, что разрушил её шансы самой выбрать себе мужа. Он так же болезненно осознавал, что не оправдал доверия её отца. И в то же время он не жалел о случившемся, чистой правдой было то, что он не хотел, чтобы она выбрала себе в мужья другого мужчину.

– Собственник, – сказала Зоя.

– Да, – согласился Марчмонт.

Её лицо снова просветлело.

– Только сумасшедшая женщина не захочет быть герцогиней Марчмонт, – сказала она.

Не совсем такого ответа он ожидал – но чего он хотел?

– Означает ли это «да»?

Зоя кивнула, перья заколыхались.

Люсьен наклонился вперёд, чтобы поцеловать её.

Карета остановилась.

Он выглянул в окно и поспешно возвратился на своё место.

– Чёрт побери. Мы уже подъехали к твоему дому – и если говорить о сумасшедших, к двери ведёт дорожка чёрных перьев.

Зоя знала, что в книгах существуют девушки, отклоняющие финансово выгодные предложения, руководствуясь благородными принципами. Она знала, что есть выдуманные девушки, жертвующие всем во имя любви. Она знала с уверенностью, что совсем недавно решила, что из Марчмонта не получится хорошего мужа. Она всё ещё верила в это.

Герцог был человеком, который быстро терял интерес. Ему скоро станет скучно с женой. Он начнёт ей изменять, и каким бы осторожным он ни был, она всё равно узнает и ей будет больно.

В то же время Зоя знала, что наделала, и знала, что такие вещи приводят к появлению младенцев, и знала, что расставшись с девственностью, самым правильным будет выйти замуж за мужчину, которому она отдалась. Если она откажется, то не только опозорит своих родителей и – если родится ребёнок – будет подвергнута остракизму мира, в который она так стремилась попасть, но и упустит возможность стать одной из первых леди высшего света.

Зоя примерила ситуацию на себя. У неё, как и у многих других женщин, будет неверный муж, и ей просто придётся жить с этим, как живут другие женщины.

Хотя были и приятные компенсации. Марчмонт необыкновенно красив и невероятно богат, и она сполна насладилась, отдавая ему свою девственность – кроме момента, когда это собственно произошло.

Только ненормальная женщина отказала бы ему. Зоя была нецивилизованной, и к ней ещё не вернулись ограничения, но умалишённой она не была.

Она оставляла безумие за леди Софронией, пока получала удовольствие, осознавая, что скоро станет герцогиней, и они с Марчмонтом смогут больше заниматься тем, что делали в карете. И никто не сможет тогда возразить, совсем никто.

Зоя и Марчмонт нашли всех собравшимися в большой гостиной. Всех, включая леди Софронию, леди Эмму, родителей Зои, сестёр и братьев, и их супругов и супруг.

Должно быть, мама рассказала им об успехе Зои, поскольку зазвучал хор «отлично сделано» и «я знала, что ты сможешь» и всего прочего, когда она и Марчмонт вошли в комнату.

Леди Софрония скоро завладела вниманием аудитории и пустилась в подробное описание нарядов посетителей Малой приёмной. То был обыкновенный семейный гам, пока взгляд её лордства не наткнулся случайно на Марчмонта.

– Вы, сэр, – произнесла она. У неё был тот же повелительный голос, что и у Марчмонта. Шум в комнате затих.

Он оторвался от разговора с Самуэлем:

– Я, тётушка?

Она поманила его унизанной бриллиантами рукой. Марчмонт покинул Самуэля и приблизился к углу, где она восседала, рядом с ней была Эмма, выглядевшая утомлённой.

– Ты, – проговорила леди Софрония.

– Да, это я, – сказал он. – Ваш племянник Марчмонт.

– Я знаю, кто ты, – сказала она. – Ты тот, кто подстроил шутку со мной.

– Подстроил шутку, тётя?

– Не строй из себя невинную овечку. Ты намеренно подбил меня сесть в не ту карету. За всю мою жизнь я никогда так не удивлялась, как тогда, когда оказалась в Лексхэм-Хаус вместо дороги на Кенсингтон.

– Какой ужас, – сказал герцог.

– Ты разыграл меня.