Владимир Контровский - Криптоистория Третьей планеты

• Название: Криптоистория Третьей планеты
• Автор: Владимир Контровский
• Жанр: Боевая фантастика

История человечества полна загадок. И очень много в ней случайностей, которые при ближайшем рассмотрении принимают очертания закономерностей. Историю человечества творят не только люди — на планете под названием Земля сталкиваются могущественные иномировые силы.

Почему погиб адмирал Макаров, и почему была проиграна русско-японская война? Кто повлиял на ход и исход Первой Мировой войны, и что случилось в России в 1917 году? Только ли на Земле шла Вторая Мировая война? Как появилось ядерное оружие и почему его первой не получила фашистская Германия? К чему ведут игры с огнём, и кто удерживает человечество на краю пропасти? Что взорвалось над тунгусской тайгой в 1907 году и кем был Владимир Высоцкий? Чего добиваются мессии Иных Миров? Что за Эксперимент был запущен на нашей планете шесть тысяч лет назад? Но основной вопрос «Что ждёт людей, и какой путь выберет человечество?» пока остаётся без ответа.

Погибшие в небе Земли возвращаются, раз за разом воплощаясь в людях разных эпох, от Карфагена до наших дней, и пытаясь найти друг друга.

---

…Ночь выдалась тёмная, холодная и дождливая. Поначалу всё шло гладко: мы тихо выбрались из ворот дворца, стараясь не нарушать тишину звяканьем оружия и конским всхрапом. Мы несли с собой заранее приготовленный переносной мост, чтобы перебраться через проломы в тлакопанской плотине (о них Кортес знал) и перевести лошадей и пушки. Мы осторожно продвигались по главной улице, не видя ни единой живой души вокруг, и уже ликовали оттого, что нам удалось так ловко одурачить этих проклятых дикарей.

Но оказалось, что не мы их, а они нас перехитрили. Индейцы зорко следили за нами из темноты, и они просто дали нам отойти от дворца достаточно далеко, чтобы сделать наше возвращение под защиту его мощных стен невозможным. А как только мы стали наводить мост через первый пролом, отделявший улицу от дамбы, внезапно раздались звуки труб, и загудел барабан. И началось…

Поверхность озера вмиг покрылась сотнями и сотнями пирог с воинами, устремившихся к дамбе со всех сторон, а из тьмы в нас полетели тысячи стрел и копий. Дорога же обратно была отрезана — скрывавшиеся в домах воины ацтеков перекрыли улицу завалами из дерева и камней.

Я раздавал удары налево и направо, не слишком заботясь о том, кому они достанутся — врагу или другу. Мне важно было продвигаться вперёд, к мосту, и я шёл. Я успел перебраться через мост как раз перед тем, как сотни тянувшихся к нему рук вцепились в хлипкое сооружение и перевернули его вместе с бежавшими по доскам людьми.

Двигаться можно было только на ощупь. Темнота вокруг кричала, стонала, выла. Чья-то рука вцепилась мне в ногу — я рубанул наотмашь, брызнула кровь. По панцирю скользнула стрела; вокруг меня с плеском падали в воду тюки и ящики, лошади и люди. И всё-таки я продрался через толпу за мостом и побежал по дамбе дальше, ориентируясь по редким вспышкам факелов и по сочной кастильской брани, казавшейся мне музыкой.

У второго пролома мы застряли. Нашего переносного моста больше не было, его захватили индейцы. Пришлось заваливать пролом всем, что для этой цели годилось — мешками, повозками, тушами коней и трупами солдат. Мы приканчивали носильщиков-тлашкаланцев — пусть послужат нам в последний раз! — и спихивали их в зияющую брешь в дамбе вместе с поклажей, которую они на себе волокли…

Не знаю, сколько нас выбралось на последний участок плотины. У меня в ушах до сих пор звенят истошные крики тонущих в озере. Доспехи — это не самая лучшая одежда для купания, а если к тому же ты нагружен золотом (перед выходом Эрнандо раздал всем желающими сокровища Монтесумы — берите, кто сколько унесёт), то становится понятным, что крики эти раздавались недолго. Кроме того, на вопли утопавших спешили пироги теночков, и милосердный удар палицы помогал бедолагам без ненужного промедления свести счёты с жизнью.

Третий пролом оказался самым широким. За ним спасение, но преодолеть его можно было только вплавь. Думаю, что никому из солдат Нарваэса такое не удалось — уж они-то хапали сокровища сверх всякого разумного ограничения. И коннице, и пушкам — всему этому тоже конец. Однако я не слишком забивал себе голову ненужными размышлениями — надо было спасаться. Меч я потерял в хаосе схватки у второго пролома, получив камнем по локтю, но шлем остался при мне. И тут мне показалось, что на шлем этот упало бревно.

Свет погас.

Глава вторая. Искупление

Каменные веки статуи Танит ожили, дрогнули, затрепетали и медленно-медленно приоткрылись. Горячая волна затопила всё существо служительницы богини — женщины с именем ночной птицы, — поднимаясь от жарко полыхавшего у сердца костра и растекаясь по всему телу. Владычица Ночи услышала её! О Танит, разящая и смиряющая, повелевающая и всемогущая!

Мягкий зелёный свет наполнил тьму святилища, оттесняя мрак и загоняя его в дальние углы, где темнота съёживалась и таяла, словно впитываясь в холодный камень стен. «Почему зелёный? Ведь лик Танит, скорее, рождает мертвенно-серебряный, голубоватый свет…». Робкая мысль эта явилась в сознании жрицы и пропала — пути Богов неисповедимы. И тут перед внутренним взором женщины в чёрном потекла череда ярких, осязаемых видений.

…Трава, трава, трава — густая, сочная, зелёная трава до той самой границы, где земля перетекает в небо. Трава шуршит под ногами, шепчет, ласкается, а небо залито светом, и ослепительный золотой диск царит в голубизне небес. «Почему солнце? — подумала жрица. — Танит и Ваал поделили Мир, и у каждого свой час… Хорошо, пусть будет так, ведь Ночная Царица никогда не ошибается. А как тепло, и как приятно слушать песню трав…».

…Огромные круторогие звери. Они плывут живыми глыбами сквозь волны травы, спокойные и уверенные в себе: кто может стать на их пути? Ведь даже валуны, округлые лбы которых кое-где островами торчат над зелёной гладью травяного моря, похоже, рассыплются песком под их тяжкой поступью…

…Переливчатый пронзительный крик виснет над зеленью густых трав. Существа, — совсем маленькие по сравнению с медлительными гигантами, хозяевами саванны, — похожие на обезьян, длиннорукие, сутулые и густо поросшие шерстью, выпрыгивают из травы, что-то кричат и размахивают зажатыми в передних лапах камнями и палками. Нет, камнями, закреплёнными на концах узловатых дубин — каменными топорами! Люди — или звери, но очень похожие на людей?

Серокожие исполины поднимают рогатые головы, прерывая свою неспешную трапезу. Они не то чтобы встревожены, они несколько удивлены. Дым — запах дыма… В руках-лапах мохнатых и кривоногих существ, выскочивших из переплетения толстых и высоких — чуть ли не в человеческий рост — мясистых стеблей, появляются сучья, истекающие сизым дымом. И на концах сучьев танцуют почти невидимые при ярком солнечном свете бледные язычки огня. Пахнет дымом…

Громадные звери всхрапывают-всхрюкивают — тонкий и совсем не вяжущийся с их монументальностью звук — и плывут-перемещаются по зелёному морю подальше от пугающего запаха. Титаны эти хорошо знают, что такое степной пожар, особенно в период засухи, когда трава делается сухой и ломкой. Тогда огонь бежит по ней быстрее самого проворного хищника, быстрее кривоклювой птицы с изогнутыми крыльями, падающей с неба.

Трава послушно расступается перед грузными телами. Стадо направляется к голубой ленте реки, рассекающей широкой полосой зелень трав — звери знают, что красный враг остановится перед водой и не перепрыгнет через синюю преграду. А зверолюди упорно следуют за ними, однако не слишком приближаясь, — такие маленькие и хрупкие по сравнению с живыми громадами длиннорогих хозяев саванны.

Трава обманула. Большая часть стада обтекла холм, нарушивший монотонность равнины, слева; но несколько гигантов взяли правее. И там под ногами идущего первым огромного животного земля вдруг расступилась, лопнула, и тяжкая туша рушится вниз, оглашая саванну утробным рёвом.

Стадо переходит с шага на бег, оставляя за собой широкую вытоптанную просеку, но двуногие не преследуют зверей: они споро и проворно окружают глубокую яму, на дне которой ворочается попавшая в хитрую западню груда мяса. Вниз летят увесистые каменные обломки, с тупым хряском врезаются в рогатую голову, а зверь не может даже приподняться, встать на подогнувшиеся в коленях колонноподобные ноги — несколько глубоко вкопанных в земляное дно заострённых брёвен с обожжёнными на огне концами пропороли ему брюхо, разодрав кишки и вонзившись в позвоночный столб…

…Высокое пламя огромного костра. Огонь разгоняет сгущающуюся вечернюю тьму — день уходит, и наступает время Танит, — и отражается в глазах собравшихся вокруг него полузверей-полулюдей. Жарятся на костре куски истекающего кровью мяса, и трещат, сгорая, капли жира, падающие на рдеющие багровые угли…

…Шуршит под ногами трава. Костёр и сидящие вокруг него на корточках существа всё ближе — ты видишь их напряжённые спины, но они не замечают тебя, женщину в одеждах цвета жидкого изумруда. Ты протягиваешь вперёд руки — ладонями вниз, — и с твоих пальцев струится мягкий и тёплый зелёный свет, свет, окрашенный цветом Жизни. Изумрудная дымка растекается, окутывая пологом фигуры у огня; и ты знаешь, что одновременно десятки и сотни таких же, как ты могущественных Сущностей посылают незримую волну чародейства на тысячи полулюдей, сидящих у десятков и сотен костров, разожжённых по всему лику этого Мира. Творится Великая Волшба…

— О Владычица Ночи! — мысленно вопрошает жрица. — Я не понимаю того, что явила мне воля твоя …

— Внимай, дочь магии, — приходит беззвучный ответ.