Виктор Кузнецов - Сергей Есенин. Казнь после убийства

• Название: Сергей Есенин. Казнь после убийства
• Автор: Виктор Кузнецов
• Издательство: Издательский Дом «Нева»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-7654-4497-0

Книга писателя и литературоведа Виктора Кузнецова «Тайна гибели Есенина» (М., «Современник», 1998) вызвала большой интерес в России и за рубежом. В исследовании впервые использовались недавно еще секретные архивно-документальные источники из труднодоступных фондов (ВЧК-ГПУ-НКВД, МВД и др.).

В своей существенно дополненной и переработанной книге В. И. Кузнецов представляет новые факты и аргументы, убедительно доказывающие убийство великого русского поэта. К основному тексту работы прилагаются воспоминания и материалы современников, дополняющие его биографический портрет. Впервые в книге приводятся ссылки на неизвестные и редкие архивные данные. Исследование иллюстрировано уникальными фотографиями и документами.

---

Не исключено, Лев Давидович держал связь с бывшим ревтрибунальцем Иваном Ильичом Тютиковым (р. 1899), тогда сотрудником «Красной газеты» и одновременно цензором «Новой вечерней газеты», человеком крайне сомнительной биографии (при проверке партстажа в августе 1926 года Контрольная комиссия указала на фальшивость его личной анкеты). Может быть, с Троцким контактировал и другой цензурный надсмотрщик «Новой», уполномоченный Гублита Корыхалов. Но пока это гипотезы, требующие проверки.

19 января — число рубежное. Оно круто повернуло житейские судьбы некоторых отдавших свое имя в качестве лжесвидетелей происшествия в «Англетере». Один из них — прозаик Сергей Александрович Семенов, о котором уже шла речь. Мы вспомнили его в связи с троцкистским зигзагом темы, о чем говорит следующее его собственноручное заявление:

«Зав. редсектором Ленгиза от Семенова Сергея.

Согласно переговоров с завеугующим Ленгизат. И. И. Ионовым, прошу о направлении меня для работы с сего 19 января (курсив мой. — В. К.) в журнале "Звезда" в качестве 3-го члена редколлегии.

Ионов: согласен (подпись). Пом. заведующего] Ленотгиза Лихницкий (подпись).

19 января 1926 г.».

Еще один весьма показательный документ:

«Тов. Горбачева и Семенова исключить из штата сотрудников Ленотгиза с 15 апреля на основании договора, заключенного с журналом "Звезда".

21 мая 1926 г. Управделами Славуцкий».

В гору пошел товарищ Семенов, бывший комиссар, «организатор провинциального пролетариата», как он сам пишете «Личной карточке» (1 февраля 1926 года). В «Автобиографии» (1928) с гордостью сообщает: «Дрался три года. Был ранен, контужен, принял под Кронштадтом ледяную ванну и демобилизовался с испорченным правым глазом». Далее: «Лично для меня Октябрь 1917 года был безудержным прыжком в ослепительную, грохочущую жизнь». Человек в ту пору небезызвестный, напомним, за фронтовые и творческие заслуги его почитали Подвойский и Луначарский.

На перемещение Семенова можно было бы и не обратить внимания, если бы не «сигнальная» дата — 19 января и не менее привлекающая нас оговорка «Согласно переговоров с заведующим Ленгизат. И. И. Ионовым…» О чем они говорили в день выхода директивного слова Троцкого о Есенине? О нелегких житейских тяготах Семенова, о его годовой отлучке с редакционной работы для лечения туберкулеза и ноющих фронтовых ранах? Возможно. Заметим, имя литератора еще не фигурировало в есенинской трагической хронике, заказанная (не Ионовым ли?) Валентину Вольпину «Памятка» еще не была готова (в ней впервые будет сказано о Семенове — госте 5-го номера «Англетера»).

Понятно, реставрировать диалог 19 января 1926 года шурина Г. Е. Зиновьева и знакомца А. В. Луначарского невозможно, но сама моментальность повышения карьеры писателя заставляет задуматься. Творческое хитросплетение фамилий «Семенов» и «Горбачев» из того же ряда загадок.

Журнал «Звезда» как источник первых вестей о самоубийстве Есенина тоже прелюбопытен. Биография Георгия (Григория) Ефимовича Горбачева, уже достаточно нами представленного троцкиста и «литфронтовца», еще будет предметом дальнейшего исследования есениноведов. Они обязательно прочтут пока нам недоступные протоколы его допросов в 1937 году (архив ФСБ, Москва) и сделают соответствующие комментарии. Ограничимся одной лишь строчкой в адрес Горбачева из протокола заседания ленинградской областной Контрольной комиссии от 6 апреля 1928 года: «…давал адреса к Зиновьеву и Троцкому…» В июле 1917 года с вдохновителем переворота Троцким он, как уже говорилось, сел в «Кресты» за попытку остановить наступление русской армии против кайзеровской Германии. Не ошибемся, дружба их продолжалась и в 1925 году.

Вряд ли обо всем этом подозревал С. А. Семенов, сентиментальный комиссар, совершивший 19 января 1926 года нелегкий для него «прыжок» к сраму.

Уголовный характер политики Троцкого известен. Масон и агент австрийского правительства, предатель интересов России, награбивший после 1917 года астрономическую сумму денег (читайте «Золото партии» Игоря Бунича) на нужды своего семейства и мировой революции, не гнушался никакими средствами для достижения цели. В своей книге «Их мораль и наша» (1938) («их» — сталинистов, «наша» — троцкистов) социально-классовый гуманист приравнивал большевиков к секте иезуитов и писал: «Так, даже в самом остром вопросе — убийство человека человеком — моральные абсолюты оказываются совершенно непригодны. Моральная оценка, вместе с политической, вытекает из внутренних потребностей борьбы».

Философия гангстера с идеологией. В период революции и Гражданской войны наркомвоенмор воплощал эту философию по «высшей мере».

И все-таки Троцкий вряд ли отдавал приказ убить Есенина; вполне может быть, он лишь санкционировал его арест в Ленинграде, дабы «проучить» поэта-скандалиста, уклонявшегося от суда. Причем, полагаем, санкция последовала полуофициальная, адресовалась она одному из его ближайших оруженосцев. Последний на допросах бурно реагировавшего поэта, возможно, переусердствовал, что и привело к трагическому финалу. Как разворачивались, на наш взгляд, события дальше?

Объявить Есенина убитым в кабацкой драке, подбросив его тело в темный переулок, было опасно. Не забудем, шел XIV съезд РКП(б), Ленинград слыл городом оппозиции Сталину — не только слыл, но шумными провокациями и разного рода демонстрациями (вплоть до применения оружия) заявлял о поддержке Зиновьева и К°. Позволить, чтобы русский поэт погиб в гнезде оппозиционеров, было для них невыгодно. Сталин мог бы воспользоваться ситуацией (хотя сам Есенин его не интересовал), докопаться до истины и приобрести лишний веский козырь для уже физической расправы со своими политическими противниками. Вот почему и созрел план организации кощунственного спектакля с самоповешением московского беглеца. Кто лично был инициатором этого театра-злодеяния — сегодня сказать трудно. Кровавая машина была пущена в ход. Ее обслуживали в основном верные Троцкому люди, доказавшие свою преданность ему еще в Гражданскую войну. Бывшему наркомвоенмору пришлось подумать, прежде чем назначить устроителей небывалого кошмара. Сообщники скоро нашлись. Далее мы впервые приводим факты, добытые с большими трудностями, и «припрятанные» нами аргументы.

1. Георгий Феофанович Устинов, журналист. Темная лошадка в сокрытии следов убийства Есенина. Избран на роль лжеопекуна поэта в «Англетере», так как был удобной фигурой для создания нужного мифа (приятель поэта и т. д.). В свою очередь, Устинов чуть ли не первый сочинил о своем военном начальнике книжечку «Трибун революции» (написана в 1918 году, издана в 1920 году), в которой поднял Троцкого до небес: «джентльмен революции», «пламенная карающая десница революции», «горьковский Данко», «пламенный революционный трибун», «экстракт организованной воли» — какими только эпитетами не награждал холоп своего господина!

Брошюра Устинова — сплошное суесловие с реверансами. Биографию своего хозяина автор героизирует до неприличия.

Устинов — слепой фанатик и честолюбец — не знает и не хочет знать исторической правды, он всецело во власти того, кто его пригрел, дал ему возможность уверовать в свой художественный и публицистический талант.

Книжечка о Троцком создавалась в 1918 году, когда Устинов сопровождал наркомвоенмора в специальном поезде, наводившем ужас на красноармейцев своими расстрельными рейсами. Журналист выполнял в «Поезде Троцкого» обязанность ответственного секретаря газеты «В пути» (она выходила в 1918–1922 годах). Взглянем на ее страницы.

Первый номер. 8 сентября 1918 года. Передовая статейка «Дружно!»: «Они погибают!.. Никакие ухищрения, никакие подкупы, никакие обманы не помогут русским и иноземным купцам и помещикам сломать власть рабочих и крестьян». Тирада Устинова.

Третий номер. 10 сентября 1918 года: «Революционное Бородино» (о взятии красными Казани). Подпись: «Г. У», то есть Георгий Устинов. Печатаются приказы, телеграммы и статьи Троцкого.

Четвертый номер. 15 сентября 1918 года. Вопль Устинова «У последней черты»: «Черносотенно-меньшевистский и белогвардейско-меньшевистский стан переживает последние минуты». Далее о расстрелах царских министров, грядущей не завтра-послезавтра мировой революции и т. п. В следующих выпусках «В пути» призывы расстреливать дезертиров, отступников революции.

В одном из ее номеров (1919) читаем: «…Казачество… прелюбопытнейший вид самостийных разбойников. Общий закон культурного развития их вовсе и не коснулся, это своего рода зоологическая среда. <…> Стомиллионный русский пролетариат даже с точки зрения нравственной не имеет права здесь на какое-то великодушие. Мыговорили и говорим: очистительное пламя должно пройти по всему Дону и на всех них навести страх и почти религиозный ужас. <…> Пусть последние их остатки, словно евангельские свиньи, будут сброшены в Черное море!»