Филип Дик - Лейтесь, слёзы...

• Название: Лейтесь, слёзы...
• Автор: Филип Дик
• Издательство: Ред Фиш. ТИД «Амфора»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-483-00044-7

Philip K. Dick Flow My Tears, the Policeman Said 1974

Филип К. Дик «Лейтесь слезы…» // пер. с англ. — М.Кондратьев

Будущее. Ясон Тавернер — крупнейшая звезда телевидения, ведущий популярнейшего шоу, человек, успешный во всем — даже в своих мелких неудачах. Шикарные пентхаусы, великолепные костюмы, блистательные любовницы, невероятная карьера — весь мир принадлежит ему, и он доволен тем, как этот мир устроен.

Но однажды он просыпается и узнает, что больше не существует. Его документы оказываются подделкой. Его не узнают ни фанаты, ни знакомые, ни самые близкие люди — как будто его никогда не было.

И некогда прекрасный мир поворачивается к нему совершенно другой стороной…

«Лейтесь, слезы» — это роман из эпохи расцвета творчества Филипа Дика — расцвета, не замеченного читателями и повлекшего за собой глубочайшую депрессию, с которой писатель боролся несколько лет. Лишь после смерти Дика, когда общественная мысль вдруг обнаружила, что мир лишился незаурядного мыслителя и философа, читатели начали возвращать Дику то, что задолжали…

---

— Я думаю, — сказала наконец Кати, — что перевороту не дали свершиться септы.

Септы — подумал Ясон. Никогда в жизни про септов он не слышал. Ничто не могло бы поразить его сильнее. Хорошо еще, подумал он, что я не проговорился. Теперь он и впрямь выяснил нечто реальное. Во всем этом лабиринте неразберихи и полуреальности.

Тут небольшая секция стены со скрипом приоткрылась, и в в комнату вошел кот — черно-белый и очень молодой. Кати взяла кота на руки, и лицо ее просияло.

— Философия Динмана, — заметил Ясон. — Обязательный кот. — Он был неплохо знаком с этой точкой зрения; по сути, он даже сам представлял Динмана ТВ-аудитории на одном из своих специальных осенних выпусков.

— Нет, я просто его люблю, — возразила Кати. Гааза ее сияли, пока она несла кота Ясону для внимательного осмотра.

— Но ведь ты действительно веришь, — сказал Ясон, похлопывая кота по маленькой голове, — что владение животным увеличивает у человека эмпатическую…

— К черту эмпатическую способность, — сказала Кати, прижимая кота к груди так, как пятилетняя девочка прижимает к груди своего первого питомца — общую морскую свинку в детском саду. — Его зовут Доменико, — сказала она.

— В честь Доменико Скарлатти? — поинтересовался Ясон.

— Нет, в честь уличного рынка Доменико. Кстати, мы проезжали его, пока сюда ехали. Когда я живу в Малой квартире — в этой комнате, — я езжу туда за покупками. А что, Доменико Скарлатти музыкант? По-моему, я про него слышала.

Ясон сказал:

— Нет, он учитель английского в средней школе имени Авраама Линкольна.

— Ага. — Кати рассеянно кивнула, качая кота на руках.

— Я тебя дурачу, — сказал Ясон, — и это подло. Извини.

Кати с серьезным видом на него глядела, прижимая к груди своего маленького кота.

— Но ведь я все равно не понимаю разницы, — пробормотала она.

— Как раз поэтому это и подло, — пояснил Ясон.

— Почему? — спросила она. — Если я даже таких простых вещей не понимаю. То есть это значит, я просто тупая. Разве не так?

— Ты не тупая, — возразил Ясон. — Ты просто наивная и неопытная. — Он примерно прикинул их разницу в возрасте. — Я живу раза в два с лишним больше тебя, — заметил он. — И последние десять лет благодаря своему положению вовсю терся локтями с самыми знаменитыми людьми на Земле. И еще…

— И еще, — перебила Кати, — ты секст.

Да, эту его промашку она не забыла. Конечно же нет. Можно рассказать ей про миллион всякой всячины, и вся эта всячина была бы забыта десять минут спустя — но только не эта единственная промашка. Что ж, так устроен мир. Ясон уже успел и к этому привыкнуть — именно эта привычка и определяла их разницу в возрасте.

— Что для тебя значит Доменико? — спросил Ясон, меняя тему разговора. Тут же он понял, что смена разговора вышла топорной, но все же пошел дальше. — Что ты получаешь от него такого, чего не получаешь от людей?

Нахмурившись, Кати явно задумалась.

— Он всегда чем-то занят. Каким-то своим проектом. Например, гоняется за насекомыми. Он очень здорово ловит мух — успевает хватать их так, чтобы они не улетали. — Кати очаровательно улыбнулась. — И мне не приходится спрашивать себя: должна я сдать его мистеру Макнульти или нет? Мистер Макнульти — мой связник у полов. Я снабжаю его нужными приемниками для микропередатчиков — тех пятнышек, которые я тебе показывала.

— А он тебе платит.

Она кивнула.

— И все-таки ты ведешь такую жизнь.

— Я… — она с явным затруднением попыталась ответить, — у меня не так много клиентов.

— Чушь. Я видел тебя за работой. Ты классно работаешь. И опыта тебе не занимать.

— Просто талант.

— Но талант тренированный.

— Ладно. Я тебе скажу. Это связано с квартирой на окраине. С моей Большой квартирой. — Кати аж заскрипела зубами, недовольная этим расспросом.

— Нет. — Ясон этому не поверил.

После некоторой паузы Кати сказала:

— Мой муж жив. Он находится в исправительно-трудовом лагере на Аляске. Я пытаюсь вызволить его оттуда, поставляя информацию мистеру Макнульти. Еще год… — лицо ее теперь стало хмурым, а глаза словно обратились вовнутрь, — и он говорит, что Джек сможет выйти. И вернуться сюда.

Так-так, подумал Ясон, ты посылаешь других людей в лагеря, чтобы вызволить своего супруга. Очень похоже на типичную политическую сделку. Вероятно, это правда.

— Это гнусная сделка с полицией, — сказал он. — Они теряют одного человека и получают… скольких ты, по-твоему, уже для них пометила? Десятки? Сотни?

Подумав, Кати сказала:

— Наверное, человек сто пятьдесят.

— Это подло, — сказал Ясон.

— В самом деле? — Она нервно на него взглянула, прижимая Доменико к своей плоской груди. Затем постепенно стала наливаться злобой — выражалось это и у нее на лице, и в том, как она прижала к себе кота. — Да черт с ними со всеми, — прорычала Кати. — Я люблю Джека, и он меня любит. Он мне все время пишет.

Ясон, тоже с внезапной злобой, сказал:

— Подделка. Какой-нибудь наймит полов постарался.

Слезы ручьем хлынули у Кати из глаз; взгляд ее сразу затуманился.

— Ты правда так думаешь? Порой мне тоже кажется, что они подделаны. Хочешь на них взглянуть? Сможешь отличить их от подделки?

— Возможно, они и не подделаны. Дешевле и проще держать Джека в живых, чтобы он время от времени писал собственные письма. — Ясон надеялся, что ей от этого полегчает; очевидно, так оно и вышло. Слезы почти перестали течь.

— А я об этом не подумала, — сказала она, кивая, но пока еще не улыбаясь; она глядела куда-то вдаль, все еще машинально покачивая маленького черно-белого котика.

— Если твой муж жив, — сказал Ясон, на сей раз с осторожностью, — разве в порядке вещей для тебя отправляться в постель с другими мужчинами? Со мной, к примеру?

— Да, конечно. Джек никогда на это не возражал. Даже до того, как его забрали. И я уверена, что он и теперь не возражает. Честно говоря, он даже мне об этом писал. Ну-ка, посмотрим — по-моему, это было месяцев шесть тому назад. Пожалуй, я смогу найти это письмо; у меня все они есть на микрофильмах. Там, в мастерской.

— Зачем?

Кати сказала:

— Я порой проектирую их на экран для клиентов. Так, чтобы потом они понимали, почему я делаю то, что делаю.

В этот миг Ясон решительно не понимал ни какое чувство он испытывает к Кати, ни какое вообще-то должен испытывать. Постепенно, с годами, она оказалась вовлечена в ситуацию, выхода из которой для нее уже не было. И теперь даже Ясон не видел для нее никакого выхода — слишком уж долго все продолжалось. Болезнь успела пустить корни. Семенам зла было позволено взойти.

— Для тебя нет возврата, — сказал он ей, хотя и понимал, что Кати сама это знает. — Послушай, — нежно проговорил он затем. И положил ей на плечо руку, но она, как и раньше, сразу же отстранилась. — Скажи им, что ты хочешь, чтобы его немедленно выпустили, что больше не станешь стучать на людей.

— А его отпустят, если я это скажу?

— Ты хотя бы попробуй. — Вреда бы это точно не причинило. Но — Ясону сложно было представить себе мистера Макнульти, и как он присматривает за этой девушкой. Она не могла ему противостоять; мистерам макнульти всего этого мира никто противостоять не может. Если только что-то странным образом не пойдет не так.

— А знаешь, какой ты? — спросила Кати. — Ты очень хороший. Понимаешь?

Ясон пожал плечами. И с другими правдами и неправдами это могло зависеть от точки зрения. Возможно, он как раз таким и был. В данной ситуации, по крайней мере. Однако в других не настолько. Впрочем, Кати об этом не знала.

— Сядь и расслабься, — сказал он. — Ласкай своего кота, пей свою «отвертку» — просто живи. Можешь ты это сделать? Пусть твоя голова хоть ненадолго, но очистится. Попробуй. — Он принес ей стул. Кати послушно села.

— Я все время так делаю, — тупо и опустошенно сказала она.

— Но только позитивно, — сказал Ясон. — А не негативно.

— Как? Что ты имеешь в виду?

— Сделай это с реальной целью, а не с тем, чтобы избежать столкновения с неприятными истинами. Сделай это потому, что любишь своего мужа и хочешь его вернуть. Ты ведь хочешь, чтобы все было как раньше?

— Да, — согласилась Кати. — Но теперь я встретила тебя.

— И что из этого следует? — Ясон осторожно двигался по комнате; отклик девушки его озадачил.

Кати сказала:

— Ты намного притягательнее Джека. Он притягателен, но ты куда притягательнее. Может статься, после встречи с тобой я не смогу снова по-настоящему его полюбить. Или ты думаешь, что человек может в равной мере любить сразу двоих, но по-разному? В моей группе психотерапии говорят «не может», говорят, что я должна выбрать одного. Говорят, это один из основных жизненных принципов. Понимаешь, такое случалось и раньше; я встречала нескольких мужчин притягательнее Джека… но такого притягательного, как ты, — никогда. Теперь я правда не знаю, что мне делать. Такие вещи очень сложно решать, потому что про них не с кем поговорить; да никто и не понимает. Приходится решать все самой, и порой выбираешь неправильно. Например, я выберу тебя вместо Джека, а потом он вернется, и мне будет на него плевать. Что тогда? Каково ему будет? Это, конечно, важно, но важно и каково будет мне. Если ты или кто-то другой нравится мне больше него, я должна это проявлять, как выражаются в нашей психотерапевтической группе. Знаешь, ведь я восемь месяцев была в психиатрической больнице. В Клинике психогигиены Морнингсайда. Мои родители за нее заплатили. Это стоило целого состояния, потому что мы по какой-то причине не имели права на общественную или федеральную поддержку. Так или иначе, я там многое о себе узнала и обрела множество друзей. С большинством людей, которых я по-настоящему знаю, я познакомилась в Морнингсайде. Конечно, когда я их там встречала, у меня первым делом возникали иллюзии, что они — знаменитости вроде Микки Куинна или Арлен Хоу. Понимаешь — знаменитости. Вроде тебя.